пронзительным свистом. В метрах 100 -120 от земли они рассыпались в порошок, не причиняя никакого вреда. Бомбы нам понравились, у нас появилось даже желание закупить их образцы, но нам заявили, что это невозможно: их производством ведает военное министерство, которое торговлей не занимается. Другое дело - торговые фирмы. Они наперебой предлагали закупить у них самые современные виды вооружения и боевой техники.
Маневры проводились с большим размахом, с явной целью устрашения будущих противников. Меня поразило обилие в итальянских войсках полевых радиостанций. Понравилась четкость штабной работы, которая значительно сокращала время подготовки боевых документов. Получив боевой приказ из армейского корпуса, старший адъютант (по-нашему, начальник штаба) и адъютанты штаба дивизии быстро его изучают и одновременно наносят все необходимое на карту в присутствии командира дивизии, который в это время оценивает обстановку и принимает решение. Далее командир берет большой блокнот и карандашом пишет под копирку боевой приказа нескольких экземплярах, пользуясь справками адъютантов, стоящих около него. Под подписью обязательно ставится фамильная печать командира - без нее документ не действителен. Копии - приказа тут же рассылаются в части, которым предстоит действовать в первую очередь. Оставшийся экземпляр документа размножается, чтобы его могли получить в других частях. Не дожидаясь, адъютанты штаба начинают передавать в войска краткие предварительные распоряжения.
На составление боевого приказа командир дивизии затрачивал 50 минут, командиры полков - 35-40 минут. Такой оперативности стоило поучиться.
По моей просьбе мне показали боевую позицию артиллерийской батареи. Больше всего меня интересовали подготовка исходных данных, время приготовления к стрельбе и точность огня. Итальянские офицеры хотели блеснуть быстротой и четкостью своей работы, но как ни спешили, исходные данные для стрельбы готовили довольно медленно. От меня не ускользнуло, что один из них допустил грубую ошибку на планшете, которая при стрельбе привела бы к большому отклонению снаряда от цели. Мое замечание об этом огорошило итальянцев.
Орудия батареи были старомодного типа, времен первой мировой войны, никакого интереса не представлявшие. У нашей военной миссии составилось весьма невысокое мнение о боевых качествах итальянских войск, особенно артиллерии. Красная Армия далеко обогнала их и по качеству вооружения, и по боевой выучке личного состава.
Возвратившись из командировки, я получил приказание приступить к подготовке артиллерийского учения с боевой стрельбой, на котором будут присутствовать итальянские генералы и офицеры. Вскоре учение состоялось. Оно произвело сильное впечатление на гостей. Итальянцы воочию убедились в высоком искусстве наших артиллеристов. На завтраке в честь гостей, который состоялся в сосновом бору, итальянский генерал Росси сказал, что ему не хотелось бы попасть под такой меткий и губительный огонь русских орудий, который он наблюдал на учении.
В 1933 году была создана комиссия по разработке 2-й части боевого устава артиллерии. Проект устава рассматривался постатейно. Тщательно обсуждалась каждая статья. Председателем комиссии был начальник штаба РККА А. И. Егоров, а комиссия состояла из командиров, имевших на петлицах изрядное количество ромбов. Я чувствовал себя среди них поначалу не совсем удобно - в моих петлицах было всего три прямоугольника. Впрочем, это не мешало мне вступать в споры, вносить предложения. Участие в комиссии принесло много пользы. Более ясными стали для меня наши оперативно-тактические взгляды. Работа комиссии не пропала даром: в 1934 году устав издали, и он стал одним из основных законов советской артиллерии.
Артиллеристы Пролетарской дивизии упорно совершенствовали свое мастерство. Меня назначили начальником артиллерии дивизии. Мы неутомимо отрабатывали вопросы взаимодействия с пехотой, методы стрельбы по танкам.
В апреле 1934 года я был назначен в Ленинград начальником и военкомом 1-й артиллерийской школы, возникшей на базе тех самых курсов, где я учился в 1918 году.
С волнением обходил классы, вспоминал свою юность: вот тут я изучал орудия, здесь занимался теорией, тут писал контрольную работу. Все было знакомо до мелочей... Работы было много - новой для меня и уже потому трудной и увлекательной. Командование и преподавательский коллектив стремились поднять качество обучения и воспитания курсантов, приблизить учебу к боевым условиям.
