никакой…
Встает, включает настольную лампу, светит под кровать.
Ежик выходит на свет.
Девочка пытается его поднять. Колет руки.
Ежик не шевелится.
Девочка берет подушку и кладет на него. Затем садится сверху.
ДЕВОЧКА. Не нужен мне ежик никакой даже… не нужен мне ежик никакой даже… не нужен мне ежик никакой даже… не нужен мне ежик никакой даже… не нужен мне ежик никакой даже… не нужен мне ежик никакой даже…
Ежик сперва пищит под подушкой, потом затихает.
Девочка поднимает подушку, смотрит.
Мертвый ежик лежит, вывалив язычок.
Девочка кусает губу, пытаясь не заплакать.
ДЕВОЧКА. Все равно не нужен мне ежик никакой… Все равно не нужен даже…
Открывает окно, выбрасывает ежика. Выбирается сама, берет тельце и бежит, бежит, бежит, пока не достигает железнодорожных путей. Там кладет ежика на рельсу, отходит, ждет.
Появляется поезд.
ДЕВОЧКА. Не нужен мне ежик никакой… не нужен мне никакой ежик даже… не нужен мне ежик никакой..
Поезд пролетает мимо девочки, размозжив тельце ежика.
Девочка плачет.
ДЕВОЧКА. Зачем моего ежика?! Зачем ты моего ежика?! Дурак такой… Дурак такой…
Поднимает камни, бросает в поезд.
ДЕВОЧКА. Так тебе! Так тебе! Так тебе!
ГОЛОС. Я бросала камни в поезда до самого утра, пока меня не забрали обходчики путей…
Девочка сидит на стуле, свесив ноги. Лицо в пыли, колени в ссадинах. За столом пожилой милиционер. Что-то пишет.
Входят Мать и Бабка.
МАТЬ. Че за дела?
МИЛИЦИОНЕР. Мать, что ли?
МАТЬ. Мать, мать! Че за дела, я спрашиваю?!
МИЛИЦИОНЕР. Дак стекла била в поездах…
МАТЬ. Ей знаешь сколько лет? Стекла била! Я вам тут щас вообще все разнесу. Стекла она у них била. Фамилия как?!
МИЛИЦИОНЕР. У кого?
МАТЬ. У тебя! Аниськин?
МИЛИЦИОНЕР. Нет.
МАТЬ. А как?
МИЛИЦИОНЕР. Дак я её, что ли, сюда привел…
МАТЬ. А кто?
МИЛИЦИОНЕР. Не знаю… Люди…
МАТЬ. Какие люди? Фамилия?
МИЛИЦИОНЕР. У кого?
МАТЬ. У людей.
МИЛИЦИОНЕР. Откуда я знаю. Я че, спрашивал.
МАТЬ. Узнавай.
МИЛИЦИОНЕР. Где я вам узнаю… Люди и люди…
МАТЬ. Где хочешь, там и узнавай! Понятно? Завтра приду, если не узнаешь, увидишь, че будет. Понятно? (
МИЛИЦИОНЕР. А если б она под поезд попала?
МАТЬ. Не твоё дело. Пошли…
Выходят на улицу, идут вдоль перрона. Мать впереди, бабка и девочка за ней.
Вдруг мать поворачивается и бьет девочке ладонью по лицу.
Та падает на спину. Из носа идет кровь.
БАБКА. Што, совсем одурела?! Дура прям какая-то ненормальная…
МАТЬ. Да отсоситесь вы от меня обе! (
Бежит по перрону.
БАБКА. Дура ненормальная… дура ненормальная… ненормальная прям какая… (
Девочка смотрит в небо.
Подъезжает электричка, люди выходит из нее.
Склоняются над девочкой, что-то говорят, идут дальше длинным нескончаемым потоком.
ГОЛОС. В тот день мы с бабкой поехали в город на карусели…
Девочка сидит на карусели с каменным лицом. Ее пристегивают цепочкой. Карусель медленно раскручивается.
Круг, второй, третий…
Лицо девочки ничего не выражает.
ГОЛОС. А вечером, когда мы вернулись, мать была дома…
Бабка и девочка заходят в дом. Кругом разбросаны вещи.
БАБКА. Ты, што ли?
Тишина.
БАБКА. Выгнал, поди, и этот… (
Девочка идет в комнату.
На кровати лежат мать и какая-то женщина. Они голые и не укрытые. Спят.
Девочка долго смотрит на них.
У женщины белый-белый лобок.
Девочка садится в ноги. Достает волчок, пытается раскручивать на коленке.
Женщина начинает шевелиться. Рука ползет по телу матери, гладит грудь, живот, забирается между ног.
Девочка смотрит.
Вторая рука сжимает белый лобок, мнет его.
Женщина тяжело дышит, сжимает ноги. Затем смолкает, открывает глаза, встает. В темноте, не глядя на девочку, одевается и уходит.
Девочка идет за ней.
Женщина выходит за калитку.
Девочка за ней.
Женщина оборачивается.
ЖЕНЩИНА. Куда собралась-то?
ДЕВОЧКА. И не надо к нам приходить больше даже…
ЖЕНЩИНА. Не твое дело.
Идет по дороге.
Девочка следом.
Женщина снова оборачивается.
ЖЕНЩИНА. Ну чего надо-то?
ДЕВОЧКА. И не надо к нам еще приходить больше даже.
ЖЕНЩИНА. Не твое дело! Поняла?
ДЕВОЧКА. И ничего не поняла даже… И не надо к нам приходить больше…
