роковая дата, как полные силы правители эльфов начинали без видимых причин угасать и терять свою силу - ровно до тех пор, пока она окончательно не иссякала и не покидала тело. Вместе с жизнью. От этого не было спасения, здесь не помогала магия, оказывались бесполезны амулеты и целебные травы. За долгие девять эпох Перворожденные испробовали все, но результата не достигли: их могучие Владыки неизменно уходили из жизни, освобождая место своим более молодым сыновьям.
Таррэн знал об этом, но прежде не придавал особого значения, потому что сперва не считал себя тем, кто сумеет дотянуть до этого немыслимо далекого срока. А потом был безумно счастлив тем, что имел, и не собирался упускать ни одного дня своей новой, потрясающе насыщенной жизни, в которой теперь была Белка и подаренное ей двойное счастье. В которой нашлись верные друзья, Траш с Каррашем, послушный его воле Лес и все остальное, о чем можно только мечтать. Отец довольно молод (двадцать лет назад едва перешагнул тысячелетний рубеж!), казалось бы, должен еще долго здравствовать и спокойно царствовать… а тут - это послание, в котором он неожиданно описывает несомненные признаки скорого угасания.
Трудно сказать, когда Темный Владыка заметил эти грозные симптомы. Может, год назад. Может, и все десять. Для почти бессмертного такая малая разница не имеет существенного значения. Но раз он решился нарушить почти двадцатилетнее молчание и обратился к предателю-сыну напрямую, значит, действительно испробовал все, что мог. И, значит, времени осталось не слишком много.
'Вот только что это дает? - Таррэн прикрыл потяжелевшие веки. - Трон - однозначно нет. Это не для меня и Белка никогда не станет жить в Темном Лесу. Траш тоже будет неуютно, да и не след мне быть далеко от Проклятого Леса - Лабиринту нужен Хозяин. Зачем возвращаться? Чтобы увидеть его смерть? Его муки и отчаяние? Чтобы позлорадствовать? Нет, мне это тоже не нужно. Тогда что? Опять предстать перед Советом Старейшин, отказаться снова и тем самым причинить ему еще большую боль?'
Темный эльф тяжело вздохнул. Все это он понимал, обо всем не раз думал, когда уходил в Серые Пределы. Казалось, уходил навсегда - уверенный в своей правоте, непокоренный, безжалостно отринувший свой Род. Он надежно разорвал старые связи, постарался забыть о прошлом, об убитом брате, своих обидах и вечном пренебрежении, выказываемом Хранителями недостойному сыну Темного Леса, что вздумал некогда так вызывающе себя вести. Забыл о полных презрения взглядах и искреннем ужасе при виде своих новых подданных.
А вот теперь его просят вернуться?!
Таррэн в очередной раз покачал головой: в конце свитка под личной печатью отца скромно притулились все семь подписей Хранителей Знаний, и он с трудом мог себе представить, до чего им нужно было дойти, чтобы заставить себя подписаться под этой отчаянной мольбой.
Нет, не сказать, что он вдруг воспылал сыновними чувствами и разом позабыл то, что пришлось испытать когда-то в Священной Роще Мира. Позабыл об обрушившемся на его плечи чувстве вины и тех двадцати жизнях, которые были принесены в жертву ради выживания его народа. Он не хотел бы возвращаться к тому, что случилось, это правда. Но не прийти в последние месяцы жизни уставшего от борьбы отца и не проститься с ним будет еще подлее, чем наблюдать со стороны за его последними вздохами. Не прийти сейчас - значит, предать его снова. Значит, оставить одного и бросить на растерзание знатному воронью, которое непременно соберется со всех уголков Лиары, чтобы насладиться чужой агонией. Не зря еще в прошлый раз показалось, что он был каким-то изможденным! Выходит, уже тогда что-то чувствовал? Знал, но гордо промолчал, как и положено великому лорду древнего Дома? Высокомерный, как все они, полный презрения к низшим расам… а теперь Владыке осталось чуть больше месяца. Вряд ли он решился бы написать раньше. Вряд ли стал бы умолять о разговоре (всего лишь о разговоре с глазу на глаз!), если бы не ощущал себя действительно убитым.
Но вернуться…
- Таррэн? - осторожно вмешался Шранк, тронув друга за плечо, отчего Темный эльф сильно вздрогнул и внезапно очнулся. Несколько секунд постоял неподвижно, взвешивая все 'за' и 'против', недолго поколебался, но затем опустился перед тревожно фыркнувшей Траш на корточки и внимательно заглянул в ее зеленые глаза.
