Через десять минут Александр, одетый в форму рядового советской армии, уже стоял на пригорке над погибшей деревней. Вместе с ним стояли почти все студенты — маги первого курса. Отказались только трое.
Деревня располагалась чуть ниже пахотного поля, на котором они стояли, ближе к небольшой речке, почти ручейку, заросшему ивами и березками. Впрочем, называть это поселение деревней было не очень правильно — это был целый поселок, судя по зданиям фабричного вида, леспромхоз, На другой стороне речки располагались бараки и здания леспромхоза. В деревне не было ни единого огонька, было слышно только какое-то странное потрескивание. Судя по всему, там доедали последних жителей. После того, как четыре группы магов перенеслись сюда, профессор Марадей, командовавший операцией, велел им построится повзводно и занять круговую оборону. Он сам и профессор Пащин стояли чуть в стороне. Все ждали, когда прибудут группы немагов.
Студенты напряженно вглядывались в ночную тьму, готовые уничтожить всё, что шелохнётся в ночи. Наконец послышались множественные хлопки, и на глубокий снег поля начали пачками вываливаться увешанные оружием немаги. Их доставляли сюда предметы — телепортаторы, в качестве которых использовались покрышки от грузовиков. Для того, чтобы перенестись, несколько человек должны были одновременно схватиться за покрышку, после чего предмет — телепортатор переносил людей в то место, на которое он был настроен. Нюанс был в том, что телепортаторы не умели изменять пространственное положение тел так, чтобы люди оказывались ногами к земле в данном месте, и потому прибывающие бойцы валились друг на друга и на покрышки живописными гроздями.
Из-под груд тел слышались приглушенные вопли и ругательства, звякало оружие, тихо шипели начальники взводов, выстраивая свое воинство. Среди магов послышались смешки.
— Отставить смеяться. Если вы такие умные, то придумайте такой телепортатор, который будет не только переносить, но и поворачивать, — рыкнул на них Валерий Марадей. Смешки затихли.
Александр заметил в первых рядах своего взвода Скоробогатова.
— Скоробогатов, а ты что здесь делаешь, мелкий мерзавец? Ты же всегда был настолько умный, что всегда подставлял других вместо себя под неприятности?
— Ну ты и тупой, Веселов. Надо было учиться не на факультете героев, а на факультете умных людей, как я. Это же не бой, это проверка. Завтра тех, кто не вызвался добровольцем, благополучно отчислят за отсутствие альтруизма. У руководства университета пунктик на этом вопросе, они сами нам об этом всё это время твердили.
— Да ерунду ты говоришь.
— Ерунду? А где тогда студенты старших курсов? Делают срочные домашние задания?
Все студенты — маги, слышавшие их перебранку, завертели головами. Старшекурсников и правда не наблюдалось.
— Вот так-то… головой работать иногда надо.
— Если их нет здесь, значит, они нужнее где-то ещё, нам же говорили про другие прорывы. Слушай, Вадимка, держись во время боя так, чтобы не оказываться у меня за спиной, а то я нервный стал, и ещё не забыл, как ты людей в воздухе ради забавы подвешивал. Пальну без долгих раздумий, и поминай, как звали.
— Ой-ой, очень надо из-за тебя из университета вылетать. Если я и окажусь у тебя за спиной, то только для того, чтобы тебе жизнь спасти. Ещё благодарить будешь…
Перебранку прервала новая команда. Прибыла последняя порция студентов — немагов, и боевой порядок был переформирован. Студентов разбили на пятерки: два боевых мага, два немага с автоматами и один маг в роли целителя. Александр взял к себе в пятерку Ваулину, Савелкина, Майорова и Дубровскую. Ваулину он взял в качестве бойца, а Савелкина в качестве целителя. Александр не думал, что кто-нибудь будет ранен, а вот щиты Савелкин ставил мастерски. Майоров и Дубровская были взяты в качестве автоматчиков, но Дубровскую Александр попросил поставить свою пушку на предохранитель и не снимать до тех пор, пока кто-нибудь из них ещё будет жив.
