голову не приходит, чем себя выделить! Чем живу? Учебой. Учусь по гранту в неплохой школе, планирую в будущем поступать в хорошее заведение. Какое — пока не определился. Занимаюсь спортом, единоборства. Участвовал в турнирах, призовых мест не занимал. Раньше занимался танцами и плаванием, но бросил.
— Почему? Танцы — это же здорово! Да и плавание…
Судя по блеску глаз, это место моей биографии вызвало бурный интерес.
— Плавание — не пошло. Сам процесс мне нравился: плыть, рассекая волны, брасом или кролем… — я зажмурился, вспоминая это божественное удовольствие. — Здорово! Но мне нужно было научиться драться, стоять за себя, а в бассейне этого не сделаешь. Ну, и до такой формы, как у тебя, мне, конечно, далеко… — сделал я комплимент, вспоминая ее прыжок. — Так красиво входить в воду! Это надо иметь талант.
Мой комплимент пришелся по душе, она заулыбалась. Появившийся между нами лед начал таять.
— В этом нет ничего сложного, поверь. Ты тоже так сможешь, если немного потренироваться. А что с танцами?
Я сокрушенно вздохнул.
— Дорого. Еще и танцы мы бы не потянули. Ни финансово, ни физически — в школе такая нагрузка, что я на тренировки время с трудом выделяю, где там ногами дрыгать!
— И хорошо у тебя получается «ногами дрыгать»? — улыбнулась она. Так вот, что тебя заинтересовало, девочка! Хорошо танцуешь? Задел знакомую струну?
— Не знаю, — честно ответил я. — Самому трудно себя оценить. Но если хочешь, можем как-нибудь устроить показательные выступления… — я бросил вызывающий взгляд. Бэль наживку заглотила.
— Очень интересная мысль!..
— Как у меня будет возможность, я вытащу тебя в место, где можно будет проверить и твои, и мои способности, и сравнить их, угу? — воскликнула Бэль, предвкушая хорошую забаву. — Только не вздумай отвертеться, дескать, не хочу и пошутил!
— Заметано! — я поднял вверх большой палец.
— А дальше? — кивнула она.
— Что дальше?
— Семья. Ты ничего не рассказал о семье.
— Семья как семья! — не удержался и соврал я, беззаботно пожимая плечами. — Ничего интересного.
Дамоклов меч маминого прошлого висел надо мной. Может, Венера и особая планета, но напротив сидела девочка из высшего общества, не хотелось портить о себе впечатление сразу, на первом свидании, когда в общении еще остры стереотипы. — Не сравнить с твоей душещипательной историей!
— Это хорошо! — с легкой завистью вздохнула она. — Ты даже не представляешь, какой счастливый!
А вот и нет, девочка, представляю! У тебя хотя бы есть отец, оба родителя, что бы между ними ни происходило. Они — достойные люди, и ты знаешь, кто они такие. Но пусть это знание остается со мной.
— А почему у тебя нет друзей? — резко перешла она на следующую тему, словно прочтя мысли о нежелании продолжать предыдущую.
— Наверное, потому, что я неудачник! — я не удержался и махом излил сокровенное. Это не правильно, плакаться девчонке в жилетку, но мы из слишком разных миров, чтобы делать друг-другу гадости или подлости. Если меня кто-то и выслушает в этом мире, то только она.
— С чего ты это взял? — в глазах девушки вновь появился блеск интереса.
— Разве можно считать себя «удачником», когда девчонки отворачивают от тебя нос при встрече? Или когда банда недоносков считает, что я не гожусь ни на что большее, кроме как быть их грушей? А еще у меня такой язык, что выдает всю правду о людях, в самом нелицеприятном свете, невзирая на время и место!
— Меня обходят стороной, Бэль, за несколько километров. Но от меня и надо держаться подальше! Я вообще удивлен, что такая девушка, как ты, сидит со мной и беззаботно болтает!
— Какая «такая»? — напряглась она.
— Замечательная! — не удержался я. Она все поняла по моим глазам и потупилась, чуть покраснев.
— Правда?
Я кивнул.
— Спасибо!
Мне снова стало ее жаль. Если тебе некому сказать, что ты замечательная, сказать
— Но знаешь, ты не прав. Насчет себя. Ты не неудачник! — продолжила она вдруг с жаром. Теперь напрягся я. — Ты тоже замечательный! Я еще не встречала таких, как ты!
— Ты преувеличиваешь.
— Ни капельки! Хуан, у меня много знакомых. Среди них есть и достойные люди, не только лжецы и льстецы. Я знаю, что говорю.
Ты говоришь, тебя не любят за правду. Но тех, кто говорит правду, всегда не любят, это закон! Но эта нелюбовь говорит о внутренней силе: ты готов драться с окружающим миром, готов показывать, что не боишься его. Вскрываешь недостатки людей, даже зная, что за это в ответ получишь «кару» — неприятие себя.
Я отложил ложку и весь перешел в слух. Эта девочка снова меня удивила, и это было самое сильное удивление за сегодня.
— Говоришь, тебя прессингует банда отморозков? Кстати, их работа? — она указала на фингал. Я почувствовал себя неуютно и бегло кивнул, потупившись в столешницу.
— Здорово! — Бэль, гадина, расплылась в улыбке. — Шрамы мужчину украшают!
— Это не шрамы… — пробурчал я.
— Не важно. Это знак, что ты — мужчина, а не тряпка.
Теперь зарделся я. Интересная логика! И ей действительно нравился мой «фонарь»! Я в отпаде!
— Но ты не похож на хлюпика, не могущего дать сдачи, — продолжала она. — Значит, что-то тут с бандой не так, есть какая-то причина вашего противостояния.
— Социальное неравенство! — вновь вздохнул я. Кажется, наша беседа перешла все рамки «светской» и больше напоминает взаимный прием двух психологов. Вначале я принимал ее, теперь она принимает меня. И несмотря на свою врожденную интуицию, я не был уверен, кто из нас в профессиональном плане лучше. — Им неприятно видеть рядом с собой титуляров, они их давят. А я огрызаюсь.
— И где тут «неудачность»? — она показно округлила глаза. — Хуанито, мне кажется, эта ситуация показывает обратное, ты в состоянии противостоять банде и отстаивать свои права! Неудачник наоборот, сделал бы все, чтобы его не трогали.
У меня на мгновение проскочило ощущение deja-vu. Будто сижу в кабинете куратора, и тот читает мне очередную лекцию. Но только на мгновение — это была приятная и нескучная лекция.
— Ты не неудачник! — вынесла вердикт Бэль. — Просто очень принципиальный человек, и не любишь слабых. То есть людей, имеющих отличную от твоей жизненную позицию. А сильных в мире мало,
