Герои и чудеса средних веков

таких военных орденов — это земли язычников на северо-востоке Европы. В 1202—1204 годах орден меченосцев учрежден в Ливонии, в 1230-м Тевтонский орден возникает в Пруссии, и в 1237-м меченосцы и тевтонцы объединяются. Потеряв Сен-Жан д'Акр, христианские военные ордена, Рыцари Христовы, отступают на Кипр. Тем временем набирающие силу в Европе христианские монархии все менее склонны терпеть эти разнородные сообщества монахов-воинов. Под влиянием французского короля Филиппа Красивого папа Климент VII в 1308 году приказывает арестовывать тамплиеров по всему христианскому миру, и Венский собор в 1312 году упраздняет орден тамплиеров. В Польше, где тевтонские рыцари обосновались в Мариенборге, постоянные конфликты с польскими королями закончились впечатляющей польско-литовской победой над тевтонскими рыцарями при Грюнвальде (Танненберге) в 1410 году. Уцелеют только сбежавшие в 1530 году на Мальту госпитальеры — орден, посвятивший себя исключительно гуманитарной деятельности, коей занимается и по сей день.

Другой важной переменой в истории рыцарства было учреждение в XIV и XV веках королями и князьями декоративных орденов, какавые они по собственной прихоти закрепляли за важными светскими особами, которых стремились отличить или привязать к себе. В 1330 году Альфонс Кастильский основывает первый светский рыцарский орден; Эдуард III Английский в 1348-м — знаменитый орден Подвязки; Иоанн Добрый в 1351-м — орден Звезды. В XV веке самым знаменитым из этих творений был орден Золотого руна, основанный в 1430 году герцогом Бургундским Филиппом Добрым. Такие ордена напоминали братства и могли в будущем быть основаны простыми рыцарями. Так, Бусико в начале XV века учреждает орден «Зеленого щита с Белой Дамой», посвятивший себя заботе о чести девушек и дам, пострадавших от насилия в ходе Столетней войны, и составляет восторженный трактат о старинных рыцарских ценностях. Эти рыцарские ордена свидетельствуют о ностальгии по прошлому и о возрождении артуровской мистики. Они пытаются обессмертить «восхваление славы, чувство чести, щедрости и величия души».

Вот в такой атмосфере в лоне чудесных героев рыцарского средневекового мира рождается и начинает утверждаться новый мотив. Речь о девяти богатырях. Эта тема отображает концепцию средневековых эрудитов, стремившихся доказать, что их идеалы суть продолжение трех цивилизаций, из которых и вышла цивилизация средневековая: это иудейская цивилизация и Ветхий Завет, античная языческая цивилизация и средневековая христианская. Так была выделена группа девяти героев. Три иудея из Ветхого Завета: Иисус Навин, Иуда Маккавей и Давид; три язычника Античности: Гектор Троянский, Александр Македонский и Юлий Цезарь; три христианина Средних веков: Артур, Карл Великий и Готфрид Бульонский, первый латинский король в Иерусалиме в 1099 году, память о котором не сохранилась в мифологической истории. Впервые эти девять идеальных храбрецов появляются в трактате Жака де Лонгийона «Обеты павлина» в 1312 году. Мода XIV и XV веков на гобелены, появление игральных карт окончательно утвердили известность этих доблестных витязей. Именно Карл Великий в колодах таро и обычных картах стал королем червей. Тема доблестных витязей была такой успешной, что вышла за мужские рамки рыцарства. В XVI веке появляются и героини, входящие в рыцарский универсум как активные деятельницы, а ведь в куртуазной любви женщина играла исключительно пассивную роль. XV и XVI столетия стали периодом брожения рыцарского мира. Хорошим примером тут может послужить роман каталонского писателя Жоакина Мартуреля де Баланса «Тирант Белый», увидевший свет уже после его смерти, в 1490 году. Этот вымышленный рыцарь — важная веха на пути, ведущем от Ланселота к Дон Кихоту. Сервантес считал этот роман «лучшей книгой в мире»; и сам автор заявляет, что намеревался возродить «вкус к подвигам и славному имени старинных и очень добродетельных кавалеров». В недавнем предисловии к французскому изданию романа знаменитый перуанский романист Марио Варгас Льоса заявляет, что этот претенциозный роман, как мало какой другой, заслуживает того, чтобы называться европейским: «Ибо именно половина Европы и все Средиземноморье составляют место действия и обстановку, в которой органично действует исторический герой, чувствующий себя на своей родной земле как в Англии, так и в Бретани, как в Греции, так и в Испании и не признающий иных границ между существами человеческими, кроме одних только различий между честью и бесчестием, красотой и безобразием, доблестью и низостью».

