узкая щель, ведущая в соседнюю комнатку, очень маленькую и не имеющую окон, но вполне подходящую для того, что спрятаться в случае необходимости. Или спрятать те предметы, которые не следует открывать постороннему взгляду. Приложив немного физических усилий, мы расширили щель достаточно, чтобы Дара могла пролезть внутрь. Изнутри открывать и закрывать дверь было удобнее, так как с той стороны она была снабжена специальной ручкой.
— Ну вот, а теперь пора, — негромко проговорила я, кивая в сторону окна.
За занавеской ясно вырисовывался человеческий силуэт. В доме было темнее, чем снаружи, так что видеть нас соглядатай не мог, а вот мы своевременно определили его присутствие. Вот только…
— Чёрт! — тихо выругалась я. На полу красовалась лужа, которая натекла, пока мы отжимали волосы и одежду Дары. — Как же мы не заметили! Значит так, возьми эту тряпку и вытри насухо, а потом прячься. А я их пока задержу.
С этими словами я стремительно зашагала к двери. Знаю я этих солдат: разок постучат и если, сразу не открыть, сами в дом ворвутся. Стук застал меня уже в сенях.
— Иду, иду! — крикнула я самым что ни на есть беззаботным голосом. И, внутренне приготовившись, распахнула дверь.
Военных было действительно двое. Судя по полоскам на левом рукаве кафтана, простым солдатом был только один из них. Второй оказался рангом повыше. Я в этих вещах плохо разбираюсь, но, кажется, лейтенант. В любом случае, не слишком большая шишка, но над своим спутником точно начальник.
— Здравствуйте, гости дорогие! — произнесла я, закрывая за собой дверь и грудью, надо сказать, немаленькой, сдвигая военных вниз с крыльца. Гостеприимный тон должен был слегка скрасить такое поведение. — Что вам надобно? Может, воды набрать? Так это мы мигом!
Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из местных крестьян, точно заподозрил бы неладное. Такого радушия я сроду ни перед кем не проявляла. Но воины были со мной незнакомы и знать моих повадок не могли.
— Спасибо, добрая женщина, воды нам не надо, — доброжелательно сказал солдат.
Второй, рангом постарше, продолжил более грубо:
— Нам надо, чтобы ты немедленно всё рассказала.
— Да как же так, — растерянно заморгала я, потихоньку отступая в сторону и таким образом уводя воинов подальше от крыльца. — Не могу я всё рассказать. Никак нельзя. Это же врачебная тайна, вы сами понимать должны.
— Мы на государевой службе, так что нам до твоих отговорок дела нет, — отозвался лейтенант. — Лучше сразу признавайся, иначе хуже будет.
Я для приличия помялась, пожевала губами, поиграла пальцами.
— Ну ладно, — кивнула я наконец, — только вы уж в случае чего за меня перед мельником заступитесь.
— Заступимся, — пообещал лейтенант. Я мысленно хмыкнула: до чего же легко давать обещания, когда не собираешься их выполнять! — А при чём тут мельник?
— Как при чём? — всплеснула руками я. — Так ведь это же его сын ко мне на той неделе приходил! За лечением приходил, — я понизила голос, заставляя визитёров заинтересованно приблизиться, — от сифилиса. Ну, с кем не бывает! — добавила я, по-своему 'интерпретируя' их разочарованные взгляды.
— Ты нам голову не морочь, ведьма! — закричал лейтенант. — Нас прошлая неделя не интересует!
— Ах, вы об этом! — понимающе закивала я, принимая виноватый вид. — Ну, было дело, а что тут такого? Гостей же принимать не возбраняется!
— Не возбраняется, не возбраняется. Ты только всё как есть расскажи, и всего делов. Больше от тебя ничего не требуется.
