— Совсем необязательно мечом. Кто его знает, как это получится? А может, ты уже сделала его уязвимым, потому что он отправил на твои поиски своих лучших воинов, а на него тем временем будет совершено нападение?
Эти слова девочку слегка приободрили.
— Почему же в этих пророчествах всё так непонятно? — посетовала она.
— Мне кажется, пророчества существуют не для того, чтобы их кто-то понял, — заметила я, — а для того, чтобы подтолкнуть людей к действию.
— Как это? — нахмурилась Дара.
— Ну вот ты помнишь легенду про царя Эдипа?
— Помню. Ему предрекли, что он убьёт своего отца и…возляжет с матерью.
— И что он сделал, услышав это пророчество?
— Ушёл из дома и…ага! И в результате встретил своего настоящего отца и убил. А потом женился на матери, потому что не знал, кто она.
— Правильно. А если бы пророчество не услышал, сидел бы себе спокойно дома, и кто знает, может так никогда своих настоящих родителей и не встретил бы. И так сплошь и рядом. Пророчество заставляет людей действовать, и таким образом подпитывает само себя. Вот и мы сейчас идём незнамо куда, только потому, что в Велиграде было произнесено очередное пророчество.
— Так, может быть, нам надо было просто оставаться на месте и ничего не делать?
— При иных обстоятельствах — очень возможно. Но не теперь. Видишь ли, о пророчестве знаем не мы одни. Оно побудило к действию демона, он — солдат, а в результате цепочка докатилась и до нас. Если у демона ещё был выбор, то у нас его уже нет. Ну и к тому же есть ещё одна причина. Всё-таки демон — это очень плохо. Демон на троне — тем более. Оставлять такое просто так нельзя. Но с этим мы будем разбираться позднее.
— А кто-нибудь может растолковать пророчество?
— Разложить всё по полочкам — нет. Но пролить свет на некоторые детали — может.
— И мы идём к такому человеку? — почти догадалась Дара.
— Нет. Мы идём к такому коту.
Дойдя до рощи и углубившись в неё достаточно, чтобы не быть замеченными со стороны луга, мы устроились на ночлег. Вернее сказать, на ночлег нас устраивал Ярослав. Мы с Дарой уснули практически сразу, и только поздним утром обнаружили, что лежим на самодельной постели из еловых веток. Воин был уже на ногах и грел воду на небольшом костерке. Опыт выживания в походных условиях у него без сомнения был.
Дара сидела рядом со мной, протирая и без того красные глаза. Я громко, душевно зевнула и вяло потянулась, выгибая затёкшую спину. Извлекла из кармана зеркальце, посмотрелась…и отпрянула с таким же ужасом, какой не так давно испытал при подобных обстоятельствах Федька. М-да, что тут скажешь? Ведьма и ведьма. Волосы растрёпаны, под глазами мешки, сама бледная, как поганка. Ну да ничего. Волосы исправил гребень, а всё остальное — маленькая щепотка сушёной травы, добавленная в чай. Кажется, Ярослава эта щепотка заставила немного понервничать, но, видя, что сама я пью чай абсолютно спокойно, он всё-таки решился его попробовать. И совершенно напрасно, между прочим. К некоторым ядам ведьмы постепенно становятся нечувствительны, а от других имеют противоядие. Поэтому совсем не любой напиток, который годится мне, окажется безопасен для окружающих. Некоторое время я раздумывала, не рассказать ли об этом Ярославу, но потом махнула рукой. Были у нас дела и посерьёзнее.
Долго задерживаться на месте привала мы не стали. Собрав вещи и ликвидировав, насколько это возможно, следы своего пребывания — Ярослав и в этом вопросе оказался профессионалом, — мы продолжили путь через рощу. Травка помогла: бледность лиц сменилась здоровым румянцем, шагалось легко, силы быстро восстанавливались.
— Элена…
Ярослав, кажется, впервые за всё время обратился ко мне по имени.
— Скажи… — он пожевал губами, подбирая слова, — …а как становятся ведьмами?
— О, это особенный тёмный ритуал, — заверила я. — Во время церемонии мы летаем на метле, распиваем кровь младенцев и совокупляемся с чертями.
— А с чертями-то зачем? — вмешалась Дара.
— А кровь младенцев зачем? — отозвалась я. — Чтоб нескучно было.
— Ладно врать-то, — поморщился Ярослав.
— Ты что, сказок не читал? — возмутилась я. — Каждая уважающая себя ведьма непременно летает на метле и пьёт кровь младенцев. Или ты не слышал, что мы эту кровь даже в муку добавляем? Кстати, хочешь хлебушка?
— Не хочу, — отрезал он. — А если серьёзно?
— Если серьёзно… — задумалась я, — …по-разному бывает. Да как с любым ремеслом. Вот как воинами становятся?
— По-разному, — согласился он. — Одних родители посылают. В дворянских семьях, например, принято отправлять второго сына на военную службу. Другие в детстве сказки слушают, о подвигах мечтают, вот и приходят в поисках приключений. Такие обычно быстро разочаровываются, да только поздно: контракт так просто не разорвёшь. Кто-то ради заработка нанимается. Ну, а иные воинами ещё в детстве становятся. Если родную деревню на глазах сожгли, близких людей перебили, люди с той поры жизни без войны себе не видят.
Он выжидательно посмотрел на меня, дескать, я ответил, теперь твоя очередь.
— Ну, и у нас, пожалуй, то же самое. Только родители к нам, конечно, не отправляют. И способности требуются особенные. Но одних способностей не достаточно. Чутьё должно быть, и усидчивость, и готовность жить совсем необычной жизнью, не так, 'как все'. На это уже мало кто готов. К тому же надо ещё отыскать ведьму, которая согласится взять в ученицы. Без обучения полноценной ведьмой не стать. А вообще, конечно, от хорошей жизни ведьмами не становятся, — подытожила я. — Об этом даже баллада есть.
— Расскажите! — попросила Дара.
— Вообще-то она длинная, — засомневалась я.
— Ну так что, что длинная? — поддержал девочку Ярослав. — Путь-то всё равно неблизкий.
— Ну ладно.
Я сосредоточилась, вспоминая слова, и принялась на ходу декламировать:
Девица скиталась по тёмному бору,
Нещадно болела стопа.
Сперва по тропинке шагала, но скоро
Исчезла из виду тропа.
За сутки успела она заблудиться,
И слёзы лились из очей.
Дойдя до поляны, присела девица
И плакала всё горячей.
Наплакавшись вдоволь, из старой котомки
Достала зелёный флакон,
Но вмиг уронила и вскрикнула громко:
Лежал на поляне дракон.
У входа в пещеру на каменной лавке
Живот умещался едва,
И, счАстливо жмурясь, чуть ниже на травке
Дремала одна голова.