Нам удалось хорошо организовать совершенствование знаний и методического мастерства преподавательского состава. Мы часто выезжали на полевые занятия, стараясь сами сначала глубоко и всесторонне усвоить темы, которые предстояло проходить с курсантами. Большинство таких занятий на местности проводил я, используя знания, приобретенные в академии.
В школе сложился крепкий и работоспособный преподавательский коллектив. Здесь трудились замечательные знатоки артиллерии П. И. Знамеровский начальник штаба школы, П. П. Филатов - начальник учебного отдела, командиры курсантских дивизионов В. А. Лисицкии, Н. Г. Лебедовский, командиры батарей Г. К. Дьячан, Е. А. Ляшко, В. А. Шомполов, преподаватели А. Д. Блинов, Н. П. Петров, В. А. Трофимов, Г. П. Кудрявцев и другие.
Хочется добрым словом вспомнить заместителя начальника школы по политической части Г. Д. Голубева, боевого политработника, умевшего вдохновить людей, развить у них чувство ответственности перед Родиной. Партийная и комсомольская организации школы вели большую воспитательную работу среди курсантов.
Наши выпускники впоследствии геройски сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Отлично воевали офицеры-артиллеристы, бывшие курсанты школы Г. С. Лебедев, А. Т. Яров, И. И. Донец и многие другие.
По постановке учебного процесса и воспитательной работы школа заняла одно из первых мест среди военно-учебных заведений. За успехи в подготовке молодых кадров для Красной Армии меня и моего заместителя Г. Д. Голубева Советское правительство в 1935 году наградило орденом Красной Звезды.
А на другой год мне довелось снова побывать в Италии.
Тогда на большие маневры выезжала наша военная миссия во главе с заместителем командующего войсками Среднеазиатского военного округа командармом 2-го ранга Окой Ивановичем Городовиковым. Кроме него в состав миссии входили командующий ВВС Ленинградского округа комдив Лопатин, комдив Хмельницкий и я.
Как и в 1932 году, на итальянские маневры собралось множество представителей различных государств. Советская миссия сразу же оказалась в особом положении в связи с тем, что наш Ока Иванович с четырьмя ромбами на петлицах был самым старшим по чину генералом. Это подчеркивалось на каждом шагу. Например, во время завтрака, обеда или ужина никто не садился, пока не придет наша миссия во главе с Городовиковым. Подобная субординация соблюдалась во время маневров и различных экскурсий.
Маневры проводились в северном районе Италии. На марше, а затем и на параде была показана новая итальянская моторизованная дивизия полного состава.
Среди войск разъезжал, рисуясь, Муссолини.
На ровной площадке выстроился батальон фашистских чернорубашечников. Они произвели из винтовок, взятых 'на караул', залп холостыми патронами. У каждого чернорубашечника сверкал на поясе большой кинжал. 'Дуче' обошел строй. В своей витиеватой речи он пожелал победы чернорубашечникам, отправляющимся для захвата Абиссинии, и высказал сожаление, что не имеет возможности сражаться вместе с ними в одном строю. В заключение приказал поднести к нему знамя батальона, размашисто расписался на его полотнище и сказал: 'Пусть моя подпись на знамени сопутствует батальону и вдохновляет вас на великие подвиги'. С отвращением смотрели мы на кривляние фашистского паяца.
Все военные миссии были приглашены на показное учение по форсированию водной преграды. Когда наша миссия подъехала к месту учения, по бурной, горной реке уже плыли сорванные понтоны. Наводка моста не удалась, форсирование реки так и не состоялось. Чтобы развлечь взгрустнувшего короля, итальянский офицер-связист предложил послать донесение на противоположный берег с собакой. Все оживились и стали следить за плывущей служебной собакой. Гости сделали вид, что это для них является новостью. Разочарованные до предела, мы поехали в Рим.
Понравилось мне на маневрах широкое применение итальянцами полевых радиостанций различного назначения. Стало обидно, что мы на родине радио еще не достигли такого высокого качества радиостанций
