— Хочешь сказать, дальше нас поведет девчонка?
— Гм, я бы не назвал ее девчонкой…
— Торк! Только баб тут и не хватало, — согласно буркнул Весельчак.
— Осторожнее, рыжий, — вдруг хищно улыбнулся Дядько. — Не вздумай ее обидеть: располосует на кусочки раньше, чем успеешь сказать 'мама'. Траш — девушка ОЧЕНЬ вспыльчивая, а доверяет только Белику, Каррашу и мне. Гм, иногда. Слух же у нее такой, что твои слова могут дорого нам обойтись, даже если брякнешь подобную глупость шепотом. Поверь, я ничуть не преувеличиваю — она за пятьсот шагов услышит даже легкий вздох. Так что придержи язык до того времени, пока сам с ней не встретишься, и только потом открывай рот. Если, конечно, решишься.
Весельчак недовольно засопел: топать Проклятой Тропой под командованием какой-то свирепой бабищи ему улыбалось еще меньше, чем идти туда одному. Только ее нам до полного комплекта и не хватало! Вместе с Беликом в придачу! Интересно, откуда у сопляка такие странные опекуны: суровый Страж, гаррканец-полукровка, которого чего-то пока не видать, эта непонятная Траш опять же? Но к его насмешкам и острому язычку они за время пути как-то притерпелись и даже свыклись (Таррэн, вон, сегодня ни словечка не сказал против 'ушастых', а Светлые, хоть и скрежещут зубами, но все же молчат), однако терпеть подобное еще и от бабы?!! Нет уж, увольте. Лучше вовсе топать без проводника, чем безропотно сносить поданные визгливым голосом команды, вечную несдержанность на язык и остальные бабские замашки. Так что, если вдруг ее разберет намерение повыяснять отношения, то пусть готовится к дружному отпору: терпеть над собой дебелую злобную тетку Бешеные Лисы не станут. Никогда.
Аркан поджал губы: в этом он был полностью согласен с напарником — никаких баб. Молот и Ирбис в знак солидарности кивнули. Эльфы, тоже прочувствовав грядущие перспективы, заметно скисли, особенно Элиар. А Таррэн покачал головой: кажется, все еще не свыкся с мыслью о Белике. Лишь Сова, по обыкновению, мудро промолчал.
Урантар же, подметив этот молчаливый разговор, странно сверкнул глазами, загадочно хмыкнул, но сделал вид, что не понял подтекста, после чего взялся за почти угасший костер и, улучив момент, снова напомнил об осторожности.
Литур вернулся только к ночи — задумчивый, изрядно озадаченный и странно молчаливый, но, ко всеобщему удивлению, абсолютно свободный: веревок на его руках больше не было. Потирая ноющие запястья, молодой воин на мгновение замер на краю освещенного пространства, словно не был уверен, что его примут, но седовласый совершенно спокойно кивнул и приглашающе махнул.
— Садись, чего встал? Белик не вернется?
— Обещал-л… — неожиданно запнулся Литур. — То есть, утром придет.
— А насчет тебя?
— Я готов, только оружие верните.
— С эльфами больше проблем не будет?
Юноша метнул еще более странный взгляд на эльфа, на мгновение в его глазах вспыхнул огонь прежней ненависти, но почти сразу погас. Литур торопливо отвел взгляд и мотнул головой.
— Нет.
— Прекрасно. Рыжий, отдай ему вещи.
Весельчак, не собираясь опускаться до работы носильщика, молча ткнул пальцем куда-то в стороны. Литур, быстро отыскав под указанной елью свой мешок, внимательно его осмотрел, немедленно опоясался, вернул на место ножны, ощупал отцовский лук и только потом незаметно перевел дух: все было целым и невредимым. Кажется, Темный не стал вымещать раздражение на ни в чем не повинном барахле. Даже мешок заплечный добросовестно приволок, на удивление не распотрошив и не порезав.
— Прошу прощения за тот выстрел, — натужно выдавил юноша, старательно не смотря на эльфа. — Это досадное недоразумение, которое больше не повторится. Мои извинения.
Таррэн чуть шевельнул ушами и хмуро кивнул.
