Психология социализма

Его результаты.

§ 2. Социальные идеи англосаксонских рабочих. Как происходит их обучение и воспитание. Как они обращаются в хо­зяев. Редкие случаи неудачников. Почему ручной труд не презирается у англосаксов. Административные способности англосаксонских рабочих. Как они их приобретают. Рабочие в Англии часто избираются в мировые судьи. Как англосак­сонский рабочий защищает свои интересы перед хозяином. Отвращение англосаксонского рабочего к вмешательству го­ сударства. Американский рабочий. Частная предприимчивость и промышленность в Америке. Коллективизм и анархия в Англии и Америке. Последователи их набираются лишь из наименее способных, рабочих низших ремесел. Армия социа­листов в Соединенных Штатах. Борьба, какую придется вести с этой армией.

§ 1. ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ГОСУДАРСТВЕ И ВОСПИТАНИИ У АНГЛОСАКСОВ

При сравнении понятий о государстве у англичан и у латинских народов с особенной ясностью обнаруживается, насколько государственные учреждения суть создания расы, и до какой степени под одинаковыми названиями мо­гут скрываться совершенно различные вещи. Можно рассуждать нескончаемо, как это делал Монтескье и другие, о превосходстве республиканского правления над монархическим или наоборот; но если мы увидим, что народы, живу­щие при совершенно различных политических режимах, имеют совершенно одинаковые социальные понятия и весьма сходные между собой учреждения, то мы из того заключим, что эти политические режимы, столь различные по назва­нию, не имеют никакого действительного влияния на дух народов, которыми они будто бы управляют.

Мы уже настаивали в предшествующих наших трудах на этом безусловно основном положении. В своей книге «Психологические законы эволюции народов» мы показали в вопросе о соседних народностях (англичан Северной Америки и латинян испано-американских республик), насколько при почти одинаковых политических учреждениях (ибо вообще учреждения эти в испано-американских республиках суть копии с учреждений Северо-Американских Штатов) развитие этих республик пошло по разным путям. Тогда как громадная англосаксонская республика дос­тигла высшей степени процветания, республики испано- американские, несмотря на удивительно плодородную почву, неисчерпаемые естественные богатства, находятся в полнейшем упадке. Не имея ни искусств, ни торговли, ни промышленности, они все впали в мотовство, банкротство и анархию. Во главе этих республик было слишком много людей, чтобы не нашлось между ними несколько способных, и, однако, ни один из них не мог изменить их

судьбу.

Следовательно, не политический режим, принятый народом, имеет для него значение. Этот режим — не более, как наружный, ничего не значащий костюм, не имеющий, как всякие костюмы, никакого, в сущности, влияния на душу тех, кто его носит. Для понимания развития нации нужно знать те воззрения о взаимных отношениях между отдельной личностью и государством, которые в ней укоренились. Ярлык «монархия» или «республика» на соци­альном здании сам по себе не имеет никакого значения.

То, что мы расскажем о том, как понимается государство в Англии и Америке, послужит подтверждением вы­шесказанному. Изложив уже в книге, которую я упоминал выше, характерные особенности англосаксонского духа, я ограничусь теперь лишь весьма кратким резюме из всего сказанного.

Наиболее существенные качества англосаксонской расы можно, впрочем, выразить немногими словами: ини­циатива, энергия, сила воли и, в особенности, власть над собой, т. е. та внутренняя дисциплина, которая избавляет человека от искания руководства вне себя.

Социальный идеал англосаксов весьма определенный, и при том один и тот же, как в Англии при монархиче­ском режиме, так и в Соединенных Штатах при режиме республиканском. Идеал этот состоит в том, чтобы роль государства низвести до минимума, а роль каждого гражданина возвысить до максимума, что совершенно противо­положно идеалу латинской расы. Железные дороги, морские порты, университеты, школы и прочее создаются ис­ключительно частной инициативой, и государству, особенно в Америке, никогда не приходится ими заниматься.

