— Это всего за два дня, — пояснила она.
Грег прижал палец к губам, напоминая о подслушивающих устройствах. Лицо ее помрачнело.
— Ладно, иди. Он уже спрашивал, — кивком указала она на дверь в кабинет.
Грег приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. Пушкарев надиктовывал что-то на кристалл, но моментально повернул голову на звук. Грег энергично поманил его рукой, Пушкарев кивнул, и Грег вышел.
— У тебя все в порядке? — озабоченно спросила Дженни.
— Нормально. Вечером расскажу, — ответил Грег. Его комната оставалась защищенной от подслушивания, он тщательно за этим следил.
Вышел Пушкарев. Грег быстро подошел к двери в кабинет, бросил внутрь электромагнитную гранату и быстро прикрыл дверь. В кабинете беззвучно рвануло, ему больно ударило по нервам.
— Компьютер! Я оставил включенным компьютер! — горестно воскликнул Пушкарев.
— Жаль! И хороший был компьютер? — равнодушно поинтересовался Грег, входя в кабинет. Пушкарев семенил следом. Почему-то у него не получалось держать этого мальчишку на дистанции. Всегда инициатива была в его руках.
— Ну вот, можно подвести некоторые итоги, — спокойно сказал Грег, садясь к столу и подождав, пока усядется Пушкарев. — Вот посмотрите, это детектор ментоспектра. Он стопроцентно выявляет «оборотней»…
— Оборотней? — поднял брови Пушкарев.
— Да, появился такой термин — с легкой руки одного знакомого. Они ведь ничем не отличаются от обычных людей — до какого-то момента. В общем, мы их теперь можем выявлять. То есть сейчас это не просто домыслы и подозрения, а совершенно достоверные сведения, основанные на показаниях приборов. Осталось выяснить, как и в какой момент происходит превращение людей в… заговорщиков, если уж вам слово «оборотни» не нравится.
— Да что слово… Мне ситуация не нравится. Все словно в дурном сне происходит… Кстати, надо бы Боучеку сообщить об этих ваших достижениях.
— Сообщил, отправил все данные и схемы детекторов, и даже один экземпляр детектора выслал. Для этого у меня свои каналы имеются. Надежные.
— И что дальше? Каков ваш план?
— В принципе можно было бы начинать массированную компанию в прессе и на видео, раскрыть всю правду — фактов у нас хватает. Но… надо бы найти последнее звено. Точнее, первое — найти, так сказать пункт вербовки, и тех, кто этим занимается. Мне кажется, от них очень близко и до руководства всей сетью «оборотней»…
— И все равно… Ну как, к примеру, можно завербовать меня или любого здравомыслящего человека? Да и понятия у вас какие-то архаические — сеть «оборотней», заговорщики… Например, из меня — какой заговорщик?
Грег с сожалением посмотрел на него:
— Вот потому и требуется массированная кампания по разъяснению существующего положения. Ясно, что у нормального человека это все в голове не укладывается. А то, что я называю «вербовкой», на самом деле является зомбированием, превращением людей в нечто иное, с иными ценностями, стремлениями и вообще всем строем мыслей…
— И какие же ценности — в наше-то время — могут оказаться настолько притягательны, что заставляют идти против всего человечества?
— Власть. Стремление распоряжаться судьбами людей и даже судьбой всего человечества. Для нормального человека власть является обузой, для оборотня это то, ради обладания чем он готов на все — убийство, подлость, предательство… Комплекс власти, вообще говоря, это болезнь, такая же, как клептомания или, скажем, клаустрофобия. Только распознать ее сложнее. Вы же понимаете, что в нормальных условиях всегда есть некоторые отклонения в ту и другую сторону, так вот из тех, у кого «в ту», традиционно и комплектуются все эшелоны управленцев — администраторов, руководителей…
— Ну спасибо… — с обидой сказал внимательно слушавший Пушкарев.