Тем временем воображение европейцев XIV и XV веков волнуют новые рыцари, такие, как появившийся в XIV веке герой романа итальянца Монтальво Амадис Галльский (1550), имевший необыкновенный успех. Испанские и португальские конкистадоры, завоевавшие часть Америки в начале XVI века, в передышках между походами и боями услаждали себя чтением рыцарской литературы подобного рода. Вот так она и доросла до подлинного шедевра, который явился в одно и то же время и апофеозом восхищения рыцарством и его достижениями, и резкой критикой идеального образа, уже явно вышедшего из моды. Речь, конечно же, о «Дон Кихоте» (1605-1615) Сервантеса.

После этого о рыцарях вспоминают только благодаря учености историков XVIII и XIX веков. Во времена «бель эпок» широкая публика во Франции получила возможность прочесть научный трактат Леона Готье «Рыцарство» (1894), после которого рыцарство вошло в моду. Рыцарские идеалы воодушевили Бонапарта, в 1802 году основавшего орден, называвшийся по достижениям, за которые давался, орденом Почетного легиона. Его первой степенью был рыцарский титул — «кавалер Почетного легиона». Образ рыцаря иногда сравнивали с новым типом социального персонажа, в котором куртуазные манеры аристократов соединялись с доброй благовоспитанностью буржуа, этот тип был придуман в XIX веке в Англии и назывался джентльменом. Рыцари Круглого стола, а вслед за ними и вообще рыцарство будут волновать воображение и кинематографистов XX века. Недавний успех серии фильмов Жана-Мари Пуаре о «Пришельцах» подтверждает, что о рыцарстве все еще приятно помечтать, даже если это грезы с улыбкой на устах, пусть и немного иронической.

СИД

Сид — пример средневекового героя, который со времени Средних веков превратился из исторической фигуры в мифологическую.

Особенность этой фигуры в том, что она дошла до наших дней, не изменив своего имиджа. Родриго Диас де Вивар, Сид (1043-1099) — примечательный герой испанской Реконкисты, победы христиан над мусульманами, начиная с XII века становился благодаря литературным произведениям, получавшим продолжение как в легендах, так и в устной традиции, героем христианской борьбы против мавров и наконец благодаря театру XVII века стал центральным персонажем великой любовной истории, возродившись в период обновления театрального искусства во второй половине XX века в Авиньоне.

Родриго Диас, родившийся в Виваре, маленьком кастильском городке близ Бургоса, — рыцарь из знатного, но не самого высокого рода, своими воинскими талантами и титулом служивший то королям Кастилии, то мусульманским эмирам. Послужив Альфонсу VI, королю Леона и Кастилии, против христианского короля Наваррского, он был в 1081 году изгнан Альфонсо VI и обратил меч против графа Барселонского и королей Арагонского и Наваррского, взяв сторону мусульманского короля Сарагосы; именно при таких обстоятельствах он и получает прозвище Сид, от арабского sayyid (сеид) — сеньор, господин. Помирившись с Альфонсо VI, он победоносно защищает христиан в битве с Альморавидами — мусульманами — пришельцами из Африки — в регионе Леванта, где завоевывает княжество. Поступив на службу к мусульманскому владыке, бывшему союзником Альфонсо VI, он предпочитает избавиться от такого покровительства и в 1094 году захватывает Валенсию, где основывает первое христианское государство на исламских территориях. Он облагает данью маленькие соседние мусульманские королевства — тайфа. Однако в 1102 году, спустя три года после его смерти, его вдова Химена и кастильский король Альфонсо VI вынуждены уступить его княжество Валенсию маврам. Дени Менжо так описывает Сида как историческую фигуру: «Это 'приграничный авантюрист', жадный искатель рыцарских свершений и связанной с ними поживы, служащий как христианским, так и мусульманским хозяевам, которому война обеспечила продвижение на социальную верхушку, закрепленное браком его дочерей с королем Наваррским и графом Барселонским».

Вот такой персонаж превратился начиная с XII столетия в христианского героя, сражающегося против