бедствия. Через открытые двери очередного секс-танц клуба он мог видеть, как точно также массы людей, плотно обнявшись, вертелись и в исступлении что-то орали - в уже полыхающем здании.
“Ведь они же погибнут, ведь они же сейчас умрут! Я должен их спасти!”, - полыхнули мысли в полу- затушенном болью от удара о мостовую сознании.
“Они уже умерли, - пришел откуда-то из глубины голос, - ты ничем уже не можешь им помочь. Они сами сделали свой выбор. Своими мыслями и жизнями они сами вызвали гибель планеты - и свою собственную гибель”.
Охватившее здание секс-танц клуба пламя становилось с каждой секундой все сильнее - теперь полыхали уже все этажи.
Наконец огонь добрался и до нижнего - в одно мгновение он поглотил исступленно кричащих и хохочущих людей ... и в это же мгновение все стихло. Лишь продолжало бушевать пламя, и отблески его освещали некогда непроглядные улицы. Так продолжалось еще несколько минут - всего лишь несколько минут, навсегда врезавшихся в память. Так же, как и все последующие картины.
Картина изменилась. Город исчез.
Он стоял посреди роскошных зеленых ветвей деревьев какого-то сада.
Он поднял ввысь голову - и солнечные лучи осветили лицо. После страшных бардовых огней темного города - Господи, какая же это была благодать! По небу медленно проплывали облака и пролетали птицы, в лицо ему дул освежающий бодрящий ветер.
Он видел солнце живого мира, он видел свет. Тьма ушла, тьма исчезла - ее просто не было.
Остались лишь прохладный ветер, дующий в лицо, лишь раскачивающиеся из стороны в сторону зеленые ветви деревьев, лишь пролетающие по небу птицы и наполнивший Душу восторг.
Крик радости вырвался из груди - он кричал долго и громко. Он вновь был живым среди живых. Он был в живом мире.
А потом он вновь получил ту удивительную возможность созерцать весь мир сразу. Как на ладони - созерцать.
Он видел раскинувшиеся по континентам зеленые поля. Видел людей, работающих и живущих на них, на лицах их были улыбки - было видно, что они рады жить здесь и трудиться. Он чувствовал атмосферу счастья, разлитую над планетой. Он видел, как радостно и с воодушевлением работали люди - художники, поэты, простые пахари и рабочие ... все - от мала и до велика. Здесь не было ненужной и неважной работы.
Он видел все это - и сердце его обливалось благодатью.
Он видел, как растут и появляются светлые точки, как они расширяются, как озаряют континенты, как эти светлые лучи возносятся к небу - и небеса планеты отвечают на них ослепительным завораживающим сиянием. Он видел, как озаряется атмосфера планеты, как она очищается от темных лучей - и как свободно начинают дышать люди. Как они расправляют плечи, как на лицах их появляются улыбки счастья ...
Он видел еще многое. Это были минуты, навсегда врезавшиеся в память.
А потом уже иной мир нагрянул на него.
- Джон, что с тобой?! Очнись, Джон!
- А ... что со мной?
- Это у тебя лучше спросить. Мы шли по парку, и ты вдруг внезапно покачнулся и упал. С тобой все в порядке?
- Да. Да ... все ... хорошо.
- Что с тобой случилось?
- Я ... я не знаю. Просто ... просто я видел два будущих ... и два выбора ... два совершенно разных выбора. Как небо и земля – разных ... два пути. Понимаешь? Две дороги для людей - для человечества.
- Два выбора? Два пути? О чем ты говоришь, Джон? Похоже, ты действительно все-таки слишком сильно ударился головой при падении. Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ничего. Уже скоро ты почувствуешь это - и все поймешь. У тебя будет твой выбор. У каждого из нас есть наш выбор.
А теперь - как считаешь - может наперегонки до конца аллеи?
Верующий
Ты ведь верующий, правда? Ну, скажем, истинный христианин, неукоснительно выполняющий все церковные ритуалы. Очень, очень набожный человек. Каждую неделю ты ходишь в церковь на молитву и исповедь, и потому душа твоя пребывает в состоянии наивысшей гармонии и чистоты, помыслы в крайней степени добродетельны, а из рук твоих так и струятся дела добрые и справедливые. Должно быть, уже совсем скоро у тебя вырастут крылья, и ты воспаришь к небесам аки небесный ангел, которых столь часто рисуют на иконах. Ты просто великолепен. И разве есть в этом мире кто-то достойнее тебя, кто-то, заслуживающий спасения своей души в большей степени?
Вот ты выходишь с исповеди, и лицо твое сияет в блаженной улыбке, ведь ты правдиво и не особо стесняясь рассказал о своем недавнем грехе священнику, и он простил тебя. Теперь, конечно же, тебе больше не о чем беспокоиться. Да и грех то - сущая мелочь! - какая-то небольшая финансовая афера с детским домом. Ну не получат они причитающихся им денюжек - ну велика ли беда? А тебе хватило лишь одной десятой части этих средств, чтобы “позолотить ручку” своему любимому и всепрощающему батюшке, - и вот ты снова чист аки ангел божий, - очень удобно! Не согрешишь - не покаешься, верно? В прошлый раз изнасилование стоило, впрочем, несколько дороже, - но ведь чего не сделаешь ради собственной души, правда?
А какие пышные убранства были в том самом храме, какие резные иконы, подсвечники, канделябры! У тебя аж дух захватило, когда ты созерцал всю эту роскошь. Чего только не сделаешь ради истинной веры, правда? Да и что бы это была за вера без всего этого золотого великолепия, верно? Сущее неверие и безбожность!
Ты уже почти готов был сесть в свой удобно припаркованный у стен храма черный БМВ, как заметил какого-то хромого нищего, ковыляющего по направлению к тебе с протянутой рукой. Он, конечно же, во имя Господа попросил у тебя денег на хлеб. “На, подавись!” - процедил ты сквозь зубы и кинул ему горстку монет. Я же говорил, что ты очень и очень набожный человек - само милосердие! Когда с диким ревом и выпустив кучу дыма твоя машина сорвалась с места по новым делам, этот попрошайка все еще продолжал ползать на коленях по брусчатке, продолжая собирать выброшенные тобой медяки. До чего же низко пали некоторые из людей! Ты то, разумеется, выше их.
Какое же это неописуемое блаженство - чувствовать себя великим! Более высоким, более зрелым, более достойным, более праведным, более верующим, более набожным, чем многие из твоих собратьев. Именно поэтому ты столь часто после очередного бизнес-дня приезжаешь в этот храм на молитву. Ты просишь Бога спасти твою чистую душу и отправить в ад души всех своих врагов. А затем ты немножко золотишь ручку своему любимому батюшке. Конечно, в тебе нет абсолютной уверенности в том, что Бог действительно слушает подобные молитвы, и что именно он помог тебе сколотить состояние на обманах и грабежах, но … разве может быть храм местом поклонения не Богу, а его противнику? Что ты, что ты, ну, конечно же, нет! Ведь не для того в них вбухивают столько денег, правда?
Ах, какое же это удобное средство - деньги! Универсальное средство покупки чего бы то ни было, даже, например, той же самой молитвы. Да, тебе пришлось заплатить очень внушительную сумму в свое время, но зато за упокой души твоей тещи молилась вся церковная братия, включая главу церкви! Для души ненавидимого тобой человека это, видимо, был очень феерический упокой! Теперь лишь главное, чтобы тебе удалось избежать его самому.
