хорошо. Это я тебе обещаю. И иди лучше погуляй, пока время есть.
Она тихонько вздохнула, но отходить никуда не стала – почему-то ей было страшно отойти от него даже у себя дома. Ой-ёй-ёй, что ж такое творится? Где же конец этому ужасному кошмару?
Попасть в нужные подземелья оказалось довольно просто. Они обошли Бастион с северной стороны и увидели большую толпу разношерстных западных дроннеров, в аппаратах самых разных классов, типов и конструкций. Все они собрались у бокового входа в Бастион и пребывали в явном возбуждении – махали манипуляторами, громко шумели и колыхались всей своей массой по сложному закону неуправляемой толпы. Причина их беспокойства выяснилась, как только Мэт и Снеж подошли достаточно близко – у входа в подземелье стояли четыре чёрных боевых дрона вояк, выставив в стороны свои минипулемёты, и никого не пропускали внутрь. Вид они имели уверенный и независимый, на толпу взирали спокойно и без злобы, а один даже что-то тихонько насвистывал, как показалось Мэту – старинный вальс «На сопках Манчжурии».
Толпа взволнованно шевелилась, выплёскивая своё возмущение в виде грозных выкриков и агрессивных взмахов манипуляторами – но против пулемётов никто не решался на большее, вот все и держались на некотором, относительно безопасном, расстоянии.
– Не имеете права нас задерживать!
– Убирайтесь в свою зону, там и командуйте!
– Агрессоры! Милитаристы!
– Варвары! Вы давите демократию! Фашисты!
– Здесь свободное общество, мы имеем право, быть там, где хотим!
– Вы когда-нибудь слышали о демократии? О ценности человеческой личности? О свободе слова? Вы имеете понятие о правах человека? Панове, вы только поглядите, они же варвары, они ничего не знают о демократических ценностях!
– Что с ними разговаривать, панове? Их всего четверо, убьём их всех!
– Пан не видит пулемётов? Они нас порежут…
– За нами весь цивилизованный мир – у нас столько авианосцев, сколько у них никогда не было и не будет!
– Вы, правда, думаете, что у нас? И чем вам помогут тут авианосцы? Пан курит травку сейчас?
– Вы что, на стороне этих краснобрюхих? Вы что не видите, что они хотят захватить весь Остров, а нас сделать рабами в своих колониях?
– Пан забыл, что Остров и так принадлежит им, мы здесь только гости, они всегда могут нас попросить убраться отсюда…
– Ну, уж нет! Куда ступила нога цивилизованного человека, оттуда он никогда не уйдёт!
– Бейте их, чего зря болтать?
– Не напирайте! Лучше сами бейте, а я вас поддержу, морально.
– Вот из-за таких трусов, как пан, мы не удержали Москву в своё время!
– А из-за таких, как вы, мы не удержали Варшаву…
– Пан агент КГБ? Вам не место в наших рядах…
– Граждане игроки! Вы напрасно тратите здесь своё игровое время, пропускаться в Бастион никто не будет! Там идёт опасная для жизни операция силовых структур по обезвреживанию преступных элементов террористического толка! Лучше разойдитесь по игровому пространству, или отправляйтесь к другим Бастионам, там доступ не перекрыт.
– А-а-а…! Фашисты! Вы нарушаете Женевскую конвенцию по свободе перемещений! Мы хотим играть здесь! Нам не надо в ваши варварские земли! Бейте их! Панове! Надо жаловаться в ООН!
– Где наши доблестные Воины Саурона? Чего они не вышвырнут этих краснопузых с наших земель?
– Хватит болтать! Бейте их, бейте!
Откуда-то из задних рядов в военных полетели мелкие камешки вперемешку с мелкими комочками грязного снега. Назревала небольшая свара.
Мэт, а за ним и Снеж, спокойно подошли к военным вплотную. Никто из толпы не обратил на них никакого внимания, масса продолжала грозно колыхаться и героически шуметь, занятая только своими проблемами, зато военные посмотрели с заинтересованным удивлением.
– Мне нужен ретранслятор, – сказал Мэт одному из них, тому, кого он посчитал за старшего, – я должен спуститься вниз, а без него далеко не уйдёшь. В смысле, связь нужна.
– Туда нельзя, сударь. Там опасно, – с лёгким раздражением ответил тот. – Там нет места для игр.
– Пожалуй, даже два ретранслятора, – задумчиво глядя на него, продолжил Мэт, – одного может не хватить.
– А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам случайно не нужны? – весело улыбаясь, спросил другой военный, тот, который насвистывал.
– Спасибо, – вежливо ответил ему Мэт, – когда будет надо, я вспомню о вашем предложении. Пока же мне нужны только два ретранслятора.
– Там на самом деле опасно, сударь, – устало сказал первый, видимо действительно старший. – Реально опасно для жизни.
– Поэтому я и не зову вас с собой, – резонно заметил Мэт, – а всего лишь прошу два ретранслятора. В смысле, на время.
Толпа внезапно прекратила шуметь и все удивлённо-внимательно стали прислушиваться к разговору Мэта с вояками. Серое утро постепенно переходило в синий зимний день, понизу поддувал сквозняками южный ветерок, где-то, невидимые отсюда, оглашено орали чайки, слышался отдалённый рокот тяжелого прибоя, а большая толпа электронно-механических созданий, под управлением далеко удалённых отсюда людей, внезапно застыла в своем неожиданном осознаний ситуации положения, в котором все оказались.
– Однако, – задумчиво сказал старший. Затем, помолчав некоторое время, добавил, – вы на редкость удивительно убедительны.
– Это потому, что мне действительно туда необходимо, – Мэту он понравился. Всегда приятно разговаривать с приятными людьми. В смысле, совсем не то, что с неприятными.
– Петрович, выдайте товарищу два ретранслятора, и пожалуйста, проследите, чтобы все было правильно подключено, – с какой-то бешеной весёлостью и дьявольской хитринкой смотрел он на Мэта, и тому показалось, что он видит наяву его лукавое лицо с конопушками, залихватскими усиками и прищуренными серыми глазами.
– Панове, здесь же настоящий протекционизм!
– Да-да! Двойные стандарты!
– Посмотрите, они его пускают! А чем хуже мы?
– Он один из них, видите, у него корпус восточного блока!
– Ну и что? У его напарника обычный «кузнечик», совсем новый.
– Я не понял, панове, мы будем их убивать, или нет? Мне уже домой пора, а вы всё тянете…
– Предлагаю составить петицию в ООН. Пусть против них введут санкции…
