Четвертый бросил взгляд на дымящиеся прожженные переборки, держащие дырявый люк, и произнес на частоте штурмового отряда:
— Снайперской подгруппе доложить о готовности.
— Я — «Игла-1», цель наблюдаю уверенно.
— Я — «Игла-2», цель наблюдаю уверенно.
Бойцы спецназа черными тенями замерли на огневых позициях.
— Принял. Ждать моей команды, — Четвертый убедился, что Ва надежно захвачен системой наведения, и ответил Савельеву:
— Можем снять всех троих одним залпом. Саня, как думаешь, он может взорвать это корыто?
— Сейчас узнаем, — ответила связь голосом Савельева. — На всякий случай мы включили помехи максимальной плотности на всех доступных нам частотах. Он может взорвать заряд только вручную, так что у нас есть шанс. — Он мгновение помолчал и закончил: — Осталось десять секунд.
— Внимание снайперской группе. Огонь по моей команде, — Четвертый сконцентрировался на мишени.
— Прежде чем принять ваше предложение, я бы хотел еще раз подтвердить гарантии моей безопасности. — Раздался голос Ва.
— Андрей, выведи меня на громкую еще раз. — Попросил Савельев. — Кажется, у синенького поганца хорошо развит инстинкт самосохранения.
Четвертый сделал короткое движение, и голос Савельева загремел в тесном пространстве развороченных переборок:
— Как тебе будет угодно. Я, генерал Савельев, Начальник Департамента Безопасности Содружества, уполномочен Советом Глав Содружества Людей выступать представителем Совета в экстренных ситуациях. Этим правом я гарантирую тебе и твоим подчиненным сохранение жизни и гуманное обращение. Принимай решение сейчас, Ва. Время вышло.
Ва секунду молчал, и Четвертый аккуратно положил палец на спусковой крючок.
— Я согласен, — прозвучал ответ. — Мы сдаемся.
Он что-то сказал своим телохранителям, и они бросили оружие на пол.
— Вы можете войти, — сказал Ва. — Мы безоружны.
Четвертый одним ударом выбил раздолбаный в клочья люк, и спецназовцы вошли внутрь. Он быстро подошел к лежащему перед Ваарси сыну. При виде приближающегося гиганта, двое чужих испуганно попятились. Ва, не достававший высокому воину даже до пояса, остался стоять на месте, держа себя в руках. Четвертый склонился над неподвижным телом, осматривая хлюпающий аппарат, намертво впившийся в человека.
— Это устройство контролирует мозг, не давая ему погибнуть, что происходит за счет разрушения тела, — произнес Ва. — К сожалению, тут я ничем не могу помочь. Аппарат можно снять только в специально оборудованном медицинском стационаре.
Четвертый поднял сына на руки и бросился к выходу.
— Саша, Андрей у меня! — вызвал он Савельева. — Срочно подготовь медотсек! И свяжись с Росом, у нас экстренная ситуация!
Высокий воин с человеком на руках, согнувшись почти пополам, мчался по разбитым коридорам, подобно смерчу сметая препятствия на своем пути. Обломки разбитых переборок и изувеченного оборудования корабля разлетались в разные стороны, будто сугробы на железнодорожных путях от удара локомотива-очистителя. Едва Четвертый влетел в десантный модуль, входной люк закрылся, и корабль рванулся к эскадре.
До Роса удалось добраться менее чем за полчаса. Лифтовая платформа достигла бункера и плавно вытолкнула десантный корабль в створ шлюза. Входные люки корабля еще не успели полностью открыться, а опутанную ворохом датчиков, проводов и трубок гравиплатформу с неподвижным телом молодого ученого уже вывозили наружу. Бригада реаниматологов, затянутая в стерильно-белые медицинские скафандры, забрала у спецназа платформу, быстро оттеснив от пострадавшего всех посторонних, и бегом устремилась к медицинскому лифту. В подуровень интенсивной терапии Четвертого не пустили, и он остался снаружи, сквозь полупрозрачную стену напряженно вглядываясь в суету белых фигур, окруживших его сына.
