Девочка замялась и прекратила плакать, опустив глазенки в землю.
— Это не из-за мальчика.
— А из-за чего еще может лить слезы такая красавица, как не из-за разбитой любви? — удивился я. — Разве подобные вещи могут существовать?
Она смутилась еще больше. Затем, шмыгнув носом, ответила, так же смотря в пол:
— Это из-за глупости. Не обращай внимания!
— Ну, как же не обращать? Я, как нормальный мужчина, не могу спокойно идти мимо, когда рядом льет слезы прекрасная юная сеньорита!
Достав из кармана завалявшийся неизвестно откуда чистый носовой платок, подал ей. — Так что, пока не увижу твоей улыбки, ты от меня не отделаешься! — И довольно оскалился в тридцать два зуба.
Она платок взяла и принялась промокать им лицо. Затем поинтересовалась с легким ехидством:
— И часто тебе встречаются плачущие женщины, которых приходится успокаивать?
— Ты — первая! — честно ответил я, и выпалил, закатывая глаза: — Но знаешь, я больше чем уверен, что даже будь их сотни тысяч, ты все равно была бы самой прекрасной!
Пауза. Рука с платком замерла. Я почувствовал, как тает барьер напряжения между нами.
— Ты всегда такой наглый? — улыбнулась она и засмеялась. Все, девочка успокоилась, отвлеклась и сместила акценты. Теперь можно завязать приятную беседу, плавно переходящую в знакомство. И плевать на всяких там «снайперов»! Плевать на социальные различия! Я — мужчина, а она — женщина, этого достаточно!
— Только с такими красавицами!.. — стрельнул я глазами.
— Я не накрашенная, — вдруг смутилась она.
Я ожидал контрнаезда, продолжения шутливой перепалки… А в ответ нестандартная реакция — вечный девчоночий аргумент «от обороны»?
Интересное создание! Откуда оно свалилось, с какой звезды?
И еще, они что, считают, что мы их любим за штукатурку на лице?
— И что? — безразлично пожал я плечами.
— И не причесанная… — продолжила незнакомка стандартный набор женских «смертных грехов», но уже не так уверенно.
— В чем дело? Вытри слезы, улыбнись и причешись! — нагло улыбаясь, парировал я.
— Хам! — снова рассмеялась она, весело и искренне. Слезы были позабыты.
— Знаю! — воскликнул я и протянул руку. — Хуан! Можно Хуанито!
Она смутилась от такого резкого перехода, но пожала мою руку кончиками пальцев.
— Бэль! Просто Бэль!
— Красивое имя! И все-таки, ты так и не ответила, что заставило тебя лить горькие-горькие слезы, сидя в одиночестве на берегу не самого представительного озера в самом дальнем и глухом углу парка.
Бэль пожала плечами.
— Ты будешь смеяться. Не поймешь и будешь смеяться!
— Не буду, обещаю! — положил я руку на сердце.
— Честно-честно не будешь?
Мы сидели рядом, можно сказать в опасной близости, совершенно не замечая ее, и мило болтали. Я пытался понять кто она — ее поведение не вписывалось в общепринятые стандарты. Как будто девчонка действительно, прилетела с далекой-далекой звезды. И все более склонялся к мысли, что у судьбы сегодня хорошее чувство юмора: она преподнесла мне настоящую природную аристократку. Не ту маету, что учится со мной в школе, «быдло у власти», а какую-нибудь юную баронессу или графиню — настолько ее манеры, жесты, осанка, повороты головы и даже речь отличались от привычных.
— Я устала, что ко мне относятся, как к маленькой!.. — она покраснела и замялась. — Мне уже двадцать один, а ко мне относятся, как к пятнадцатилетней! «Бэль, не делай то! Бэль, не делай сё! Туда не ходи, ходи сюда! То нельзя — это слишком опасно! Это нельзя — оно еще опаснее! А вон то — вообще неприлично для юной сеньоры!» Всегда находится что-нибудь «важное», чтобы ткнуть им меня и выставить идиоткой! Я устала, Хуан! Разве я не понимаю, что можно, а что нельзя? Зачем меня этим каждый раз шпынять?
