Сердечно, со слезами на глазах прощался я со своими друзьями, с которыми переносил муки плена: многим из них еще предстояло долго лечиться.
На другой день я уже был в штабе армии. Взволнованный, вошел в кабинет, щелкнул каблуками тяжеленных сапог и представился, как положено по уставу. Начальник артиллерии Хандажевский помнил меня и встретил очень тепло.
- Товарищ Воронов, вы к нам с того света прибыли совсем или в командировку? - спросил он шутливо.
Он считал меня погибшим с августа 1920 года. Начались расспросы. Хандажевский в свою очередь рассказал много новостей из армейской жизни. Наконец он объявил о моем новом назначении. Я стал командиром батареи 2-й стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в районе Минска. В заключение начальник артиллерии пожелал здоровья и успехов в службе.
Раскрыв как-то издававшийся на Западном фронте военный журнал 'Революция и война' No 4-5 за 1921 год, я нашел статью командира нашей 10-й стрелковой дивизии Н. Какурина 'На пути к Варшаве'. Из нее мне стал ясен ход событий в тот день, когда я попал в плен. Внимательно читая страницу за страницей, я дошел до описания боевых действий 28-й стрелковой бригады. Автор указывал, что к тому времени действия бригады уже не носили единого, цельного характера, а сводились к боям отдельных полков. 17 августа 1920 года во второй половине дня бригадный резерв - 83-й стрелковый полк - имел задачу сдерживать противника, чтобы дать возможность 82-му и 84-му стрелковым полкам пройти с артиллерией. С 83-м полком следовала первая батарея 1-го легкого артиллерийского дивизиона в составе двух орудий.
'Следуя на с. Земене, 83 стр. полк с батареей пришел около 17 часов в с. Ржахта; здесь к командиру полка прискакал разведчик первой батареи и доложил, что в тылу (?) по направлению на Юзефов и Земене идет сильная ружейная и артиллерийская перестрелка... Только тогда командир полка выслал вперед разведку на с. Юзефов. Только на основании звуков стрельбы командир полка вывел определенное заключение, что противник движется от Колбеля на Ново-Минек, а от Ново-Минска навстречу на Колбель, дабы отрезать полку путь отступления, и послал соответствующее донесение командиру бригады.
Последний тотчас прибыл к полку, который в это время подходил к с. Юзефов, полковые разведчики вступили в это время в перестрелку с противником у шоссе Колбель - Ново-Минек.
В с. Юзефов командир полка отдал приказание 1-му батальону цепью двигаться на юго-восток, а 2-му батальону цепью двигаться на северо-восток с целью, как говорит командир полка, 'разрезать' цепь противника, оттеснить его и создать коридор - одним батальоном перерезать шоссе севернее Юзефов фронтом на Ново-Минек, а другим батальоном - южнее, фронтом на Колбель, рассчитывая пропустить коридором 84 и 82 стр. полки, обозы и артиллерию.
Нет никаких указаний в реляции командира полка о том, какую задачу он дал своей артиллерии, но из донесения командира 1-го легкого артиллерийского дивизиона усматривается, что батарея снялась прямо с передков в узкой улице с. Юзефов, куда она уже успела въехать.
Чтобы вполне оценить этот маневр, припомним, что 83 стр. полк к началу боя имел всего 186 штыков в своем составе, таким образом, для атаки на каждое расходящееся направление командиром полка предназначалось по 84 стрелка.
Припомним также, что приблизительно около этого же времени у с. Подрудзе занимал позицию 86 стр. полк, примерно такой же численности, а лесом южнее Ново-Минек на Мариянки пробирался 85 стр. полк с приблизительно таким же количеством штыков; не будем удивляться поэтому, что полк, занимающий позиции у Подрудзе, не чувствует присутствия другого полка своей дивизии, готовящегося атаковать противника, несмотря на расстояние между этими пунктами всего 3 - 4 версты. Не будем слишком строги и к полкам, которые, по существу, представляли уже роты половинного военного состава, к тому же истомленные продолжительными боями и переходами. Будем только помнить это при дальнейшем изложении и обращать внимание не на название 'полк', а на то, сколько в этом полку было штыков в тот или иной момент боя.