- Найди Белку, девочка, - беззвучно шепнул Таррэн, мысленно передавая громадной хмере все то, что узнал и понял сейчас. Свои тревоги, сомнения и предположения, свои смутные предчувствия и даже страхи. - Найди и расскажи, в чем дело. Пусть возвращается немедленно и приведет с собой Ракшу. Пусть приходит вся стая. Она нужна мне. Беги, моя красавица, и передай, что это очень важно.
Траш глухо заворчала, всматриваясь в глаза хозяина и друга, потому что хорошо почувствовала причину его сомнений. Какое-то мгновение помедлила, нехорошо косясь на застывших соляными столбами эльфов, предупреждающе рыкнула, а затем серой тенью размазалась в ночи. Скрылась из глаз громадными, но абсолютно бесшумными скачками, перемахнула высокие зубья и пропала за наружной стеной. Карраш проводил спешащую подругу долгим взглядом, явно жалея, что не сможет пойти за ней, но не решился оставить Заставу без присмотра. А потому обогнул замерших в недоумении эльфов, ловко забрался на одну из плоских крыш неподалеку и там затаился, полностью слившись с камнями и стеной, но пристально наблюдая за тем, что творится во дворе.
Таррэн со вздохом поднялся, тяжело взглянул на неловко мнущихся сородичей. И те невольно вздрогнули, когда увидели его лицо - жесткое, напряженное, невероятно сосредоточенное, на котором двумя алыми провалами зияла огненная бездна. Кажется, скорбное известие все же не оставило его равнодушным. Вот только… не надумает ли наследник Изиара сорвать раздражение на невезучих гонцах? Говорят, владеющие Огнем Жизни способны и не на такое.
- Завтра вы уезжаете обратно, - неестественно ровно известил их Таррэн, и у Линнувиэля сердце с протяжным стоном упало куда-то вниз. Аззар тревожно переглянулся с Атталисом, а Корвин заметно помрачнел. - На рассвете вы должны быть готовы покинуть Заставу. Это приказ.
- Но, мой лорд…
- Умолкни!
Младший Хранитель поспешно прикусил язык.
- Я не договорил, - нехорошо прищурился наследник Темного трона. - Завтра перед отъездом я сообщу вам свое окончательное решение, но вы в любом случае уходите: со мной или без меня. А сейчас разговор окончен, вы свободны. Урантар, Шранк, нам надо многое обсудить. Жду вас внутри.
Таррэн резко развернулся и, будто позабыв о сородичах, стремительным шагом направился прочь. Те непонимающе переглянулись, а потом нерешительно качнулись следом, не совсем понимая, как реагировать на такой исход. Это что, аудиенция закончена и им теперь до утра мучиться в сомнениях? Гадать на звездах, надеясь на то, что их не пристукнут от злости здесь, а потом не изжарят заживо дома? За обидную неудачу, после которой у Темного Леса больше не останется Владыки? И все потому, что молодой лорд не желает решить этот наиважнейший для Леса вопрос немедленно?!
Линнувиэль опрометчиво шагнул следом.
- Не стоит, - остановил его Урантар. - Лучше отоспитесь и отдохните. Если он надумает идти, то гнать будет так, что вы надолго позабудете про отдых. А если нет, то все равно имеет смысл отлежаться, потому как сон никогда лишним не бывает. Тем более, в Пределах. И тем более, когда ОН так неспокоен. Сами должны понимать, что бывает, если разозлить такого мага, как наш взрывоопасный Таррэн. Или думаете, Лабиринт добавил ему покладистости?
Перворожденные дружно поджали губы, но возражать не стали: похоже, седой Страж знал наследника Изиара очень хорошо. Зря не посоветует. Да и у них до сих пор не прошло оцепенение от мимолетного взгляда молодого лорда.
- Похоже, дело - дрянь, - вдруг покачал головой Стриж. - А это значит, парни, что я с вами… Эй! Кто там наверху? Крикните Литуру, чтоб спустился на пару минут! Дело к нему есть! И пусть не отговаривается тем, что Вейна вернулась с маленьким! Тащите сюда своего вертлявого Вожака и скажите, что я велел! А если этот герой-любовник не появится здесь через два удара сердца, я сильно расстроюсь и начну сожалеть, что уступил ему свое место!
- Сделаем, Стриж, не шуми, - лениво отозвался кто-то со стены и негромко звякнул подкованным сапогом. - Одна нога здесь, вторая там.
- Вот и ладно, - перевел дух Стриж и толкнул Седого под ребра. - Чего встал? Дуй давай в зал, пока остроухий не разнес его к Торку! Сам знаешь: без Белика он горазд вспыхивать, как факел, а у нас второго обеденного помещения нет. Пока еще малыш вернется…