Оригинальные проблемы у девочки! Чтоб я так жил!
— Вот я сегодня взяла, да и сбежала! Оторвалась от охраны и поехала в Центральный парк!
Я хочу нормальной жизни: я хочу встречаться с кем хочу и когда хочу, я хочу сама принимать решения, я хочу…
Она запнулась, и я воспользовался моментом, чтобы перебить.
— Бэль, мне кажется, что они ведут себя с тобой так потому, что ты сама ведешь себя как маленькая.
Недоумение на лице.
— Ты сама даешь им повод вести себя с тобой так. Сама выставляешь себя маленькой девочкой, а они всего лишь ведут себя в ключе, который ты устанавливаешь.
Я не стал уточнять кто такие «они». Понятное дело, что родители, охрана, может кто-то еще.
— И как же я себя веду? — заблестели гневом ее глаза. Ну, точно, девчонка!
— Вот смотри, ты убежала от охраны. Давай раскрутим этот момент, в качестве примера?
Она кивнула.
— Скажи, кто твои родители?
Бэль раскрыла рот, чтоб ответить, но не издала ни звука. Затем посмотрела на меня более внимательно, изучающе-недоверчиво. Снова открыла рот, но снова захлопнула.
Понятно, не хочет, чтобы я знал, кто она. Сбежала для того, чтоб «погулять» без опеки, зачем ей раскрываться?
Ну, хорошо, детка! Не нужно мне знать ни твоего полного имени, ни семьи, к которой ты относишься. Для меня важна ты сама, общение с тобой, а не из какого клана у тебя родители. Потому я помог, не заостряя внимание на этой теме:
— Это определенно богатые и знатные люди. Правильно?
Она облегченно кивнула. Что ж, происхождение не скроешь.
— То есть, у твоего отца есть враги. У богатых людей их не может не быть. Какие-нибудь «партнеры по бизнесу», конкуренты, завистники! Да?
— Да, — кивнула она, смирившись, что ее происхождение раскрыто.
— А значит, эти люди дорого отдадут за то, чтобы нанести твоему отцу вред. А теперь представь, что в их руки попала ты, его дочь?…
Я дал девочке время для полета фантазии. Та молчала, смотря рассеянным взглядом на гладь воды.
— Твоя охрана — не потому, что родителям так сильно хочется тебя ущемить, а потому, что они тебя любят и боятся за тебя! У них полно врагов, и эти враги с радостью сделают тебе больно, дай им только такую возможность! Что охрана ведет себя с тобой как с маленькой? — я рассмеялся. — Бэль, извини, как вести себя с тобой, как взрослой, если ты совершаешь самые что ни на есть детские глупые поступки? Убежать от охраны, потому, что они тебя ограничивают? Это детский сад!
Дальше я продолжал уже с нажимом.
— А ты не думала, что твои охранники — тоже люди? И что у них своя жизнь, свои семьи? Они вынуждены работать, нянчиться с тобой, чтобы их прокормить? А ты, сбежав, всех подставила? Ведь твой отец будет рвать и метать, когда узнает о побеге, а виноватой во всем сделает охрану! Для него не ты — простая озорница, а они — любители, «непрофессионалы», недостаточно серьезно отнесшиеся к своим обязанностям. Дескать, знали, что может сбежать — почему не приняли меры?
Вот они их и принимают! — подвел итог я. — Прессуют тебя не потому, что ты маленькая, а потому, что ведешь себя, как маленькая! А они хотят жить и кушать!
Как к тебе относиться, если ты способна ударить в спину? Вообще, осознаешь, что после такого финта их больше не возьмут на работу ни в одно приличное охранное агентство? Печать