— Я услышал.
Литур так же хмуро отвернулся и излишне поспешно отошел на противоположную сторону поляны, предусмотрительно обойдя Перворожденных по максимально широкой дуге.
— Что-то я не понял, — озадаченно повертел головой рыжий. — Урантар, этот тип идет с нами?
— Возможно. Литур, что сказал Белик?
— Чтобы ты меня проверил.
— Идем.
— Подожди. У меня есть пара вопросов, — вкрадчиво остановил седовласого Элиар. — Надеюсь, нам не придется снова прибегать к силе, чтобы получить на них ответы?
Молодой воин секунду помялся, на этот раз мудро избегая смотреть в зеленые глаза эльфийского мага, но затем все-таки кивнул.
— Спрашивай.
— Умный мальчик, — приятно удивился эльф. — Или тебе кто-то подсказал? Неужели Белик постарался сохранить тебе жизнь?
— Спрашивай, — упрямо повторил Литур. — Что могу, расскажу.
— Меня интересует Сторожа и тот эльф, который тебя ранил. Момент вашей встречи можешь упустить — я его видел. Остальные тоже в курсе, поэтому перейдем сразу к делу: нам важно знать, как он умер, где и когда.
Юноша спокойно пожал плечами.
— Не имею понятия. Я видел его всего несколько секунд, а остальное знаю лишь со слов отца. Что же касается Сторожи, то она сгорела дотла. В полночь, всего за пять ударов твоего сердца, Перворожденный. И ровно через два дня после того, как нам встретился эльф. Мой отец, как ты уже знаешь, был Стражем, но в ту ночь он сидел возле меня вблизи Борревы, в хижине одного мага, к которому отнес почти сразу, как только нашел. Он единственный из Сторожи, кто выжил в ту ночь, и единственный, кто видел зарево от пожара своими глазами.
— Пламя действительно было зеленым? — быстро уточнил Таррэн.
— Нет. Скорее янтарным, с зелеными сполохами по краю. Но уже перед тем, как угаснуть, оно окрасилось зеленью полностью, после чего раздался взрыв и все рухнуло. Мы сразу поняли, что там случилась беда, и отец уже собрался узнать, в чем дело, но Дииур запретил туда приближаться. А когда еще через день отца убила молния, он даже мне не велел рассказывать, откуда я родом.
— Янтарное? Странно… если это посмертное проклятие, то пламя должно было быть зеленым. Таррэн, я прав? — немало озадачился Элиар, но Темный эльф посмотрел на него с неменьшим недоумением. — Что-то тут не вяжется: или твой отец ошибся, или же там был кто-то еще… ладно, потом разберемся, хотя я и чувствую, что не врешь. Каким образом тут замешан Белик?
Юноша странно сверкнул глазами.
— Это ты у него спроси.
— Гм… ладно. А что стало с деревней?
— Не знаю. Я больше никогда там не был.
— Почему? — ровно поинтересовался Таррэн. — Обычно людей тянет к дому, но ты туда не пошел. Что-то почувствовал? Испугался? Или просто решил забыть?
— Дииур запретил, — неохотно отозвался Литур. — Говорят, все, кто видели пожар и потом уехали из Сторожек, в течение нескольких лет заболели и поумирали один за другим. Я специально потом выяснял, объездил окрестные города, с народом поговорил, даже в Бекровеле походил, когда появилось время, но оказалось, что это правда — никого из Сторожек давно нет в живых. Кто погорел, кто в лесах сгинул, на кого бревно упало, кто-то утонул, а кто просто помер от старости… только я и выжил. Может, потому, что слишком долго провалялся в тот день без сознания, а может, из-за того, что отец сразу увез меня в город… не знаю, в чем причина. После встречи с эльфом мне почти год пришлось лежать трупом и глотать жидкую кашу, надеясь, что когда-нибудь все же смогу ходить. А когда это все же произошло, Дииур строго-настрого запретил появляться вблизи Сторожи. Говорил, что след от того пожара еще долго будет тянуться за нами обоими, а потом, едва я окреп, и вовсе отправил в Гиенту. На шахту, чтобы я не смог сбежать и не сунулся сюда снова.