— Бросьте вы, — отмахнулся Грег. — У некоторых гены сложились так, что они музыку сочиняют, кто-то механикой увлечен. Это нормальная жизнь, а не какая-то селекция, чем, похоже, кто-то сейчас и занят…
— Вот ведь в какую штуку втравил меня Боучек!
— Так страусиная-то политика нисколько не лучше. Я на вас рассчитываю и в дальнейшем.
— Опять аварию устроить нужно? — ехидно поинтересовался Пушкарев.
Грег откинулся на спинку кресла и покачал головой:
— Нет. А вот забрать у вас Дженни — на Землю, для работы в космофлоте, придется.
— Да вы что? — подскочил Пушкарев. — Меня отсюда еще можно убрать, работы не встанут. А Дженни перевести — смерти подобно!
— Я рад, что наши оценки ее деловых качеств совпадают. В таком случае перевод ни у кого не вызовет сомнений. Я вас успокою — это будет чистейшей воды фикция. Но знать об этом не должен Никто…
— Но… а как же сама Шабуновски?
— Вся операция строится на ее согласии. Однако время поджимает. Давайте обговорим детали, пока ещё не включились подслушивающие устройства…
Ночью Грега госпитализировали с острым приступом желчекаменной болезни. В течение часа ему провели экспресс-обследование, и еще до утра он оказался на операционном столе.
Процедура была малоприятной. Он лежал, еще не отойдя от приступа, с отвращением ощущая, как щупальце киберхирурга скользнуло по пищеводу и копошилось где-то внутри, отыскивая камешек и пытаясь извлечь его. В таком жалком положении он не мог даже отвести душу галантным разговором с дежурным хирургом, сидевшей рядом с ним, наблюдавшей за ходом операции и ласково с ним беседующей. Как с умственно отсталым ребенком.
— Ну вот, миленький, уже почти и все. Какой у нас хороший камушек! Он у нас совсем не застревает, он у нас так легко выходит! — Она ласково похлопала Грега по руке. — Я вам его на память подарю…
Он старался не слушать ее воркование, разглядывая знакомый потолок: всего сутки назад он лежал на этом столе, воровски пробравшись в операционную с Сергеем Бриггсом, и перепрограммированный киберхирург точно так же возил щупальцами у него в желудке, засовывая в желчный проток подходящий камешек. Грег представил, как бы отреагировала на это докторша, и ухмыльнулся. Приняв усмешку за гримасу боли, хирург загугукала с удвоенной силой.
Как он и ожидал, руководство оборотней клюнуло на письмо Управления Космофлота о том, что заявление Дж. Шабуновски о зачислении в штат рассмотрено и по нему принято положительное решение. Мисс Шабуновски надлежит в срок до… явиться в Управление кадров Космофлота…
Верным оказалось и второе предположение — что «пункт вербовки» напрямую связан с Госпиталем. За четыре дня до прибытия рейса с Земли Дженни «что-то не то съела» — подсунули, хотя она клялась, что ничего необычного не заметила, — и оказалась в изоляторе. Той же ночью у Грега случился «приступ», а остальные волонтеры Грега тоже уже находились здесь — кто два-три дня, а кто уже неделю. Грегу оставалось молить Бога, чтобы с
Дженни не было произведено зомбирование в первые несколько часов, — он очень боялся опоздать…
В конце дня его навестили друзья. В изолятор хода никому не было, поэтому, как там Дженни, можно было только догадываться. До рейса на Землю оставалось всего три дня, поэтому следовало с минуты на минуту ожидать, что за Дженни примутся. Откладывать было опасно, и Грег, оставив одного человека «прикрывать тылы», в сопровождении остальных трех отправился в изолятор. Тело ломило, в правом боку поселилась тупая, ноющая боль. Было такое ощущение, что горло изодрано щупальцами киберхирурга, хотя Грег знал, что этого не могло быть.
У входной двери изолятора, в холле, был пост медицинской сестры, поэтому они пустили вперед Эла, пережидая в коридоре. У Грега в ушной раковине лежала горошина мини-коммуникатора. Он с
