Вот и удар. Корабль замер. Прилетели. Добро пожаловать на Марс.
— Добро пожаловать на Марс, — произнес голос в динамике. — Пассажиры и уважаемые джентльмены и леди могут отстегнуться и привести себя в порядок. Нас ждут марсианские развлечения и веселый отдых.
Может быть, и так, подумала Ко. Но для меня впереди — лишь испытания.
Кто на самом деле отец Вероники? Не догадается ли он, что его дочь подменили? А если догадается и сообщит об этом Вольфгангу, тот не будет церемониться с Ко. И может повести себя так, что никакой Милодар не успеет ей на выручку.
Ах, Марс, Марс!
Давно ли ты был красной пустыней и писатели-фантасты посвящали тебе дурно написанные романы, в которых злодействовали краснокожие загадочные и зловещие жители безводных и безвоздушных песков. Давно ли всю Землю охватило горькое разочарование от того, что на Марсе не оказалось не только разумной — никакой жизни!
Еще вчера писатели и кинорежиссеры успешно пугали этой жизнью землян, а сегодня вздох разочарования прокатился по нашей планете: наш брат Марс оказался безвоздушным и безводным!
Но недолго пришлось Марсу оставаться беспризорной Золушкой Солнечной системы. Обнаружилось, что уменьшенная сила тяжести на Марсе полезна для пенсионеров, а климат под громадными прозрачными куполами, что были возведены там во второй половине XXI века, можно было сделать идеальным — в меру тропическим и в меру умеренным. Небольшие озера прогревались лучами далекого солнца, которому помогали искусственные звезды, горевшие в районе Фобоса.
На Марс поначалу могли попадать лишь состоятельные пенсионеры, и потому обстановка там была спокойной и мирной. Вскоре к ним присоединились те из строителей и создателей марсианского рая, которым не хотелось возвращаться на бурную и все еще загрязненную Землю. Затем к ним присоединились садоводы и пасечники — по мере того как были обнаружены и использованы подземные марсианские моря. Марс превратился в житницу Солнечной системы. Житницу для тех, кто хотел и мог позволить себе питаться экологически стерильной пищей.
Некоторые из марсианских куполов были отведены для туристов и отпускников с других планет, и в глазах добропорядочных жителей Марса они казались источником разврата. О них принято было говорить неодобрительно и искать в них даже больше недостатков, чем они имели на самом деле. Но эти «источники разврата» на самом деле Марсу были нужны и выгодны: полет на Марс и жизнь в роскошном чистом отеле на берегу чистого голубого озера, где на десерт подают клубнику со взбитыми сливками, стоит недешево — и эти деньги уходят на то, чтобы лучше жилось марсианским пенсионерам.
«Сан-Суси» прилетел на Марс с неофициальным визитом и опустился у подземного прохода в купол «Парадайз-Смоук». Там собирались просаживать свои денежки в азартные игры придворные Вольфганга. Других привлекали теплые купания в газированной воде, третьих — экскурсии в недавно разведенные джунгли, в которых все было настоящим, даже змеиные укусы.
Когда корабль замер на отведенной ему стоянке. Ко поднялась и подошла к двери. В дверь скреблись.
— Предупреждаю, — заявила Ко, — я буду сопротивляться. Живой я вам не дамся.
В дверь поскреблись снова. Это было не похоже на манеру князя.
Ко рискнула и приоткрыла дверь. Там никого не было. Ко выглянула наружу и чуть не умерла со страху: кто-то осторожно коснулся ее затылка.
Ко села на пол и поняла, что сверху, с потолка, на нее виновато смотрит темнокожая муха.
— Извини, — прошептала она. — Вам просили передать, чтобы вы не делали глупостей и не сопротивлялись. Сегодня все решится. Наши враги договорились о встрече с вашим отцом.
— С отцом Веро… — Но тут Ко оборвала себя. Пожалуй, неизвестно, что можно знать докторше, а что нельзя.
— Подчиняйтесь, — прошептала в ответ муха и быстро поползла по потолку в сторону своего кабинета.
Ко не успела закрыть дверь в каюту, как в коридоре показался ее жених. Был он сонный, глаза мутные, движения неуверенные.