— Ну ладно, как знаете. Ну да, устроили мы тут давеча небольшой шабаш. Так, ничего особенного. Пара чертей и три-четыре ведьмы. Всё тихо-мирно. Огней не жгли, не пьянствовали. Летали на мётлах — это да, было, спорить не стану. Ну, так что же с того? На мётлах летать не возбраняется. Нет такого закона, чтобы людям на мётлах не летать. А уж чертям — тем более. Крестьян мы не пугали, а уж если с кем сердечный приступ случился, тут я поделать ничего не могу. Сами виноваты. Долу надо держать глаза добропорядочным гражданам, а не в небо ночное пялиться.
Незваные гости рассказом впечатлились, но продолжали стоять на своём.
— Нас интересуют не черти с ведьмами, а одна девчонка, Дарина Белкина, из деревенских, волосы тёмные, глаза карие, особых примет нет, — отчеканил солдат.
— Ну, и чего вы от меня-то хотите? — поинтересовалась я, сложив руки на груди.
— Признавайся живо: здесь она?
— Да нет, не здесь.
— И ты её, конечно, знать не знаешь?
— Отчего же, знаю, — возразила я. — Хорошо знаю. Она нередко сюда захаживает. Но не в такую же рань. Всё больше ближе к вечеру.
— Вы не станете возражать, если мы осмотрим избу?
— Не стану, — пожала плечами я. У Дары без сомнения было достаточно времени, чтобы скрыть следы 'преступления' и благополучно спрятаться.
— Очень мило с вашей стороны, — не без удивления сказал лейтенант.
— Ну, вы же всё равно дом осмотрите, — отозвалась я. — Так чего же мне зазря возражать. Что уж там, проходите.
Я первой поднялась на крыльцо, распахнула дверь и прошла из сеней в комнату, загораживая гостям обзор, дабы сперва удостовериться, что внутри всё в порядке. Вроде бы да.
— Чаю хотите? — поинтересовалась я, проходя к печи и предоставляя чужакам возможность беспрепятственно заняться поисками.
Солдат сперва взглянул на начальство, но то лишь неопределённо повело плечом.
— Отчего бы и нет? — ответил тогда солдат. — Чай — вещь хорошая.
— Всегда приятно встретить ценителя, — улыбнулась я.
Если бы только они знали, какую гадость я смешиваю в чайнике, улыбаясь столь очаровательной улыбкой. На всю жизнь перестали бы верить людям. Если бы пережили этот день, конечно. Мы, ведьмы, своих не бросаем, и если понадобится, незваные гости никогда не выйдут из этого дома на собственных ногах.
Впрочем, заниматься душегубством зазря я тоже не собиралась. Не люблю я этого, если зазря, да и к тому же пропажа двух воинов, прибывших по государственному делу, могла поднять слишком много ненужного шума. Так что к радикальным мерам я намеревалась прибегнуть лишь в самом крайнем случае. В данный момент я как раз параллельно готовила другой чай, совершенно безвредный, даже, напротив, полезный. Если повезёт, и они не обнаружат Дарино убежище, напою их обычным травяным напитком, да и спроважу восвояси.
Лейтенант рылся в шкафу, солдат заглянул под кровать.
— А можно спросить? — поинтересовалась я и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Для чего вам девочка-то понадобилась?
— А это не твоего ума дело, — отозвался лейтенант.
Я ощутила лёгкий зуд в кончиках пальцев. Так и хотелось щёлкнуть ими, да и заставить его квакать лягушкой. Или рога ему на лбу вырастить. Даже не знаю, что лучше. Но я удержалась и дождалась продолжения:
— Приказ самого государя выполняем. Велено девку арестовать и препроводить в столичную темницу.
— Это ещё зачем?
— А это уже и не наше дело. Дальше пускай дознаватели разбираются.
Я равнодушно хмыкнула, у всех на виду добавляя в чай мёду. И присела, негласно призывая гостей к тому же.
Однако садиться они пока не спешили. Солдат проверил печку (отодвинул заслонку и чуть не весь залез в жерло), лейтенант спустился в подпол. Солдат, отчихавшись, подошёл к полкам. Поглядел, вроде бы
