Рано утром проснешься, на поверку построят. Вызывают 'Васильев', и выходишь вперед. Ето Клим Ворошилов и братишка Буденныи Даровали свободы и их любит народ Встретит мама сыночка, зарыдает родная, Зарыдает родная - сын вернулся домои. Ето Клим Ворошилов и братишка Буденныи Даровал нам свободу и их любит народ. Это было весною, в зеленеющем майе, Когда тундра проснулась, равернулась ковром. Мы бежали с тобою, замочив вертухая, Мы бежали из зоны - покати нас шаром. Мы бежали, два друга, опасаясь тревоги, Опасаясь погони и криков солдат. Лебединые стайи нам навстречу летели, Нам на юг, им на север - каждый хочет в свой дом. Ета тундра без края, ети редкие ели, Етот день бесконечный - ног не чуя бредем. Ветер хлещет по рылам, свищет в дуле нагана, Лай овчарок все ближе, автоматы стучат. Я тебя не увижу, моя родная мама, Вохра нас окружила, 'Руки в гору!' -- кричат. В дохлом северном небе ворон кружит и карчет, Не бывать нам на воле, жизнь прожита зазря. Мать-старушка узнаыет и тихонько заплачет: У всех дети как дети, а ее -- в лагерях. Поздно ночью затихнет наш барак после шмона, Мирно спит у параши доходяга марксист. Предо мной, как икона, запретная зона, И на вышке все тот же ненавистный чекист. Я помню тот Ванинский порт Am E AmЯ помню тот Ванинский порт, C G CИ гул парохода угрюмый, Dm AmКак шли мы с этапа на борт Dm E AmВ холодные мрачные трюмы.От качки стонали з/к,Обнявшись, как родные братья.И только порой с языкаСрывались глухие проклятья.А утром растаял туман,Утихла пучина морская.Восстал на пути Магадан -Столица колымского края.Пятьсот километров тайга.Качаются люди, как тени.Машины не едут сюда -Бредут спотыкаясь олени.Будь проклята ты, Колыма,Что названа черной планетойСойдешь поневоле с ума -Отсюда возрата уж нету.Я знаю, меня ты не ждешь,И писем моих не читаешь.Встречать ты меня не прийдешь,А встретив, меня не узнаешь.