— Привет, жена, — сказал он мрачно. — Кажется, я перепил вчера и не мог тебе показать где раки зимуют. Но ты не беспокойся. Сегодня наверстаю. — Утвердившись таким образом в роли настоящего мужчины, Артур сказал: — Князь тебя видеть не хочет. Злой на тебя, как волк на зайца. Скорее всего ты пойдешь к папаше со мной вдвоем. Все как в лучших семействах. Надень платье попроще, но чтобы со вкусом. Там в шкафу осталось от Кларенс.
— Я не хочу платья от Кларенс. — Тогда кончишь, как Кларенс, — любезно ответил муж.
— Я вот смотрю на тебя и думаю, — заметила Ко, — кто самый близкий для женщины человек, дороже отца с матерью, дороже родины? — Кто? — не догадался Артур дю Гросси. — Муж, — ответила Ко. — Муж — самый близкий и дорогой человек. Вчера я вышла за тебя замуж. Я уже не говорю о том, как ты вел себя ночью, напившись, как свинья. Но сегодня, вместо того чтобы радоваться нашей встрече, ты грозишь мне смертью!
— Ну нет… — Артур растерялся от неожиданного выговора, — я, в общем, сама понимаешь, я против тебя ничего не имею. Но служба прежде всего…
— Какая служба, мой дорогой? — спросила Ко. — Ты служишь лишь нашей любви.
— Это конечно, это разумеется… В общем, одевайся и спускайся к выходу. — Пришлите мне достойное платье. — Откуда я возьму его? — Муж схватился за возможность рассердиться. Так ему было легче.
— На борту полдюжины бездельниц — пускай одна из них одолжит мне платье. Только чтобы оно было скромным.
— Но они же не послушаются меня! Ко не заметила, как из-за угла вышел сам Вольфганг и остановился в десяти шагах, потому и слышал конец беседы между молодоженами. За его спиной стояли камергер и силач.
— Вероника говорит дело, — заявил он. — Я сам подумал, что платье Кларенс надевать для визита к профессору дю Куврие опасно. Он мог запомнить, что у него уже побывала дочка в таком платье. Что мы их, штампуем, что ли?
Князь вытащил из кармана плитку шоколада и принялся, шурша фольгой, разворачивать ее.
— А ну-ка, камергер, прикажи моим сладким девочкам тащить сюда свои самые скромные платья. Даю тебе на конфискацию три минуты. А тебе, — он обратился к Ко, — на сборы и одевание — еще пять минут. Затем тебя будут ждать у выхода. Минута промедления — жестокое наказание, две минуты — смерть! Поняла? Ко сделала шаг назад и прикрыла за собой дверь. Она заперлась в тесном душе и, когда в дверь постучали, крикнула: — Положите все на койку! Больше ее никто не тревожил. Когда Ко вышла из душа, она обнаружила, что охрана князя постаралась на славу. Наверное, сладкие девицы сидят сейчас по каютам и проклинают тот час, когда на корабле появилась эта выскочка, — выйти на Марс им не в чем. Пышной горой на койке высились платья, платьица, брюки, юбки, блузки, лифчики и прочие детали туалета полудюжины актрис и фотомоделей, которые послушно сопровождали князя Вольфганга в его путешествии.
Для Ко, которая вовсе не испытывала угрызений совести из-за того, что остальные красавицы вынуждены терпеть в раздетом виде, далеко не сразу удалось отыскать платье, в котором робкая и невинная девушка могла предстать пред очи своего строгого папы, о котором ровным счетом ничего не знала, даже не знала, на самом ли деле он чей-нибудь папа. Но в конце концов Ко выбрала юбку двухметровой Каролины ван Спасе, которая на Каролине выглядела фиговым листочком, а Ко годилась в качестве короткой, вполне приличной спортивного вида юбочки. С блузкой было легче, туфли — сразу отыскались по ноге.
Так что через пять минут Ко смогла выглянуть наружу уже совершенно одетая и сообщить собравшимся в коридоре обнаженным красавицам: — Можете забирать ваши тряпки, сладкие мои. Скрежеща зубами, но проглотив бранные слова, потому что за их спинами, поигрывая плетками, стояли силачи в надежде пустить их в ход против обнаженных ягодиц, красавицы ворвались в каюту и принялись, визжа и царапаясь, делить свое имущество, а Ко прошла к выходу из корабля, где ее уже ждали не только муж, но и князь Вольфганг. Князь остался весьма доволен Ко, о чем сообщил в своей шумной и лживой манере: — Сладкая ты моя, так бы и женился на тебе сам! — Успеете, князь, — откликнулся Артур дю
