— Прекрасная речь, — похвалила Алиша Брейди.
— Если бы она еще и произвела впечатление, — скривился тот.
— Не расстраивайся. Ему просто попала вожжа под…
На лестнице опять появился Линдси, за ним полицейский в форме вел лысоватого мужчину лет сорока.
— Погодите-погодите… — повторял тот.
Линдси, приближаясь, сделал агентам знак, чтобы те посторонились.
— У меня в машине фотоаппарат, позвольте мне сделать несколько снимков… — повторял мужчина, пока полицейский препровождал его по аллее в сторону шоссе.
— Прошу прощенья, — сказал, подходя, Линдси. — Вот несносный тип!
— А кто это? — спросила Алиша.
— Джеффри Леб. Муж убитой.
— Муж? Мне казалось, они развелись.
— Разойтись разошлись, но процедура развода не была завершена. Мы сдуру попросили его приехать осмотреть дом: не пропало ли что-нибудь.
Алиша кивнула: это была обычная процедура.
— Он что-нибудь приметил?
— Он приметил дом, который можно продать. Больше ничего. Было видно, как на него снисходит эта идея: ходил по дому и повторял: «Мы еще не развелись. Это мое, здесь все мое». Хотел уже сегодня пригласить сюда риэлтора. Очень ему не понравилось, когда мы сказали, что еще пару недель никого сюда не пустим.
— Детектив, я хотел бы с ним поговорить, — произнес Брейди и направился было вслед за удаляющейся парочкой.
— Не надо этого делать! — Линдси остановил Брейди, дотянувшись до его руки.
— Почему?
— Прежде всего, потому, что не хотелось бы его спугнуть.
— Что значит — спугнуть?
— На данный момент он наш главный подозреваемый.
— Вы шутите! На каком основании?
Отвечая, детектив смотрел на Брейди, в самом буквальном смысле задрав нос.
— Я, конечно, извиняюсь, что заступил на вашу территорию, но имеются свидетельства: убийца приготовил себе сэндвич.
— Ну да, — Брейди помнил по записи — хлебные крошки, упавшие в лужу крови на столе.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве это обычно не указывает на то, что преступник был знаком с жертвой и чувствовал себя в ее доме… как дома? — поднял брови Линдси.
— Как правило, это так, но…
— А разве особо жестокие покушения не совершаются родственниками или так называемыми возлюбленными?
— Да, это часто бывает, но в данном случае все указывает на то, что преступление связано по крайней мере еще с четырьмя убийствами в двух штатах. Вы хотите сказать, что всех их убил муж Синтии Леб?
— Надеюсь, вы слышали про преступников-подражателей?
Брейди уставился на Линдси, временно утратив дар речи. Алиша тоже была в замешательстве. Кто- кто, а Линдси должен был знать, что в прессу о каждом из «убийств Пелетье» проникли только самые скупые сообщения. Во всех случаях главные подробности не предавались огласке, например, участие животных в убийстве, которое связывало все пять случаев нагляднее, чем что-либо другое. Как мог подражатель узнать об этом и, главное, имитировать? Он что, тоже чисто случайно держит собак, приученных обездвиживать жертву?
— И все же я хотел бы с ним поговорить, — произнес Брейди. — Вы не можете мешать мне беседовать со свидетелем.
— Только не на месте преступления — тут я за все отвечаю.
На дороге, словно вмешавшись в их спор, зарычал мощный мотор.
— Это, конечно, его авто «кризиса середины жизни», — бесстрастно заметила Алиша.
Так и оказалось: на дороге, нервно рыча на повышенных оборотах, мелькнул красный «корвет». Из- под его бешено вращавшихся колес летел гравий.
— Вы хотя бы опросили его? — с отвращением спросил Брейди у детектива.
— Нет, я пригласил его на «тапперуэровскую вечеринку»[10] моей жены.
— Может, перешлете нам хотя бы стенограмму беседы по электронной почте? — Агент из последних сил старался быть вежливым.
— Может, и перешлю. Адрес какой?
Брейди вытащил визитку из внутреннего кармана куртки.
— Буду очень благодарен.
— Хотя бы…
— Детектив, — вмешалась Алиша, — агенту Муру очень нужно осмотреть место преступления. Он ради этого встал в три утра, чтобы как можно быстрее прилететь сюда.
Посмотрев на выражение лица Линдси, она вспомнила, что тот вообще не спал прошедшей ночью, и поняла, что режим сна Брейди, равно как и бюджет ФБР, интересует его не больше, чем продолжение певческой карьеры Лучано Паваротти. Но детектив снова удивил ее.
— А что вам там нужно? — поинтересовался он.
— Моя работа состоит в том, — поспешно принялся объяснять Брейди, — чтобы удостовериться, что ЦМП записал все, что может понадобиться профилировщику для тщательного анализа места преступления. Я изучил ту запись, которую агент Вагнер произвела вчера. Теперь мне нужно пройти по месту преступления самому так, словно вы обратились к нам за анализом, и мы выехали на задание. Я должен посмотреть, не пропустила ли агент Вагнер что-нибудь важное, когда делала съемку. Вот и все. Абсолютно честно.
Линдси, скривившись, обратил взгляд к небесам. Можно было подумать, что он впервые в жизни собирается прыгать с «банджи»[11].
На ступеньках у входной двери появился эксперт в белом халате.
— Детектив, — позвал он. — Без вас никак.
— Васкес! — крикнул Линдси, обращаясь к полицейскому, который возвращался, благополучно выдворив главного подозреваемого с места преступления.
— Я!
— Тебе придется еще немного погулять!
Тот показал большой палец: мол, всегда готов. Линдси развернулся и стал подниматься по ступенькам.
— Спасибо, — сказала ему вслед Алиша.
— Но чтобы через сорок минут вас тут не было, ладно? — ответил тот и скрылся за поворотом лестницы.
Брейди повернулся к напарнице:
— Что ты улыбаешься?
— Скорее бы Бюро взяло это дело под свою юрисдикцию!
— Тогда нас отсюда погонят и пришлют других агентов. Ты же знаешь, что испытания техники и оперативную работу смешивать нельзя. Ты готова отказаться от этого дела?
— Почти — лишь бы увидеть его рожу, когда ФБР заявит свои права, — сказала Алиша и, немного подумав, повторила: — Почти.