Тогда нам станет ясно и понятно, что эти 'полки' с их боевыми порядками даже в масштабе двухверстной карты, в сущности, являлись лишь точками, затерянными в лесистом треугольнике внутри железных дорог: Варшава - Пилява и Пилява - Ново-Минек - Варшава.
Развернувшись в эксцентричный боевой порядок, 83 стр. полк двинулся в атаку.
Несмотря на свою малочисленность, стрелки смело бросились вперед, встреченные сильным огнем противника, огнем двух бронемашин с шоссе и танка с орудием. После минутного успеха - отхлынули назад в с. Юзефов, понеся большие потери убитыми и ранеными. Бой был настолько скоротечен, что батарея, стоявшая в узкой улице с. Юзефов, едва успела дать один - два выстрела картечью по перешедшим в атаку полякам и была захвачена противником, так как подать передки и повернуться в узкой улице, забитой бегущими людьми и обозами, она не могла и не успела. Здесь смертью храбрых пал командир 1 батареи тов. Воронов, отстреливавшийся картечью и оставшийся один, чтобы испортить свои орудия'.
Последние строки я перечитывал много раз и думал с улыбкой: нет, не погиб командир первой батареи Воронов! После ужасов плена он снова в строю и будет верно служить революции!
В мирное время
К знаниям!
Здоровье быстро восстанавливалось. Костыли я забросил еще в день освобождения из плена, а теперь расстался и с палкой. Помогли физические упражнения, нормальное питание, свежий воздух, верховая езда.
Вся артиллерия 2-й стрелковой дивизии была передислоцирована в Калугу. Началась планомерная боевая учеба. Бойцы и командиры совершенствовали свои навыки в стрельбе, тактике артиллерии, в эксплуатации техники. Врезались в память лекции по астрономии с демонстрацией большого набора диапозитивов. Лекции эти читал очень симпатичный старый ученый - астроном, который получал за это половину красноармейского пайка. Он увлекательно проводил свои занятия, и на них собирались почти все свободные от нарядов и работ.
Но недолго привелось служить в Калуге. В те годы меня часто перебрасывали с места на место. И об этом не жалею: многое увидел, многому поучился. Несколько командиров батарей были направлены на Западный фронт. В числе их был и я. Инспектор артиллерии фронта В. К. Садлуцкий послал нас в Дорогобуж на формирование батарей отдельных артиллерийских дивизионов резерва Верховного командования.
Зима 1921/22 года была тяжелой во всех отношениях - мы мерзли, недоедали. Формирование шло медленно: запаздывала материальная часть артиллерии, приборы, средства связи и конский состав.
Только к весне новая батарея была обучена и достаточно сколочена. Она стала единой дружной семьей. У нас был даже свой девиз: 'Учиться - так учиться, нести службу - так нести ее по-настоящему, работать - так работать, а веселиться - так веселиться всем, скучных нам не надо!'
Мы действительно учились, а в свободные часы умели и повеселиться.
Не раз командование устраивало учебные тревоги и проверяло нашу боевую готовность. Однажды после напряженного учебного дня я отдыхал дома, когда услышал сильный стук в окно. Выглянул и первое что увидел - красивую голову моего скакуна Аполлона. В поводу его держал ординарец Ахметов. Встревоженный до крайности, он выпалил:
- Товарищ командир, скорей в батарею! Приехал большой начальник, объявил тревогу, ругается и шумит...
Когда я галопом прискакал на батарею, она была уже построена в конном строю. Командир взвода Корольков, бывший фейерверкер царской армии, заканчивал заполнение бланка строевой записки. Он доложил мне о полной готовности. Выхватив у него записку, я поскакал к группе командиров, среди которых узнал инспектора артиллерии фронта.
Выслушав мой доклад, Садлуцкий посмотрел на часы, приказал своему адъютанту записать время и поставил задачу батарее: как можно быстрее прибыть на площадь против горисполкома.
Стало понятно: предстоит испытание на быстроту. Батарея помчалась переменным аллюром.
Впереди был крутой спуск и не менее крутой подъем. Но вот беда - батареи все еще не получили из Смоленска съемные тормоза, а без них спускаться с кручи невозможно: орудия обязательно стали бы накатываться, и могло случиться несчастье.
Батарея остановилась. Надо было быстро принять решение. Тогда мы разобрали ближайший забор и вложили колья и доски между спицами колес. Это нехитрое приспособление помогло нам провезти под гору
