— Си!
Она снова вытерла слезы и отдышалась.
— Иди оденься, а я приготовлю кофе — уж какой есть.
— Нет времени, любовь моя. У меня утром назначена встреча.
— Тебе не кажется, что в черном галстуке у тебя слишком торжественный вид для утренней встречи.
— У меня на работе есть другая одежда, я переоденусь. А теперь поцелуй меня на прощанье. Увидимся вечером. — С этими словами он исчез.
Выйдя на кухню, она нашла записку, прислоненную к кофейнику: «Марпл, не забудь — в восемь у меня. Я люблю тебя». — Кэйт расплылась в улыбке. Записка была подписана:
«Бонд».
Она налила себе кофе, прошла с кружкой в комнату и, усевшись на диван, открыла записную книжку и принялась делать утренние звонки. В Калифорнию она решила позвонить в последнюю очередь из-за разницы во времени. Она придумала новую этикетку для вина для небольшой винодельни Джима Беннета в Сономе. Беннет звонил ей накануне вечером и оставил на автоответчике запись с просьбой связаться с ним как можно скорее. Как только она потянулась к трубке, раздался звонок.
Это был Нил, и он сразу же начал упрекать ее.
— Ты не реагируешь ни на один мой звонок.
— Нет.
— Что все это значит?
— Я очень занята.
— Я очень скучаю по тебе, Кэйт. Когда мы сможем увидеться?
— Не думаю, что нам стоит это делать, Нил.
По-моему, я достаточно понятно тебе это объяснила, прежде чем ты уехал в Олбани. Нил, у нас с тобой нет будущего, если только ты не согласен просто на дружеские отношения, и точка.
— Честно говоря, я не думал, что ты это всерьез.
— Вот именно, всерьез, запомни это.
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Да, Нил. Мне очень жаль, но я уже давно пытаюсь тебе объяснить, что мы не подходим друг другу.
— Может быть, ты хоть поужинаешь со мной? — Она представила, как дрожит его подбородок.
— Нил, мы с тобой столько проговорили обо всем этом. Ты очень хороший человек. И я всегда буду к тебе прекрасно относиться, но не более того. — Так может продолжаться все утро, если она не покончит с этим сразу же. — Я очень тороплюсь, мне надо дозвониться в Калифорнию. — И, поспешно простившись, она повесила трубку.
Кэйт набрала номер.
— Мистер Беннет? Это Кэйт Эллиот, вы просили позвонить.
— Я хотел сказать вам, что мне понравилась этикетка, — сказал он, — и моей жене тоже.
— Тогда в чем дело? — По его тону она поняла, что что-то его беспокоит.
— Мы нашли нового коммерческого директора, и ему кажется, что она простовата.
— Понятно.
— Он принес бутылку «Гутен Либфраумилх». Он говорит, что нам нужна этикетка в таком же духе. А вы знаете, что «Гутен» очень хорошо продается, хотя вино паршивое. Наше намного лучше.
— Здесь дело не в этикетке, мистер Беннет. Просто была устроена грандиозная рекламная кампания по радио. Они потратили на это целое состояние. Вы разве не помните — очень забавная реклама?
— Да, вы правы.
— Если мы на ваши бутылки приклеим такого же типа этикетку, то никто не обратит на них внимание — они не будут отличаться от других. Это все равно что спрятать или замаскировать их.
— Да, вы правы, вы абсолютно правы!
— Вот именно за это вы мне и платите, мистер Беннет.
Сделав еще несколько звонков, Кэйт налила себе еще кофе, и тут позвонила Анджела.
Она говорила торопливо, в голосе явно слышалось нетерпение.
— Кэйт, ты когда-нибудь делала пресс-чеки?
— Конечно!
— Сколько? И каких?
— Да, наверное, десятки. Какие угодно от одноцветных до пятицветных оттисков на мелованной бумаге. А в чем дело?
— Ты не могла бы взять несколько образцов книг, которые ты оформляла, и пачку самых удачных обложек и принести их сюда?
— Конечно, могу, но в чем дело?
— Расскажу, когда придешь.
Срочно поменяв распорядок дня, Кэйт собрала материалы и кинулась в «Хилл Пресс», чтобы предстать в кабинете своей подруги.
— Положи все сюда, — сказала Анджела. Она освободила длинный стол около своего рабочего. Кэйт выложила на него все из своей папки и обернулась к Анджеле. У той был усталый и замотанный вид. Вокруг глаз появились морщинки от недосыпания.
Она налила Кэйт чашку чая из своего бездонного чайника.
— Ты подумала о том предложении, которое я тебе сделала прошлый раз, когда сказала, что нам нужен художественный редактор? — Она продолжала, не дав Кэйт ответить. — Все меняется. Я ухожу не в конце года, а прямо сейчас.
— Почему? Что случилось? Она не смотрела на Кэйт и перебирала бумаги на столе.
— Я беременна.
— И твой жених не…
— Нет, нет, ничего подобного. Через три недели мы поженимся. А это значит, что я увольняюсь, как только найду кого-нибудь на свое место. Пока первым кандидатом у меня стоишь ты.
— Анджела, я оформитель и иллюстратор, а не художественный редактор. Ян Фрэзер пытался уговорить меня пойти работать в его отдел, но я отказалась. Мне не хочется этим заниматься. Я хочу остаться свободным художником.
— А Фрэзер предлагал тебе работу художественного редактора или иллюстратора?
— Иллюстратора.
— Но ведь это не одно и то же. Послушай, наш отдел не такой большой, как у него, и издательство гораздо меньше. Мои сотрудники занимаются оформлением книг, но все иллюстрации мы заказываем. Вместо того чтобы работать на кого-то, ты будешь сама себе хозяйка. В моей работе нет ничего такого, чем тебе не приходилось заниматься, и причем успешно. Разве это не так?
— Да, пожалуй.
— Когда я пришла сюда, я была иллюстратором. Фирма только образовалась, и я нахально пробивалась вперед. Напускала на себя умный вид, пока училась своему делу. Я почти не имела представления о том, что ты знаешь, как свои пять пальцев. Твой опыт и квалификация просто созданы для этой должности. Ты работала и с писателями, и с редакторами, ты — прекрасный шрифтовик и график, и уж ты-то сможешь правильно выбрать и рисунки, и фотографии. Я ничуть не сомневаюсь, что ты быстро сориентируешься в вопросах бюджета, а о цветной печати и пробных оттисках ты и так все знаешь. Кэйт, для тебя это просто великолепный шанс, и мне бы хотелось, чтобы ты им воспользовалась, как и я когда- то.
— Анджела, просто не знаю, что сказать. Когда ты впервые предложила мне это место, я рассказала о нем Фрэзеру — только не упомянула издательство, — и он назвал мне тысячи причин, почему я должна согласиться.
— Ну вот видишь! Подумай еще о следующем: ведь именно твое видение, твоя концепция будут определять основную линию, это будут твои идеи. Трудно поверить, но мне здесь предоставлена очень большая свобода. Да, конечно, я связана с бухгалтерией и отделом реализации, но они задают только один
