последовало.
Высказанные выше соображения подводят нас к фундаментальному выводу австрийской школы: наиболее важной характеристикой капитальных товаров, имеющихся в обществе, является не туманное представление об их «общей сумме», а то, что капитальные товары представляют собой части взаимосвязанной структуры индивидуальных планов.
Структура капитала
Австрийская школа заметно расходится с доминирующими течениями в отношении той значимости, которую она придает структуре капитала. Неоклассическая и кейнсианская теории склонны трактовать капитал как однородную массу или совокупный фонд. Это позволяет им суммировать количество капитала и рассматривать совокупность капитала в экономике как одно число, которое затем вводится в математические уравнения.
Австрийцы считают этот подход дезориентирующим, поскольку он попросту исключает из рассмотрения наиболее существенные свойства капитала. Капитальные товары, которые выглядят бесчисленными составными элементами разнообразных индивидуальных планов, не могут с наибольшей пользой рассматриваться как единая масса. Планы с течением времени меняются, при этом создавая новые капитальные товары, перемещая существующие капитальные товары в непредвиденные области применения и оставляя другие элементы, некогда являвшиеся капитальными товарами, без применения. Планы взаимодействуют между собой, причем некоторые из них дополняют друг друга и способствуют взаимному осуществлению, тогда как другие противоречат друг другу, в результате чего тот или иной план терпит неудачу. Даже в социалистической экономике, где всем производством управляет один главный плановик, понятие совокупного капитала экономики не имеет смысла; в социалистической экономике отсутствует рынок капитальных товаров и, следовательно, отсутствуют цены, с помощью которых таковые можно было бы суммировать.
Структуру капитала экономики можно сравнить с коралловым рифом. Каждый коралл соединен с несколькими другими. Кораллы, находящиеся под каждым отдельным организмом, являются промежуточными товарами, которые были задействованы в его создании. Те, что расположены бок о бок с ним — комплементарные товары, помогающие ему в создании нового слоя товаров. Те же кораллы, что находятся поверх него, как раз и являются тем следующим пластом товаров, который он помогает создать.
Общий массив структуры располагается на песчаном морском дне — то есть на земле. Земля, с экономической точки зрения содержащая все природные факторы производства — фундамент экономической жизни. В любом случае нам нужно место, чтобы стоять или сидеть, и наши тела — для того, чтобы что-то производить. Природный мир — это почва, на которой произрастает наш риф, и он возведен на этой почве за счет человеческой деятельности. На самой вершине рифа, омываемые потоками человеческих желаний, располагаются потребительские товары.
«Капитальный риф» — основа цивилизации. Все то, что обогащает нашу жизнь, — «Гамлет» и кабельное телевидение, библиотеки и интернет, великая живопись и юмористическая литература, симфонические оркестры и рок-группы, ковры синтетические и ковры персидские, помидоры зимой и лед летом, кафедральные соборы и торговые центры, — все это стало возможным только благодаря кропотливому возведению рифа предшествующими поколениями, начиная от самых далеких предков человека. Если бы люди до сих пор полагались на охоту и собирательство, чтобы хоть как-то поддерживать свое существование, то ничего из вышеперечисленного не существовало бы.
Структура рифа — это сеть взаимодействий, образуемая предпринимательскими планами. Это взаимодействие время от времени будет превращать какие-то части рифа в излишние. Бизнес-план, составленный ради того, чтобы добыть средства, может представлять собой главное капиталовложение для составившего этот план. Однако если его компания, не дождавшись финансирования, закрывается, то от этого бывшего капитала не остается никаких иных материальных следов, кроме нескольких стопок бумаг и некоторого объема данных на жестком диске. Более того, изменение в этих планах повлияет на судьбу и физического капитала. Стоимость сделанного на заказ, но неотправленного станка, стоящего без дела на складе поставщика, резко снижается вплоть до его стоимости в качестве утильсырья и окончательно выпадает из структуры рифа. Другие физические товары могут перейти в пределах рифа в другие руки, чтобы играть свою роль уже в других планах.
Развивая нашу метафору чуть дальше, мы могли бы сказать, что интенсивность изменений в потоках определяет то, насколько основательно они будут воздействовать на риф. Когда предпочтения потребителей смещаются, предпринимательские планы отменяются, видоизменяются и соотносятся с новыми последствиями планов, тем самым изменяя структуру рифа. Незначительные перемены, подобно переключению потребителей от покупки одной куклы на одно Рождество к покупке другой на следующее, действуют главным образом на верхние слои. Кукольной фабрике, возможно, придется провести переоборудование, чтобы выпускать новую модель, однако ей по-прежнему понадобятся пластмасса, картонные коробки, металл для литейных форм, рабочие для поточной сборки и т.д. Более существенные изменения в потоках повлекут за собой более глубокие изменения в структуре рифа.
Когда потребители стали предпочитать ездить не на лошадях, а на автомобилях, структуры капитала по всей экономике разрушались, создавались заново или переконфигурировались. Потребность в производстве сена резко упала, в то время как потребность в добыче нефти возросла. Кузнецы остались без работы, тогда как для фабричных рабочих появлялись новые места. Богатство перешло из рук тех, кто продолжал производство товаров, спрос на которые теперь понизился, к тем, кто безошибочно предвидел теперь оформившийся более высокий спрос на другие товары.
В конечном счете именно потоки потребительских запросов определяют общую форму рифа, состоящего из взаимодействующих планов, — Уильям Хатт и Людвиг фон Мизес определяют это явление как суверенитет потребителя. В своих непрестанных поисках прибыли предприниматели перестраивают структуру рифа. Они преуспевают только в том случае, если новая конфигурация в большей степени отвечает пожеланиям потребителей, нежели прежняя.
Не все согласны с концепцией суверенитета потребителя: производители, мол, суверенны во всех отношениях ничуть не меньше, чем потребители. Тот факт, что человек является владельцем предприятия, отнюдь не означает, что все свои решения он принимает с точки зрения производителя. Безусловно, владелец волен использовать возможности своего предприятия ради личного удовлетворения вместо удовлетворения потребителей. Он мог бы, например, пойти на то, чтобы превратить свою фабрику в огромное увеселительное заведение для себя и своих друзей. Однако, поступая таким образом, он будет действовать как потребитель.
Некоторые экономисты, и в частности Альфред Маршалл, подвергли критике выдвинутое Менгером представление о товарах, рассредоточенных по различным порядкам, как непродуманное и бесполезное, поскольку один товар может относиться сразу к нескольким порядкам. Если измерять в различных направлениях, то какой-то определенный коралл от верхушки могут отделять один, два, три или четыре пласта. (Пример Маршалла заключался в том, что поезд, везущий пассажиров, и различные производственные товары могли бы иметь сразу четыре порядка.)
Кажущееся очевидным затруднение можно устранить, если вспомнить о том, что нечто является капитальным товаром отнюдь не из-за своих внутренних качеств, а благодаря своей роли в чьем-то замысле о создании потребительского товара. Возьмем нефть. Еще на заре человечества огромные ее залежи покоились в тех же самых местах, откуда мы выкачиваем ее сегодня. Тем не менее никто не считал ее капитальным товаром или даже товаром как таковым. Физические свойства нефти ничуть не изменились, но однажды она начала цениться. Нефть стала элементом человеческих замыслов по улучшению человеческого существования.
Если мы будем рассматривать капитальные товары как элементы того или иного плана, то увидим, что один и тот же товар в планах разных людей может играть различную роль. Если я использую свою машину
