Мидж молча слушала, прижавшись к Матриксу. Вдруг она подняла голову и испуганно спросила:
— Какая фотография? Неужели ты говоришь о…
— Да, дорогая. Именно о ней мы и говорим. Не твоя вина, — быстро продолжал Матрикс, — что Макферлейн пытался использовать тебя, чтобы получить рычаг для нажима на Шейна. Ты не могла знать, что за этим кроется — в какую западню я попал бы, если бы Шейн сразу не заподозрил Макферлейна в подделке билетов. Это я виноват, что скрыл от тебя правду.
— Но я до сих пор не понимаю, — нахмурившись, перебила Мидж, — ведь ты же не подделывал билеты?
— Нет, — хрипло ответил Матрикс.
— Тогда что означают все эти разговоры о твоих неприятностях? Почему мистер Шейн так мрачен? И зачем нам понадобилось уезжать среди ночи? Почему когда он вошел, ты стал угрожать ему пистолетом?
— Спроси у него.
— Почему, мистер Шейн? Вы думаете, что Джил печатал фальшивые билеты?
— Нет, Мидж. Я уверен, что не он, — ровным спокойным голосом ответил детектив. Девушка просияла. Лицо ее снова стало юным.
— Тогда почему?..
Послышался скрип тормозов на булыжной мостовой. Все трое инстинктивно повернули головы к двери и прислушались. Хлопнула дверца машины. Расширившимися глазами Матрикс посмотрел на лежащий на полу пистолет. Его пальцы потянулись к оружию.
— Нет, — покачал головой Шейн, прислушиваясь к легким шагам на пороге. — Это должна быть моя жена.
Он открыл дверь, и в комнату неверными шагами вошла Филлис. Когда она посмотрела мимо Шейн на сидящую на диване пару, в глазах ее появилась улыбка. Мидж гладила руку Джила, прижавшись щекой к его плечу.
— Вы уже знакомы с моей женой, — произнес Шейн. Глядя прямо в глаза Матриксу, он добавил: — Она приехала, чтобы побыть с Мидж, пока мы с вами поедем в полицию.
Мидж вскрикнула от ужаса. Она бросилась на грудь Матрикса и крепко обняла его за шею, словно стараясь защитить.
Филлис со слезами на глазах отвернулась. Вся дрожа, она всматривалась в изможденное лицо мужа, словно надеясь, что он сказал неправду.
Но покрытое морщинами лицо детектива было непроницаемо. Он посмотрел Филлис в глаза, покачал головой и прошел мимо нее к паре, застывшей в судорожном объятии.
— Матрикс, дайте мне пистолет, который лежит на полу, и пойдем, — отрывисто произнес Шейн.
При этих словах Мидж сдавленно вскрикнула. Матрикс оттолкнул от себя девушку, и она упала на диван, громко рыдая и глядя в потолок невидящими глазами. Филлис бросилась к ней и обняла за плечи, пытаясь успокоить. Она бросила на мужа взгляд, ясно говоривший: ЗА — ЭТО — Я - ТЕБЯ — НАВСЕГДА — ВОЗНЕНАВИДЕЛА, и больше на него не смотрела.
Лицо Шейна не изменилось. Только резче проступившие морщины выдавали его чувства.
— Сейчас или никогда, Джил! — негромко произнес он. — Если вы любите Мидж, то единственное, чем вы можете ей помочь, — это не делать глупостей и ехать со мной.
Чересчур широкие плечи Матрикса ссутулились. Его круглые глаза уныло смотрели на лежащий на полу револьвер. Он порывисто наклонился, чтобы поднять его. Шейн даже не шевельнулся, чтобы ему помешать. Непослушными пальцами Матрикс поднял оружие, встал и, не говоря ни слова, отдал его детективу.
Шейн сунул револьвер в карман пиджака, молча повернулся и вышел из комнаты.
Джил Матрикс догнал его на пороге. Они немного постояли, слушая угрюмый рев прибоя, который, словно траурный марш, аккомпанировал доносившимся из комнаты рыданиям Мидж.
Матрикс поднял вверх руку языческим жестом самоотречения.
— Чего мы ждем? — хрипло пробормотал он и ринулся вниз по ступенькам.
— Поедем на моей машине, — бросил на ходу Шейн.
Ничего не говоря, Матрикс сел в «родстер». Шейн завел мотор. Они проехали центр города, и, когда приближались к гостинице, Матрикс сказал:
— Полицейское управление на этой улице через полквартала.
Шейн свернул за угол. На стоянке перед маленьким зданием полицейского управления было много машин. Припарковав «родстер», детектив вместе с Матриксом направился к зданию.
Подойдя к выходу, Шейн увидел стоящего в дверях Тимоти Рурка.
— Привет, Майкл! — помахал он рукой. — Ты опаздываешь на совещание.
Шейн улыбнулся, пожал Тиму руку и познакомил его с Матриксом.
— Мистер Матрикс, редактор местного «Голоса». Рурк из «Новостей» Майами.
— Что за чертовщина! — возмутился Рурк, пожимая руку редактору. — А я-то надеялся, что ты придержишь этот случай для меня.
— Мистер Матрикс сам участвует в этом деле, — объяснил Шейн. — Я никак не мог вывести его из игры — даже ради того, чтобы приберечь для тебя новость. Но куда же все подевались? — добавил он, оглядываясь.
Комната была пуста. Только из-за исцарапанного деревянного стола на них недовольно поглядывал человек в форме.
— Я не смог пройти мимо этого бдительного стража. — Тим Рурк уныло кивнул на полицейского. — Большие шишки заседают где-то внутри, и мое удостоверение прессы здесь оказалось бессильно.
— Пошли! — ухмыльнулся Шейн. — Держитесь за мной, и мы пробьемся на совещание.
Он двинулся к внутренней двери. Рурк и Матрикс шли вплотную за ним.
— Вам туда нельзя! — торопливо вскочил полицейский. — Шеф Бойл велел никого не пускать к нему в кабинет.
— Два отрицания, — заметил Шейн, — вместе означают подтверждение. Говоря 'велел никого не пускать', неграмотный Бойл имел в виду 'велел пускать всех'.
Он прошел не останавливаясь, и полицейский беспомощно отступил в сторону. Этот тугодум понял, что его водят за нос, но услышав властный тон Шейн, пытался сообразить, какой властью он обладает.
На закрытой двери в конце коридора золотыми буквами было написано:
'ШЕФ ПОЛИЦИИ'.
Шейн повернул ручку и вошел в наполненный дымом кабинет, откуда доносился гул голосов. При его появлении все замолчали. Шейн отрывисто кивнул шефу Бойлу, который сидел за дубовым столом с листом машинописного текста в руках, отступил в сторону, чтобы впустить в комнату Тима Рурка и Матрикса, и в полной тишине закрыл дверь.
Глава 20
Два отрицания означают утверждение
Кроме шефа Бойла в кабинете сидели еще трое. Сидевший справа от шефа Билл Джентри держал дымящуюся сигару в шести дюймах от рта и удивленно разглядывал Шейна. Майкл подмигнул старому другу, но Джентри не ответил. Несмотря на изумленное выражение флегматичного лица, в нем чувствовалась хмурая решимость.
Альберт Пейсон неловко умостился в кресле напротив стола Бойла. Банкир выглядел подавленным. На его всегда бодром лице застыло выражение ужаса и недоверия, которые он безуспешно пытался скрыть напускной сдержанностью.
