носом, будто вдыхая сказочный аромат. — Это был несказанный прорыв в науке. Как радовались мы, когда заработали приборы, позволяющие следить за точкой контакта между нами и вашей, второй Землей! — Моя Земля — вторая? — спросила Кора. — Разумеется, — ответил морской слон. — Затем мы начали разрабатывать переходник для безопасного перемещения между мирами. — В обе стороны? — насторожилась Кора. — Конечно! Правда, пока еще человек не воспользовался этим путем. Но мы направляли на вторую Землю насекомых, птиц и даже мелких животных. Все перешли к вам без повреждений. Все было готово к большим событиям, но две недели назад опыты были приостановлены. — Почему?
— Потому что заработал экран наблюдения, появились первые пришельцы и все нарушили. — Пришельцы — это мы? — спросила Кора. — Разумеется. Так вас называют даже в официальных документах.
Кора кинула осторожный взгляд наверх — солдаты наблюдали за ними с вышки. Солнечный зайчик отразился от линзы подзорной трубы.
— Ничего, что они за нами наблюдают? — спросила Кора.
— На таком расстоянии они ничего не услышат. А раз они видят нас, то не беспокоятся: доктор допрашивает пациентку. Это здесь принято. Зато лабиринт — самое надежное место, чтобы посекретничать. — И что же случилось?
— Мы работали на вилле «Радуга». Вы не были там? — Когда? Я здесь всего день.
— Это недалеко отсюда. Там был наш мозговой центр. Господин президент посещал нас по крайней мере раз в неделю. С проектом «Земля-2» у него были связаны важнейшие надежды. — Какие же?
Доктор поглядел на вышку. Солдаты все так же глазели сверху. Он понизил голос.
— Я очень рискую, — сообщил он. — Но положение у нас сложилось драматическое. Трагическое. Опасное не только для всех вас, но и для нашей Земли. Поэтому я вынужден обратиться за помощью к вам, Кора.
— Но почему ко мне? Здесь есть люди старше меня, умнее меня.
— Человек, которому я доверяю, сообщил мне, что вам можно полностью открыться. — Кто этот человек? — Вы скоро его увидите. — Тогда пошли к нему.
— Подождите. Прежде я объясню вам ситуацию. Мы не все знали, нам не все говорили… Но пока мы вели первые опыты и налаживали связь, мы были убеждены, что наши миры во всем подобны. В том числе в развитии. То есть мы полагали, что ваша Земля находится… ну, как бы в середине двадцатого века по вашему летосчислению. Мы не знали, не подозревали о парадоксе времени, о том, что при переходе время пропадает… — А какую роль это играло для вас? — Для меня, для других ученых — никакой. Но для президента — огромную. — Почему?
— Потому что ваша Земля оказалась главной ставкой в борьбе за власть. Господин Гарбуй уверил президента, что Земля-2 ничем не отличается от Земли-1. Что с ней можно торговать, общаться, ее можно покорить… — Покорить? Нас?
— Если как следует подготовиться к этому, если знать все заранее, если воспользоваться фактором внезапности — то почему бы не стать господином двух планет? — И вы восприняли это всерьез? — До тех пор, пока не начала работать установка и у нас не появились первые пришельцы. И тут произошла трагедия… Обнаружилось, что пришельцы относятся к разным эпохам. Самые поздние из вас живут в мире, который обогнал нас на полторы сотни лет, который освоил путешествия к звездам и такую военную технологию, что нашим бравым генералам и не снилось. И когда мы наладили наблюдение за вашей Землей, наши опасения подтвердились — мы увидели тот мир, в котором живете вы сегодня… Парадокс безвременья погубил нас. И разрушил все наши планы.
— Ну, ничего страшного, — постаралась успокоить собеседника Кора. — Еще не все потеряно. Если ваш мир докажет, что не имеет к нам враждебных намерений, мы будем рады сотрудничать с вами— и это будет всем выгодно.