— Андрей Иванович! — кто-то негромко окликнул Четвертого.
Он обернулся. В дверях соседнего помещения стоял немолодой врач, знакомый ему еще по войне с Корпорацией.
— Зайдите, — позвал доктор. — Нужна ваша помощь.
Четвертый вошел в палату, и доктор указал на медицинское ложе. На нем лежала Мэг, бледная, словно восковая кукла.
— У нее сильный шок, — объяснил врач. — Она потеряла сознание, когда увидела гравиплатформу с... Андреем Андреевичем. — Я предпринял необходимые меры, она сейчас придет в себя. Если вы располагаете временем, я бы попросил вас побыть рядом с ней какое-то время. Ей сейчас необходима поддержка близкого человека. Если возникнет необходимость, вызывайте меня, — он указал на красный сенсор, вмонтированный в изголовье ложа. — Я буду неподалеку.
Доктор вышел, и Четвертый опустился на стул рядом с Мэг. Она открыла глаза, ее взгляд беспокойно заметался по сторонам. Четвертый взял ее руку в ладонь. Мэг узнала его, и спустя несколько мгновений ее взгляд прояснился.
— Как он? — Мэг с тревогой смотрела на Четвертого.
— Не знаю, — тихо ответил он. — Меня не пустили в реанимацию. Мэг поднялась и села на ложе.
— Я должна быть там! — она встала на ноги.
— Нельзя нам туда, — вздохнул Четвертый. — Врачам сейчас лучше не мешать. Отдохни немного, дочка.
— Не могу, — печально ответила Мэг, сдерживая слезы. — Пойдемте к нему, Андрей Иванович, я тут с ума сойду! Я хотя бы под дверью постою!
Четвертый, молча, кивнул и подал ей руку. Они покинули палату и направились к реанимационному подуровню. Сквозь полупрозрачную стену было видно, как вокруг операционного стола возятся врачи. Четвертый усадил Мэг в гостевое кресло и расположился рядом. Они сидели, не произнося ни слова, и не сводили глаз с мутных силуэтов за стеной. Через полчаса завибрировал коммуникатор. Четвертый посмотрел на запястье. Срочный вызов Совета. Он отпустил руку Мэг и собрался ответить, но в этот момент дверь реанимационной скользнула вверх, и на пороге появился академик Лантро, лечащий врач сына. Мэг вскочила и бросилась к нему.
— Доктор, что с ним?!
Четвертый подошел к врачу. Доктор печально покачал головой.
— Мы извлекли устройство Чужих и остановили разрушительные процессы. Хотя тело сильно пострадало, в биорегенераторе оно вскоре полностью восстановится. Но его мозг подвергся тяжелейшему травматическому воздействию в результате парализующего удара. В измененной части мозга развился сильнейший отек, гибридные клетки стремительно гибнут. Мы сделали все, что только в наших силах, но так и не смогли остановить процессы разрушения. Мы сможем привести его в сознание, но это ничего не изменит. Он умирает, — врач закрыл глаза, было видно, как подрагивают его веки. — Семьдесят часов — это максимум, что у него осталось.
Мэг тихо вскрикнула и прижалась к Четвертому, уткнувшись в грудь лицом.
— Андрей Иванович... почему... как же так... — она тихо рыдала у него на груди.
— Прости, дочка, — глухо прошептал Четвертый. — Не уберег...
Некоторое время он стоял, прижав к груди Мэг, и смотрел в никуда пустым взглядом. Наконец, он коснулся надрывающегося коммуникатора. Над запястьем вспыхнула голограмма Тихонова.
— Андрей, срочно в Зал заседаний Совета!
Четвертый кивнул, молча передал Мэг в руки врача, и быстро пошел прочь.
Весь Совет был уже в сборе, и Тихонов начал говорить, едва Четвертый вошел в двери.
— Это запись сообщения, полученного четыре минуты назад, — коротко сообщил он, указывая на голографический экран.
На экране появилось изображение посла Дэльфийской Империи.
