до утра пересидеть. А чтоб не скучно было, и остаточки с собой прихватила...
Тут мои размышления прервались самым неприятным образом. Я вдруг поняла, что остаточков-то у меня как раз и нет. Конечно, можно было взять деньги или вообще отправиться на «праздник» с пустыми руками. Но я прекрасно понимала, что в той среде, куда я направляюсь, бутылка – самая лучшая рекомендация. И если я буду должным образом «заряжена», меня встретят совсем по-другому. Деньги или непочатая бутылка водки могли бы вызвать подозрения и ненужные вопросы, а вот начатая бутылка – самое то.
Но в том-то и дело, что такой бутылки у меня не было. И хуже всего, что сейчас у меня уже не оставалось времени на то, чтобы ее приобрести. Грим был почти готов, под глазом красовался художественный синяк – подарок свирепого мужа – и, разумеется, в таком виде я не могла идти в приличный магазин, тем более за водкой.
Впрочем, немного поразмыслив, я нашла выход из положения. Ведь спиртное можно приобрести не только в магазине. Если бы все бомжи закупали алкоголь в магазинах, наше государство на одних пошлинах создало бы второй бюджет.
Не все еще потеряно. Если я собираюсь выступить в роли неблагонадежного социального элемента, то и основные продукты потребления должна приобретать там же, где их закупают эти самые элементы.
Мне были известны несколько точек подпольной торговли самогоном, и одну из таких точек я и собиралась посетить.
Между тем сумерки сгустились, и стало совсем темно. Пора было начинать мою опасную авантюру.
Предварительно посмотрев в глазок и убедившись, что на лестничной площадке в подъезде никого нет, я быстро вышла из квартиры, заперла дверь и по лестнице спустилась вниз. Меня не прельщала перспектива в таком виде встретиться в лифте с кем-нибудь из знакомых.
Осмотревшись, я вышла из подъезда и быстро села в машину. В нашем доме тоже была возможность купить нужный мне продукт, но во избежание недоразумений я решила отъехать подальше.
Проехав два квартала, я поставила машину в безлюдном месте и пешком прошлась до нужного дома. Народу на улицах почти не было, и на меня никто не обращал внимания.
Моя неспокойная профессия заводила меня в самые разные закоулки нашего города. Таким был и дом, в который я сейчас направлялась. Как-то я расследовала одно дело, где тоже фигурировали некие неблагонадежные социальные элементы, и мне приходилось наводить о них справки, в том числе и в таких вот торговых точках. Тогда-то я и узнала о существовании одной из таких точек в двух кварталах от дома, где я живу.
Поднявшись на первый этаж, я постучала в нужную дверь и, прикрывая рукой синяк, произнесла ключевое слово:
– Мне одну.
Получив бутылку, я тем же путем направилась к машине. По дороге я вылила часть содержимого, а то, что осталось, хорошенько запечатала. Снова оказавшись в машине, я наконец поехала в сторону набережной. Время было самое подходящее.
Оставив машину подальше от интересующего меня перекрестка и магазина, я начала бродить в окрестностях заветной подворотни. Этот маневр преследовал двойную цель. Во-первых, я хотела изучить окружающую обстановку и проверить, нет ли чего подозрительного, а во-вторых, было бы странно, если бы я так вот сразу, прямой наводкой, и отправилась прямо в подворотню. Ведь, по легенде, этот район мне неизвестен. Значит, нужно было погулять.
Так, гуляя, я наконец подошла к нужному месту. Из подворотни доносились голоса, и было понятно, что все в сборе и вечеринка началась. Значит, я пришла вовремя. Оставалось только устроить так, чтобы сам факт моего появления не вызвал подозрений.
Для этого в первую очередь необходимо было сделать вид, что я не имею ни малейшего желания с кем-то общаться. Но в то же время я должна вести себя так, чтобы меня заметили.
Отхлебнув для пущей достоверности из бутылки (причем проглотить эту жидкость я так и не смогла, а выплюнула, подержав какое-то время во рту), я начала бормотать себе под нос:
– Ну вот... вот тут и посидим... тут и переночуем... будет он еще руки распускать... узнает еще у меня, как руки распускать... думает, я управы, что ли, на него не найду...
Продолжая говорить этот вздор, я вошла в подворотню и, приблизившись на такое расстояние, чтобы компания, сидевшая внутри, могла меня заметить, начала рыться в картонных ящиках и прочем мусоре, якобы устраиваясь на ночлег. При этом я, не останавливаясь, продолжала бормотать свою несуразицу.
Наконец меня заметили.
– Э! Смотри-ка! А это кто?
– Не знаю... Эй ты! Тебе чего здесь надо?
Я сделала вид, что все это относится не ко мне, и продолжила свою возню.
– Эй ты! – послышался уже более грозный окрик, и собрание выделило из своей среды депутата.
Какой-то неопрятный мужчина поднялся с земли и направился в мою сторону.
«Ну, Таня, теперь держись!» – бодро подумала я.
Глава 7
Я продолжала невнятно бормотать и прижимать к себе недопитую бутылку, когда мужчина подошел вплотную и снова грозно спросил:
– Тебе чего здесь надо?
– Ничего... Чего?.. Сижу, никого не трогаю... чего пристал?
Тут мужчина, от которого разило перегаром так, что запах парализовал все живое в радиусе ста метров, заметил бутылку, и направление его мыслей изменилось.
– А ну-ка, дай сюда!
Мне часто приходилось придумывать различные ходы и подвохи, чтобы поймать преступника на слове или заманить его в ловушку. В некоторых случаях приходилось использовать и такую наживку, как спиртное. Но никогда я не думала, что на бутылку можно ловить, как на крючок, в буквальном смысле.
Бомж схватил бутылку и принялся вырывать ее из моих рук. Я же, в свою очередь, не желая расставаться с сокровищем, тянула бутылку к себе.
Разумеется, в настоящий момент по моему внешнему виду невозможно было догадаться об уровне моей физической подготовки, и бомж рассчитывал на скорую победу. Но мне-то было очень хорошо известно, что заядлый пьяница, у которого трясутся руки и все силы уходят на преодоление алкогольной интоксикации, не может составить мне конкуренцию. И если ему удастся дотащить бутылку до своих товарищей, то только вместе со мной.
Так оно и вышло. Попавшийся на крючок бомж все тянул к себе мою наживку, а я, продолжая упираться как бы из последних сил, постепенно ползла за ним и очень скоро очутилась в самом сердце теплой компании.
Наша борьба, продолжавшаяся некоторое время, доставила присутствующим большое удовольствие и вызвала много эмоций. Хохот и поощрения, то и дело раздававшиеся из тесного круга сидящих, дали мне понять, что компания в хорошем настроении, и вселили надежду на успех.
Издав предсмертный звук, отчасти напоминающий стон, отчасти – рык, я вырвала бутылку у бомжа и, задыхаясь от притворного перенапряжения, обиженным голосом заговорила:
– Ну, чего пристал? Сижу, никого не трогаю... все вы, мужики, такие... мой вон тоже... чуть что, сразу – руки распускать. Сам все деньги забрал, а мне даже похмелиться не дает... Сижу, никого не трогаю...
– Да чего ты, Коля, пусти ее, – послышался женский голос, – девушка нас сейчас сама угостит, правда, красавица? Ты откуда такая к нам явилася?