Что мешает другим народам хорошо понять характер англичан, так это то, что они забывают устанавливать резкую грань между индивидуальным поведением англичанина по отношению к соотечественникам и коллектив­ным поведением его по отношению к другим народам. Личная нравственность отдельных англичан вообще очень строга. Действуя как частный человек, англичанин очень добросовестен, очень честен и в большинстве случаев верен своему слову, но когда английские государственные люди действуют во имя коллективных интересов своей страны, дело обстоит совсем иначе. Они поражают иногда полной неразборчивостью в средствах. Человек, явив­шийся к английскому министру с предложением воспользоваться случаем обогатиться без большого риска, заду­шив старуху-миллионершу, неминуемо попадет в тюрьму. Но авантюрист, предложивший английскому государ­ ственному человеку образовать шайку разбойников для захвата вооруженной силой какой-либо плохо защищен­ной территории той или другой небольшой южноафриканской республики с уничтожением части местного населения для увеличения богатств Англии, может быть уверен, что встретит наилучший прием, и что предложе­ние его будет немедленно принято. Если предприятие удастся, общественное мнение будет на стороне такого авантюриста. Таким именно образом английские государственные люди покорили большую часть маленьких ин­дусских царств. Надо, впрочем, заметить, что такие же приемы колонизации практикуются и у других народов. Но такие приемы у англичан сильнее поражают, благодаря их большей смелости и искусству доводить свои предпри­ятия до полного успеха. Несчастные кропотливые труды, называемые фабрикантами книжного товара междуна­родным правом, представляют собой не более как кодекс теоретической вежливости, способный только занимать досуг старых юристов, слишком утомленных для какой-либо полезной деятельности. На практике этим фразам придают совершенно такое же значение, как и выражениям почтения и преданности, которыми оканчиваются дипломатические письма.

Для англичанина чужие расы как бы не существуют; он имеет чувство солидарности только с людьми своей ра­ сы и в такой степени, в какой не владеет им никакой другой народ. Чувство это держится на общности идей, выте­кающей из чрезвычайно прочно сложившегося английского национального духа. Всякий отдельный англичанин в любом уголке мира считает себя представителем Англии и вменяет себе в непременную обязанность действовать в интересах своей страны. Она для него — первая держава во всей вселенной, единственная, с которой надо считать­ся.

«В странах, где англичанин уже господствует, и в особенности в тех, на которые он зарится, — как писал из Трансвааля корреспондент газеты «Temps», — он на первом плане ставит, как аксиому, превосходство англичан над всеми остальными народами. Своей настойчивостью и упорством, своим единомыслием и полным согласием с соотечественниками, он насаждает свои нравы и обычаи, свои развлечения, свой язык, свои журналы и вводит даже свою кухню. К другим национальностям он относится с величайшим презрением, даже враждебно, как только пред­ ставители их выкажут желание или возможность оспаривать у англичан хоть маленький клочок колониальной зем­ли. В Трансваале такие примеры мы видим чуть не ежедневно. Англия — не только верховная держава (paramount power), но и первая ни с кем несравнимая и единственная нация в мире».

Эта солидарность, столь редкая у народов латинской расы, придает англичанам неодолимую мощь; она-то и де­лает их дипломатию столь могучей. При столь давно установившемся духе расы все их дипломаты мыслят одина­ково о существенно важных вопросах. Из всех дипломатических агентов разных национальностей английские полу­чают от своего правительства инструкций и указаний, может быть, меньше, чем все другие, а между тем, рассужда­ют и действуют они с наибольшим единством и последовательностью. Их можно рассматривать как части механизма, не нарушающие при замене одних другими его исправного действия. Всякий вновь назначаемый анг­лийский дипломат всегда будет поступать точно так, как поступал его предшественник¹. У латинских народов — совершенно наоборот. В Тонкине, на Мадагаскаре и в других колониях у нас практиковалось столько же разных политических систем, сколько было там разных представителей правительства, как известно, столь часто меняю­щихся. Французский дипломат занимается политикой, но не способен преследовать известную политику.

Наследственные качества англосаксонской расы самым тщательным образом поддерживаются воспитанием, со­вершенно непохожим на французское: безразличное отношение и даже презрение к книжному образованию; боль­шое уважение ко всему, что развивает характер; высшее школьное образование, низшие школы — более чем по­средственны; университетов мало, по крайней мере в Англии. Инженеры, агрономы, юристы (адвокаты, судьи и прочие) подготавливаются практически в мастерской, в конторе. Профессиональное обучение везде преобладает над учением книжным и классным. Начальное обучение в кое-каких школах, основанных по частной инициативе, кончается в пятнадцатилетнем возрасте и считается в Англии вполне достаточным.

Среднее образование в Англии дается или в родительском доме, с помощью вечерних курсов, или в школах, расположенных обыкновенно вне городов и совершенно непохожих на французские лицеи. Умственной работе там