- Ты прячешь то, что принадлежит мне. Верни сабли... - с трудом подавив желание осенить её святым треуглом, замогильным голосом прогудел Вилль.
- Да ты с ума сошёл! До тех пор, пока жив аватар, и они живы. Они просто не пойдут к тебе в руки... Или ещё хуже.
- Ничто в этом тварном мире уже не причинит мне вреда...
- Перестань паясничать, Арвиэль.
- Всего лишь дух его неприкаянный, - печально вздохнул ночной гость, по широкой дуге обойдя зоомага. - Верни мне сабли, смертная!
- Арвиэль, ты что, пьян?!
Вилль потянулся к серебряному канделябру, картинно отшатнулся, точно ожегшись, и, свесив руки плетьми, ме-эдленно помотал головой.
- Нет. Я мёртв. Я умер в твоей гексаграмме, гадюка...
В глазах Геллеры мелькнуло непонимание. Растерянность. Затем расширились зрачки.
Аватар не шелохнулся, ни единым мускулом не дёрнул, когда с пальцев зоомага сорвался белый луч и ударил его в солнечное сплетение... и стёк по рубашке каплями света.
- Семь Ларов... - зоомаг ошарашено уставилась на собственные руки.
- Меня нельзя убить, Гел. Я уже мёртв! - Вилль жизнерадостно улыбнулся, скаля отращённые клыки. Как повезло, что Володя не гнушался тяжёлой физической работы, и они с аватаром были примерно одного роста и комплекции! Рубашка иномирянина немного жала в плечах, но ради такого дела можно и потерпеть.
Огнённый сгусток ударил в живот с тем же результатом. С нулевым.
- Мои земляки передают привет вам с дочкой и желают сдохнуть в лепрозории!
Лицо Геллеры побледнело пуще обычного, рот перекосило. Она резко забросила руку за голову. Собранные в пучок волосы рассыпались, но ещё раньше, чем белые пряди коснулись плеч, что-то сверкнуло в полумраке. Молниеносное и смертельное.
И попало в цель.
На груди аватара алела ягода малины, мастерски сработанная из рубинов. Четырёхгранная шпилька- шип пробила сердце, и едва Вилль её выдернул за оголовье, как дыра в безрукавке стала сочиться земляной пылью.
- Какая незадача... - пробормотал 'мёртвый', пропуская песок сквозь пальцы. В носу защипало от смеха. Просто слов нет! Вилль шёл в лабораторию в своей одежде, иначе опознавательный круг засёк бы неладное, и Володин комплект дожидался триумфа на дне мешка. И дождался! Антимагичная броня превосходно защитила от атаки Одарённой. В левый, ближе к сердцу, карман безрукавки Вилль переложил платок с землёй из дома. Куда и попала шпилька. Пресветлая, храни Тай-Линн!
- Бу!
Геллера безжизненно осела на пол, судорожно хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на песок. И неудивительно. Истории о мстительных духах, возвращавшихся с того света, отнюдь не были выдумкой.
Мысленно ухмыляясь, Вилль подошёл к шкафу, краем глаза отметив, что Геллера крадётся на карачках за кровать. И шушель с ней!
Сабли звали. Против охранного заклинания Вилль натянул рукав на кисть, нашарил ручку и дёрнул, что есть мочи. Дверца отвалилась с хлопком, дымком, отдающим сиренью, и игриво-лазурной вспышкой. За спиной оторопело икнули, послышалась возня, скрежет металла по дорогущему паркету. Виллю было всё равно.
Он видел Тай-Кхаэ'лисс, одиноко висящие на задней стенке. Больше во вместительном шкафу не было ни-че-го. Приставив выломанную дверцу к уцелевшей напарнице, Вилль потянулся к саблям. Сердце сжалось, дыхание перехватило...
'Дыши глубже, хозяин! - посоветовала Пламя. - Не то мы тут до скончания времён будем с молью воевать!'
'Хозяин, у ведьмы канделябр!' - предостерёг Лёд.
Примерно так поприветствовали бы хозяина сабли, умей они облекать эмоции в слова. Аватар растрогано прижал клинки к груди. Две недели он их не видел, не притрагивался к ним, не разговаривал!
Стоп. Канделябр?!
Растрёпанная Геллера, сама похожая на призрак, стояла у кровати, широко расставив ноги, с серебряным канделябром наперевес.
- Ты б ещё с веником против Тай-Кхаэ'лисс полезла, - хмыкнул Вилль, шагнув к ней.
- Как тебе удалось избавиться от демона?!
- Очень просто - я умер, - шаг вперёд.
- Уходи! - шаг назад. Геллера, конечно, поняла, что 'покойник' живее всех живых. Только легче ей от этого не стало.
- Я ещё не закончил.
- Я закричу!
- Убью слуг. Попробуешь колдануть - отрублю руки, - шаг вперёд.
- Чего ты хочешь?! - спиной к стене. Канделябр - перед собой, как последнюю никчёмную защиту.
Вилль остановился.
Чего он хочет? Завести часы в обратном направлении, подклеить в календарь сорванные листы. Чтобы четырнадцатого первозвона отказаться от участия в дипломатической миссии. Ведь чувствовал тогда неладное, ведь помнил обагрённую дату начала Алой Волны. (9) Но не отказался. Потому что приказы не оспариваются.
- Я пришёл благодарить за гостеприимство и сказать, что твоей лаборатории больше нет. Её забрал Океан.
- Ч-что?..
- Тебе не получить Колодец, Геллера. И Силль-Миеллонского Источника тебе не видать. Ты ведь за этим показывала нам мантикора, да? Хотела заинтересовать возможностями симбиоза колдовства и науки? Жаловалась, что вам магии не хватает на исследования... Надеялась, что посольство вернётся в полном восторге от блистательной атэ'сури Танаис, и Повелитель прислушается к ним... и к своему аватару. Что Ковен и император сложат семь ключей вместе, чтобы допустить тебя к Альтее. Я говорю - не выйдет! Алая Волна началась по вашей вине. Именно вы призвали в наш мир зулле, отравивших разум императора Аристарха. По вашей вине обезумела половина Равенны. Вы хотели ослабить Неверру междоусобицей и захватить власть!.. По лицу вижу, что прав... Только вы не победили. И не победите никогда... - глубоко вздохнув, Вилль перешёл на сухой, официальный тон, который настойчиво прививал студиозусам профессор Вирт:
- Вы, Геллера Таннаис, обвиняетесь в розжиге междоусобной распри. В уничтожении иностранной дипломатической миссии. В заговоре против Кэссаря Скадарского и императора Неверрийского. В незаконных экспериментах над людьми и иноверцами. И я приговариваю вас...
- Не надо! - Геллера вжалась в стену.
- Нет, не к смерти, - едва успев подхватить падающий канделябр, Вилль вытащил из правого кармана грушевидную склянку.
- Что это?
- Твой 'сироп'.
- Нет!
- Два на часа на полную регенерацию. А сколько тебе понадобится?
- Нет!
- Почему, Геллера? Ты же маг! Исцелишься как-нибудь. В крайнем случае, будешь пользоваться личиной и феромонами, - процедил Вилль.
- Я сделаю всё, что ты хочешь, только не...
- Верни моих земляков.