Немаги, оставшиеся без магов, остались на вершине пригорка в качестве резерва и охраны палатки, выделенной под лазарет. Профессор Марадей провёл последний инструктаж: в деревне разведка обнаружила около двадцати горгулий, но их может быть и несколько больше, звери сильные, умные и ловкие, быть настороже. После инструктажа взвода получили приказ 'вперед'. Сто шестьдесят человек, разбитые на взвода по тридцать человек, двинулись к деревне, утопая до пояса в глубоком снегу. При подходе к деревне ровный строй прямоугольников разбился на пятерки, которые втянулись в кривые улочки и неровные проходы между серыми сарайчиками из некрашеных бревен.
Зарплату на этот раз привезли рано — четвёртого числа, даже раньше, чем было положено. Было уже поздно, выдавать её смысла не имело, и Иван Аристархович, начальник лесхоза, пригласил всю компанию инкассаторов, состоящую из трёх человек — водителя разбитой полуторки Петьки, собственно материально ответственную Марфу Алексеевну и милиционера Василия Федоровича остаться на ночь. Ничего удивительного в этом не было — Василий Федорович был его давним другом, и такие посиделки стали традицией. Разложили сало, сварили картошечки, разлили… Ах, как хорошо пела Марфа! И вот в самый разгар веселья ночь прорезал дикий, отчаянный крик.
— Неужто банда какая? Как узнали? — подскочил Василий Федорович.
Прозвучал ещё один крик, на этот раз с другой стороны деревни. Василий Федорович подхватил свою трехлинейку и выскочил на мороз.
— Может, тюремщики какие? — предположила Марфа Алексеевна, — Или фашисты прорвались?
Оба предположения были одинаково нереальными — линия фронта отстояла почти на двести километров, а лагеря ввиду возможного отступления давно вывезли, о чём Иван Аристархович Марфуше прямо и доложил в процессе заряжания своей двустволки. Справившись с этим делом, он вышел на улицу вслед за милиционером. За это время Василий Федорович успел дойти до края квартала.
Заглянув за угол, он увидел, как поперечной улице двигалось нечто, превышавшее человека ростом минимум вдвое. И этих 'нечто' было много, очень много. Одно из них сунулось в дом к Веристовым — Василий Федорович хорошо знал эту семью, будучи в леспромхозе, они с Иваном Аристарховичем частенько заходили к ним, покупали картошку. Глава семьи встретил чудовище ударом топора, прямо по голове — милиционер видел, как открылась дверь и мелькнул топор. Чудище оторвало ему голову, как кукле, и ринулось в дом. Зазвучали истошные вопли — но звучали они не более двух секунд.
Василий Федорович ринулся обратно, к управлению. На крыльце он столкнулся с начальником лесхоза.
— Это не бандиты. Чудовища это… гони Петьку с Марфой, пусть гонят вовсю — авось прорвутся. А сам давай двустволку и полезай в подвал, я тебя сверху вещами прикрою…
Петька не стал спорить и прыгнул в машину. Машина, на удивление, хоть и стояла на морозе несколько часов, но завелась. Василий Федорович подсадил в неё Марфу и пожелал успеха. Полуторка рванула.
Иван Аристархович уже ждал милиционера в открытом подвале. Небольшой подвальчик, скорее, подпольная ниша, был предназначен для хранения ценных вещей — человек в нём едва умещался. Василий закрыл крышку и поставил сверху шкаф — сейф он не осилил. Иван Аристархович слышал, как милиционер вышел на улицу. Прозвучало всего три выстрела — два из трёхлинейки и один из двустволки. И всё. А потом по полу над подвалом затопали тяжелые, нечеловеческие шаги. Чудовище прошло к столу, зачавкало остатками пищи, уронило водку. Потоптавшись, чудовище вышло. Очевидно, запахи пищи и спирта перебили запах человека. Иван Аристархович лежал ни жив ни мёртв. Он не знал, удалось ли прорваться машине. И тем более не мог он знать о том, что небольшой нарост на стволе соседнего дерева был специальным устройством, реагирующим на массовое излучение чувств паники. Его сигнал был получен в штабе боевых магов волшебников. С этого момента сразу несколько магов начали прослушивать телефонные линии в этой области, в лесхоз также была выслана дозорная группа.
Петьке удалось — именно его звонок из соседнего села, в котором был телефон, и был перехвачен уже ожидавшими чего-то похожего волшебниками. Через пять минут над деревней пролетела пара волшебников. А ещё через сорок минут на пригорок начали сыпаться первые маги — первокурсники, чтобы угодить в большой переплёт.
