почти мгновенно. И по большому счёту не имеет значения, кто находится по ту сторону контакта. Приклеилась ли там чего-то жаждущая сущность или эта форма есть собственный нераспознанный глюк. Её можно считать другом или недругом, назойливой или деликатной — так же как своих знакомых или незнакомых среди людей. Сегодня — враг, назавтра — друг.
Интеграция — это своевременное самоосознание личного опыта, включая знание собственных реакций при моделировании возможных ситуаций. Но этот процесс обретения целостности никогда не может быть полностью завершённым. Если такое вдруг случится, — станет невыносимо скучно: саморефлексия настигнет жертву неизменного порядка.
Человек постоянно интегрирует своё осознание, нащупывая новые возможности. Поэтому, какая разница в том, что некто в отношениях с вами привнесёт новое качество извне или вы его выявите в себе в процессе внутренней работы? Различны лишь формы самопознания и взаимодействий. Мера же осознания чего-либо характеризуется способностью управлять этим, т. е. знать, с чем имеешь дело, и с какой целью выстраивается та или иная коммуникация.
Поэтому независимо с кем или с чем вы взаимодействуете, спросите себя: насколько данное общение благоприятствует вашему выбранному пути в целом. Не потеряна ли свобода волеизъявления в избранном направлении? Никто и ничто не должны узурпировать право человека на выбор его индивидуального пути. Всё остальное — не столь значимо.
А объективный ответ самому себе подскажет, кто же там — на том конце обучающей реальности, и как обстоят дела во внутреннем мире.
4.8 Добро или зло?
В чистом виде невозможно встретить эти два абсолютизированных понятия в отношениях между людьми и в их понимании действительности. Они всегда были и остаются применительными к кому- или чему-либо на шкале текущих ценностей. Существуют полезные, вредные и бесполезные действия для кого- то. Полезные мы причисляем к добру, а вредные к злым деяниям. Но, миду тельно шкалы чтобы точно знать какое действие полезное, а какое вредное, сначала, очевидно, нужно изучить потребности респондента, к которому оно адресовано.
Поэтому первый жест доброжелательности заключается в получении сведений, относительно того, с кем имеешь дело. Например, помощь упавшему прохожему является добрым поступком в глазах каждого из нас, так как мы с детства знаем, что это хорошо на уровне азбуки. А вот гипотетический инопланетянин мог бы в порыве добра, например, поставить упавшую старушку вместо ног на голову по своим внеземным стандартам. Впрочем, добрую мотивацию с итоговым результатом зла мы встречаем повсюду и среди людей, называя оную «медвежьей услугой».
Желая помочь человеку в удовлетворении его потребностей, дающий или, иначе, донор может открыть для себя, что запросы одариваемого им респондента на его взгляд являются примитивными и разрушительными для него самого же. Что нужно дать страждущему человеку, чтобы удовлетворить его нужды — удочку или рыбу? Обучить или удовлетворить потребность напрямую?
Получая желаемое без затраченных усилий, человек зачастую расхолаживается и теряет навыки выживания. И не всегда доброжелательный донор станет поступать вопреки себе, ублажая индивидуума непосредственно, когда ему прекрасно видна вся перспектива его развития в целом. И вот тогда, он начинает экспериментировать с вариантами своей благотворительности, конечно, если у него есть в этом своя заинтересованность.
Самый банальный вариант в этом — разовая помощь. Так подают милостыню: дали и забыли. Но такой жест доброжелательности, обычно является данью традиций, например, так подают где-нибудь на паперти. Он не имеет под собой намерения длительного обучения одариваемого, поэтому здесь рассматриваться не будет.
На что стоит обратить внимание, так это на вариант № 1, при котором донор, следуя своим планам, насыщает реципиента долгожданным «добром» до тех пор, пока тот, как говорится, не начнёт «захлёбываться» им. И, наконец, наедине со своим «благополучием» ему придётся сделать выводы, — что с таким выбором послабления он постепенно деградирует и текущие представления о добре и зле ему пора менять. Критерием деградации служит потеря степеней свободы осознания, неумение адаптироваться к окружающей среде и уменьшение шансов на выживание.
Естественный отбор, как хищник пожирает потерявших бдительность слабых особей. В этом заключается один из аспектов рассмотренного выше метода обучения от противного: за что боролся, на то и напоролся. Каждый получает то, что заслужил при своём выборе. То, что сделало его сильным или настолько же слабым.
Именно такие манёвры, по мнению толтеков, с нами производят некоторые виды неорганики, усиливающие акцентировку на наших скрытых и часто неосознанных желаниях. Добиваясь их реализации, нам приходится впоследствии с этим жить. И вот тогда мы видим истинную ценность своих вожделений: насколько они могут поддержать нашу жизнеспособность, ослабляя давление саморефлексии или же от них нет никакого проку, — и мы увлеклись очередной иллюзией.
Очевидно, что при любом взаимодействии субъектов, как на близлежащих, так и далеко отстоящих уровней развития имеет место энергообмен, выраженный в проявлении взаимной заинтересованности прямого или скрытого характера.
Донор не может постоянно отдавать энергию или тратить свои силы без определённой мотивации. Она всегда имеет место даже у «великодушных» альтруистов, которые в своей игре благих намерений выстраивают для себя энергетически выгодное для них мироощущение.
От взаимодействия же с менее развитыми существами прямой выгоды у «спонсора высшей разумности» обычно нет. По большому счёту — учиться у «низов» нечему. Поэтому обладатель более развитого сознания в своём пространстве выборов находит для себя пользу скрытого и абстрактного характера.
Например, неорганика забирает для себя избыточную энергию наших желаний, используя эти потенциалы нестабильного осознания в своих интересах. И гипотетически возможно, что эта энергия им нужна больше в их далеко идущих и неведомых для нас целях, чем заинтересованность в нашем развитии. Примерно так же мы поступаем в отношении домашних животных, повсеместно используя их для своих нужд связанных с пропитанием. А они, надо полагать, не подозревая о подвохе с нашей стороны в своей беспробудной коровьей «медитации» считают нас заботливыми и добропорядочными хозяевами.
Теперь рассмотрим вариант № 2. В нём, при взаимодействии между донором и реципиентом в контексте добра и зла, первый из них берёт на себя миссию непосредственного наставника, отпуская взвешенные порции добра в виде уроков, нравоучений и прямых указаний, расширяющих сознание ведомого. Но такой режим «доброго» обучения, который по преданиям в глубокой древности использовали Асы, слишком индивидуален и вызывает много хлопот.
Из библейских историй мы знаем, что боги или, точнее, их различные аспекты, в далёком прошлом нередко снисходили до прямых контактов с человеком. Но, если при этом, точно не взвешивать обучающие нагрузки и постоянно не разъяснять смысл уроков, то реципиент воспринимает добро свыше в этом случае, как удары судьбы случайного характера. Он не успевает отслеживать своё причинное участия в процессе обучения, беспрекословно выполняя указания сверху.
А вот в варианте № 1 результаты своего выбора в системе категорий добра и зла можно рано или поздно заметить по связанным с ними следствиям в изменении жизненных обстоятельств. Здесь