— Во-первых, это невыгодно нашим военным, — возразил доктор. — Они уже изготовились завоевать Землю-2 и прославиться в веках. Отговорить их от такого намерения нелегко. Они скорее перестреляют всех наших миротворцев. Во-вторых, это опасно нашему президенту и профессору Гарбую. Президент поспешил присвоить себе звание «Господин двух планет». Гарбуя он сделал своим первым министром по науке. А теперь что делать? Признать, что наш мир — не самый прогрессивный и передовой во Вселенной? Признать, что кто-то может раздавить нас одним пальцем? И теперь, конечно же, президенту лучше протянуть время до выборов, добиться переизбрания, а потом уж решать, что делать с Землей-2. А пока молчать… Но вряд ли это ему удастся. Секрета сохранить не удалось. Генерал Лей знает, что случилось, и не намерен отказываться от своих планов — у него уже отмобилизована армия, чтобы захватить Землю-2. А если не Землю-2, то, по крайней мере, свою собственную планету. Как у нас говорят: «Пришла пора президента с горы кидать».
Кора сразу же вспомнила о завалах одинаковых монументов и бюстов вдоль горной дороги. И даже спрашивать не надо было: ясно, что туда свозили памятники предыдущим президентам.
— А у вас старых президентов не жалуют? — спросила Кора.
— За что же я буду жаловать своего предшественника, если мне куда выгоднее свалить на него все грехи и провалы, а также экономические трудности, растущую преступность, детскую смертность, коррупцию, махинации чиновников, плохой климат и засилие тараканов — во всем виноват мой предшественник! А ну, долой его бюсты! — Без исключения?
— Говорят, лет сто назад у нас был один безгрешный президент, но он процарствовал всего полгода, не вставая с ложа.
— Значит, президент ваш, как человек неглупый… — Неглупый — не то слово! — Но военные не согласны?
— Разумеется, генералы не согласны. Ведь когда идут бои, то гибнут не генералы, а солдаты. Для генерала всегда найдется бомбоубежище с теплым сортиром. — Значит, всякие испытания и лабиринты придуманы… — Они входят в программу Гарбуя. То есть президента. — Теперь мне все более-менее ясно. Но кто же рекомендовал меня как доверенное лицо? С кем вы хотите меня свести?
— Пошли, — согласился доктор. — Это ваш друг. Беседа с ним убедила меня в пагубности нашего пути.
Доктор повел Кору по коридору, они свернули в какой-то закоулок, где у стенки, обращенной к вышке, спрятавшись от зорких глаз солдат, сидел Миша Гофман. Чего и следовало ожидать.
— Пришла, — сказал композитор-песенник. — Спасибо, доктор.
Доктор отошел на несколько шагов назад. — Кора, — прошептал Миша Гофман. — На меня больше не рассчитывай. Они вкатили в меня столько психотропных средств, что моя голова работает на три процента. Я тебе чижика на фортепьяно одним пальцем не сыграю… — Тебе надо обратно.
— Никуда мне не надо. Пойми, что я передаю тебе все полномочия — теперь ты здесь представляешь правительство Галактической Федерации. Но знает об этом только доктор…
— Внимание! — раздался голос издалека и сверху. — Замечено скопление элементов в центре лабиринта. Я требую от вас немедленно поднять руки и выйти на открытое место.
— Все, — сказал доктор. — Мы переоценили свои конспиративные способности.
— Вернее, недооценили возможности полковника, — ответил Миша.
— Расходитесь в разные стороны, — сказал доктор. — Они сначала стреляют, а потом выясняют, кто прав, а кто виноват. Прощайте. Они могут воспользоваться случаем, чтобы отделаться от меня. Мне же этого не хочется. И доктор быстро пошел в сторону по коридору. Но далеко уйти он не успел…
Вздымая пыль, по коридору бежали солдаты во главе с полковником Рай-Райи. Полковник был так высок, что горизонтальные лучи солнца, освещавшие лишь верхние кромки стен, золотили его редкие, встрепанные от бега волосы. Он первым выстрелил в морского слона. Доктор схватился за грудь и пошатнулся. Он рванул Кору за руку, и они упали на бетонный пол. — Ничего, — пробормотал Миша Гофман. — Пули резиновые. Конечно же, резиновые… Кровь текла между пальцев доктора, по его груди. Полковник выстрелил еще раз. Доктор послушно и мирно улегся у его ног.
— А ну! — крикнул полковник, закидывая назад маленькую изящную головку и топорща усики, как котик. — Вперед! По лабиринту к цели вперед! Кора и Миша поднялись и побрели по коридору. Доктор не шевелился.
