направлений в науке: детерминистского и вероятностного истолкования квантовой механики, фиксизма и мобилизма в геологии, исторической школы и синхронического изучения языка в лингвистике.
Известно, как непросто утверждались в науке даже такие фундаментальные научные теории, как теория относительности, квантовая механика, генетика, теория эволюции, структурная лингвистика.
О том, как сложно иной раз складывается судьба ученого красноречиво свидетельствуют многие примеры из жизни выдающихся ученых.
Всем известна судьба идей Н.Коперника, которые он осмелился опубликовать лишь непосредственно перед смертью. Работы Г.Менделя, ставшие основой генетики, не были признаны при его жизни.
Классика структурной лингвистики Ф.Соссюра научная общественность заметила лишь после его смерти.
Ф.Гаусс, владея основами неевклидовой геометрии и прекрасно понимая, какое большое значение имеет открытие новой геометрической системы, тем не менее так и не стал ничего публиковать по этой теме. В своем письме к К.Бесселю в 1829 г. Ф.Гаусс писал: «Между тем я еще долго не приду к тому, чтобы обработать для опубликования мои весьма обширные исследования по этому вопросу и, может быть, этого никогда не произойдет в моей жизни, так как я опасаюсь крика биотийцев, если я выскажу мои возражения целиком».
Широко известно высказывание по этому поводу М.Планка: «Обычно новые научные истины побеждают не так, что их противников убеждают и они признают свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу».
Одним из проявлений особенностей жизни науки является секретность.
В XX в. масштабы секретности научных исследований стали поистине огромными. Это вызвано прежде всего тем, что около 40% всех научных исследований ведутся сегодня по заказам военных ведомств. Они во многом также обусловлены тесной связью научных разработок с промышленностью, а тем самым и с коммерческой тайной.
Однако секретность в науке была всегда.
Существует такое предание. Когда в рамках пифагорейского союза была открыта несоизмеримость диагонали квадрата с его стороной, это привело в замешательство его членов. Ведь с точки зрения главы этого союза — Пифагора все существующее в мире представляет гармонию чисел. А это значит, что не могло в принципе существовать отношения, не выразимого в натуральных числах или дробях. Открытие было запрещено разглашать под страхом смертной казни. Однако эта тайна была все же разглашена, ну а виновника этого разглашения постигла смерть. Так что заниматься наукой было небезопасно даже в далеком прошлом.
Обсуждение будущего науки, как и вообще будущего, дело очень деликатное. История показывает, что даже самые проницательные умы попадали со своими предсказаниями впросак.
Знаменитый французский философ Д. Дидро писал: «Не пройдет ста лет, как нельзя будет назвать и трех крупных математиков в Европе. Эта наука остановится на том месте, куда ее довели Бернулли, Эйлер, Мопертюи, Клеро, Фонтен, Д’Аламбер и Лагранж. Они воздвигнут геркулесовы столпы. Дальше этого наука не пойдет. Их труды в будущие века займут то же место, что и египетские пирамиды, громады которых, испещренные иероглифами, вызывают у нас потрясающие представления о могуществе и силе людей, их воздвигших».
Простим Д. Дидро. Ведь он не был специалистом в области математики. Но чем оправдать широко распространенное среди физиков еще в начале нашего века представление о законченности развития физики?
Знаменитый немецкий физик Г. Герц считал немыслимым, чтобы опыт даже самого отдаленного будущего когда-либо мог хоть что-то изменить в незыблемых положениях механики.
Широко известна история о том, что когда М. Планк в 80-х годах сообщил профессору Жоли о своем желании заниматься теоретической физикой, профессор стал убеждать его отказаться от этого намерения. Он сказал М.Планку: «Молодой человек, зачем вы хотите испортить себе жизнь, ведь теоретическая физика уже в основном закончена... Стоит ли браться за такое бесперспективное дело?!»
Выдающийся английский физик лорд Кельвин (У.Томсон) в речи по случаю наступления нового, XX столетия выразил сочувствие последующим поколениям физиков, на долю которых остались лишь мелкие доработки в практически завершенном здании.
Как бы ни было велико значение науки, очевидно, что рост ее кадров имеет границы.
— Прежде всего следует иметь в виду, что, как считают специалисты, наукой способны заниматься не более 6—8% населения.
— Кроме того, необходимо учитывать, что в обществе существует много других сфер человеческой деятельности, которые тоже развиваются, требуя все больших усилий людей, активизации их способностей и таланта.
Совершенно ясно, что для гармоничного развития общества, в нем, в соответствии с его потребностями и возможностями, должны быть оптимально распределены усилия. Все сферы деятельности значимы, и не нужно забывать того, что наука лишь одна из них. Только в гармоническом развитии со всеми остальными сферами жизни она может эффективно существовать.
Вместе с тем, каков предел занятости наукой, сказать трудно. В развитых странах в научных и инженерных разработках занято сегодня около 0,3% населения.
Как изменятся возможности общества выделять материальные и интеллектуальные ресурсы на развитие науки?
Очевидно, что они будут возрастать, в том числе и в большой степени в результате воздействия науки на само общество.
Здесь следует учесть также и то, что сама наука резко повышает свою эффективность. Компьютеризация науки, оснащение ее многими современными техническими средствами резко повышает производительность труда ученого. Поэтому наращивание самой научной продукции необязательно должно сопровождаться ростом научных кадров.
Учитывая опыт истории, мы можем быть уверены, что наука получит новые фундаментальные результаты, которые в очередной раз радикально изменят наши представления о действительности.
Вероятно математика останется лидером в науке и предоставит новые, невиданные прежде возможности, для ее широкого применения в других дисциплинах. Кто знает, может быть сбудется пожелание великого Г.В.Лейбница, который еще в XVII в. мечтал о том, что придет время, когда люди прекратят бесплодные дискуссии. Вместо того, чтобы спорить, они скажут друг другу: «будем вычислять».
Мы все прекрасно понимаем сегодня, что науки о человеке и об обществе, хотя и имеют немалые достижения, вместе с тем, существенно уступают по своему развитию естествознанию.
Изменится ли в этом отношении положение в XXI в.?
Как справедливо писал Э.Фромм: «Нельзя создать подводную лодку, только читая Жюля Верна; невозможно создать и гуманистическое общество, лишь читая книги пророков».
Сегодня, как никогда прежде, человечество ощущает огромный дефицит знаний об обществе и о человеке. Их недостаток сегодня не просто влияет на нашу жизнь. Он все в большей степени ставит под угрозу само существование человечества. Огромная мощь, которую приобрел человек благодаря развитию техники, не находится в гармонии с нашим умением рационально распорядиться ею.
Быть может, в свете этой новой для человечества ситуации, оно найдет в себе силы сконцентрировать внимание лучших умов на гуманитарных проблемах.
Изучению жизни человека, его развития, поведения, здоровья, раскрытию тайн его психики, постижению закономерностей функционирования и развития общества, экономики, культуры, глобальным
