это потому, что никто до сих пор не может понять, что же начертано в письменных источниках — знаменитых табличках «ко хау моту мо ронгоронго», что в переводе приблизительно означает — рукопись для декламации. Большая часть их была уничтожена христианскими миссионерами, но и те, что сохранились, могли бы, наверное, пролить свет на историю этого таинственного острова. И хотя ученый мир не раз бывал взбудоражен сообщениями о том, что древние письмена наконец-то расшифрованы, при тщательной проверке все это оказывалось не слишком точной интерпретацией устных фактов и сказаний.
Большинство ученых просто не допускают того, что письменность могла возникнуть сама на отдельно взятой и очень небольшой территории. Но если она была привнесена извне, то откуда? Все опять возвращается к Хоту Матуа и тому, откуда он приплыл на Пасху. Ведь, по устным преданиям, именно он привез деревянные таблички, но пока они не могут определить это место.
В основе письма острова Пасхи лежат иероглифы, что для Полинезии составляет исключительное явление. Нигде больше на островах Тихого океана не встречалось даже следов иероглифического письма. Лингвистический анализ принципов написания, графика, материал — все это уводит исследователей слишком далеко: Перу, Боливия, Двуречье, Древняя Индия, хетты, шумеры, египтяне. При желании сходство можно найти со многими графическим системами и языками мира. Но понятнее от этого содержание «ко хау моту мо ронгоронго» не становится. С уверенностью можно утверждать одно — последние знатоки этой письменности, свободно ею владевшие, умерли в 20-х годах прошлого века, и, судя по всему, их древние знания умерли вместе с ними.
Если взобраться на вершины вулканов Рано-Кау или Рано-Рораку, то можно часами смотреть на темные вулканические озера в окружении пещеры Оронго, на петроглифы с изображением человека-птицы, на почти отвесную стену, уходящую в белую пену, и на островки вдали, где до сих пор каждой весной появляются ласточки — посланники бога Макемаке. Здесь все сохранилось так, как было сотни лет назад, когда на таинственном острове произошло то, что так тщетно пытаются понять и объяснить ученые всей планеты.
По свидетельству древних легенд, статуи якобы обладали способностью передвигаться самостоятельно. Задаваться вопросом, как именно это происходило на самом деле, нет никакого смысла — документальных свидетельств тому все равно не осталось. Но гипотез о передвижениях «моаи» существует множество, некоторые даже подтверждаются экспериментально, хотя все это опять же доказывает только одно — в принципе это было возможно. И, видимо, двигали статуи сами жители острова и никто иной. Правда, непонятно, для чего они это делали?
Далекие мастера вырубали «моаи» на склонах вулкана Рано-Рораку, расположенного в восточной части острова, из мягкого вулканического же туфа. Затем готовые статуи спускали вниз по склону и расставляли по периметру острова.
Высота большинства идолов составляет от пяти до семи метров, более же поздние изваяния доходили и до 10, и до 12 метров. Вес такого «моаи» не превышает в среднем 5 тонн. Туф, или, как его еще называют, пемза, из которого они сделаны, по структуре напоминает губку и легко крошится даже при легком на него воздействии
Дмитрий Воздвиженский | Фото Александра Тягны-Рядно
Этнос: Реформация
С тех пор как Орден Святой девы Марии Тевтонской окончательно подчинил своему влиянию прусские земли, во главе государства стояли Великие Магистры, назначаемые Орденом. В 1511 году рыцари, еще не ведая того, выбрали своего последнего Магистра — Альбрехта Бранденбургского из династии Гогенцоллернов. Ему предстояло стать будущим реформатором Пруссии.
20-летний маркграф Альбрехт стал руководить организацией в непростое для нее время. Дела орденского государства были изрядно расстроены, а мирное население настолько вымотано бесконечными военными действиями, ведущимися крестоносцами с соседними государствами, особенно с Польшей и Литвой, что подобное положение вещей требовало кардинальных изменений. И через 14 лет после начала правления Альбрехта Бранденбургского в землях Ордена победила Реформация.
В июле 1524 года было объявлено, что государства, которое на протяжении трех веков создавалось и укреплялось рыцарским Орденом, больше нет. Осуществить эту декларацию помогло сильное по тем временам государство Польское, ставшее фактически гарантом реформ.
Отныне Магистр становился вассалом польского короля Сигизмунда Старого, а новое государство — герцогством, именуемым Пруссией. Сам Магистр был объявлен герцогом, то есть верховным правителем страны с правом прямой и наследственной передачи власти.
Незадолго до этого события под влиянием церковно-реформаторских идей Мартина Лютера, немецкого священника и профессора богословия, Альбрехт Бранденбургский, еще будучи Магистром Ордена, отказался от клятв, принесенных при вступлении в эту организацию, и от католического вероисповедания. Что дало ему впоследствии возможность сделать лютеранство официальной религией. Вслед за этим герцог конфисковал все имущество, принадлежавшее католической церкви. Главный католический собор Пруссии становился отныне лютеранским и переходил в ведение города Кнайпхоф.
В историю вошел как деятель Реформации в Германии, начало которой положило опубликованные «95 тезисов» (1517 г.), основоположник лютеранства, общенемецкого литературного языка и автор перевода Библии.
Родился в семье крестьянина в саксонском местечке Айслебен. Закончив Эрфутский университет, в 1505 году ушел в монастырь августинцев. Через год стал монахом, а в 1507-м принял сан. В 1512 году был избран доктором богословия Виттенбергского университета. В 1521 году за еретические выступления был предан анафеме и отлучен от церкви.
Следует сказать, что далеко не все члены рыцарского Ордена согласились изменить своей вере — «непримиримые» покинули Пруссию и направились в Германию, в город Мерингейм, где был составлен новый устав Тевтонского ордена.
Несмотря на вассальную зависимость от Польши, практически все вопросы в герцогстве решались его главой — Альбрехтом Бранденбургским. А потому, помимо реформ, связанных с укреплением «вертикали власти», герцог проводил и весьма грамотную иммиграционную политику. В годы его правления в страну въехали десятки тысяч переселенцев, в основном протестанты из Франции и Голландии. Они наделялись землями, деньгами, необходимыми на первое время, и сельскохозяйственным инвентарем. Это давало им возможность крепко оседать на прусской земле, трудиться, богатеть и как следствие платить налоги.
В 1544 году герцогом была издана грамота, провозглашавшая основание в Кенигсберге, куда еще в 1457 году была перемещена резиденция главы Тевтонского ордена, университета. Учебное заведение состояло из трех «высших» факультетов — теологического, юридического, медицинского и одного «низшего» — философского. Преподавание велось на немецком и польском языках, а также на латыни. В первые годы существования на всех университетских факультетах редко набиралось более 300 слушателей. В те времена прусская молодежь предпочитала поступать в заграничные, преимущественно германские, учебные заведения. Герцог нашел весьма оригинальное решение проблемы оттока молодых мозгов: он обязал подданных слушать лекции только в своем университете, а выезд на учебу за границу грозил неподчинившемуся конфискацией имущества. Надо сказать, герцог не жалел средств на приглашение в Пруссию лучших профессоров из Европы. Соглашались многие, невзирая на то, что в главном учебном заведении страны нерадивых преподавателей пороли розгами. Зато на занятия они являлись максимально подготовленными. Студенты также имели беспрепятственный доступ в личную, так называемую
