Червяк Самыйтолстый семенил следом.
— Мешок золота! — кричал он. — Два мешка золота!
Но братья не обернулись. Алиса услышала, как они хихикают.
Алиса улыбнулась. Пашка сердито спросил:
— Ты чего смеешься? Разве не понимаешь, что нас с тобой продадут? В рабство.
— Но какие хитрые братья!
— Ты что, хочешь выступать перед здешними поклонами?
— А почему бы и нет?
— Иногда мне хочется тебя убить! — заявил Пашка и побежал прочь.
Алиса пошла следом. Разумеется, она не хотела выступать перед этими баронами, даже смешно было бы подумать… Просто интересно на них смотреть.
— Я бы могла разбогатеть, — сказала Алиса. — Привозила бы на Крину акробатов и гимнастов. Целыми секциями и спортивными обществами.
Алиса разбежалась и сделала двойное сальто.
И чуть не врезалась в Белку, которая стояла в кустах, поджидая ее.
— Алиса! — сказала она громким шепотом. Глаза ее были круглыми от ужаса. — Они тебя продадут! Тебя продадут Червяку!
— Знаю, — сказала Алиса. — Я давно хотела прославиться.
— Тебя тоже! — Белка обернулась к Пашке.
— Я убегу, — сказал Пашка.
Когда они вернулись к тому месту, где их ждала Ирия, Ручеек уже был там. Они негромко разговаривали. Лагерь понемногу засыпал. Только у костров нестройно пели воины. Оттуда послышалась ругань, зазвенели мечи, кто-то завизжал, кто-то засмеялся.
— Нас намерены продать, — сказала Алиса. — Мы будем выступать со смертельными номерами. Сегодня и ежедневно: отличники седьмого класса «Б», двойное сальто-мортале!
Но никто не поддержал Алисину шутку.
Над ними, закрывая звезды, пронеслась большая темная тень.
— Смотри, опять летучие мыши, — сказала Алиса.
— Нет, — ответил Ручеек. Он вскочил на ноги и тихо свистнул.
Снова пролетела тень, и сверху послышался ответный свист.
Ручеек сказал:
— Пошли к берегу. Она нас будет ждать там.
— Кто? — спросил Пашка.
— Увидишь, — сказала Ирия.
По дороге Белка все время жалась к Алисе.
— Я боюсь, когда темно, — шептала она. — Я идти с вами боюсь и оставаться боюсь.
На берегу, недалеко от того места, где Алиса с Пашкой крутили сальто, на небольшой полянке в кустах их ждала большая белая птица.
А может, и не птица? Подобного существа Алисе раньше встречать не приходилось.
С первого взгляда в полутьме, при свете двух кринянских лун, ее можно было принять за гигантского голубя, ростом с человека. Но если приглядишься, то удивляли глаза, они были не птичьими, а человеческими, с веками, ресницами, белком и голубым зрачком. Клюв птицы был невелик и казался мягким. Когда птица говорила, он двигался и даже изгибался.
— Я тебя еле нашла, — сказала она Ручейку.
— Я же передал, что мы будем ночевать на острове.
— Посланец не сказал, на каком.
— Я думал, что ты догадаешься, — сказал Ручеек.
— Я и догадалась, — сказала птица. — Что за люди с тобой?
— Это наши друзья.
Птица оглядела всех.
— Дети, — сказала она, — и закованная в кандалы женщина одеты так же, как беспамятные люди у нас в Убежище. Они из одного племени?
— Вы их видели? — спросила Ирия. — Как они себя чувствуют?
— Они сидят в большой комнате, — сказала птица. — С ними говорят учителя. Они сыты. Они ничего не помнят. Что я еще могу сказать?
— Спасибо, — сказала Ирия. — Еще не узнали, почему это с ними случилось?
— Спроси у злых духов леса, — ответила птица.
Алиса заметила, что Ирия, в отличие от остальных, вовсе не удивлена встречей с говорящей птицей. Наверное, Ручеек рассказал ей все заранее.
Птица посмотрела на Алису.
— Учителя спрашивают, — сказала она, — как вы попали на нашу планету? Из дальних стран или с неба?
— С неба, — сказала Алиса.
— Где ваш корабль?
— В лесу.
— Я расскажу им. Спасибо, — сказала птица. — Мне интересно на вас смотреть. Я таких еще не видела.
Затем птица обернулась к кустам.
— А кто эта пигмейка, что прячется от меня в листве?
Конечно же, Белка при виде птицы спряталась.
— Выходи, — сказал Ручеек, — тебя никто не тронет.
— Не выйду, — послышался ответ из кустов. — Она меня унесет.
— Тогда сиди, — сказал Ручеек.
— Мне страшно.
— Пигмейка, — сказала птица, делая шаг к кустам, — я никогда никому не причинила вреда. Ты можешь спросить об этом у любого жителя леса. Мне стыдно, что ты меня боишься.
— Сама говоришь, — послышался ответ из кустов, — а потом клюнешь.
— Какая дикость! — сказала птица. — Я, благородная Альта из рода Альтосов, оскорблена такими подозрениями.
— Нет, — ответила Белка, — я лучше здесь посижу.
Птица по-куриному склонила голову и спросила Ручейка:
— Друг мой, что мы теперь будем делать?
— Мы обсуждали этот вопрос с Ирией, — сказал Ручеек.
— Кто такая Ирия?
— Это наш благородный друг с планеты Земля, закованный в кандалы, потому что ничтожные Кроты ее боятся.
— Какой стыд! — воскликнула птица Альта. — И это называется рыцари!
— Ты моих братьев не трожь! — отозвалась из кустов Белка.
— Так, значит, ты не пигмейка? Значит, ты та самая девочка из замка Кротов, которую бьют, не кормят и на которой хочет жениться гадкий предатель Вери-Мери?
— А ты откуда знаешь?
— В лесу для меня нет тайн. Берегись, Белка. Звери и люди говорили мне, что ты добрая и не мучаешь животных. Берегись своих братьев, но втройне берегись Вери-Мери.
Белка ничего не ответила, но вышла из кустов.
Она стояла в сторонке, настороженная, готовая в любой момент спрятаться снова.
— Мне нужно передать в Убежище послание, — сказал Ручеек. — Так, чтобы к утру оно было у учителей.
— Хорошо, — сказала птица. — Полетели.
— Нет, — ответил Ручеек. — Полечу на тебе не я. Полетит мальчик Паша.
