Людмила Князева, кандидат физико-математических наук
Арсенал: Время героев
Потерпев неудачу в организации вторжения в Англию, Гитлер решил «попытать военного счастья» на Востоке, решившись тем самым повторить фатальную ошибку Германии времен Первой мировой — воевать на два фронта. Пренебрег он также и заветом своего предшественника, первого канцлера Объединенной Германии Отто фон Бисмарка — «никогда не воевать с Россией». В январе 1941-го началась ускоренная разработка плана молниеносного нападения на СССР, названного «Планом Барбаросса». А уже в мае основные силы вермахта были сосредоточены на восточной границе рейха. Германским ВВС — Люфтваффе предписывалось в кратчайшие сроки уничтожить советскую авиацию, помогая тем самым наземным частям продвигаться вперед. Задача была крайне сложной, и для ее выполнения из 4 500 имевшихся у Германии военных самолетов почти 3 000 были сосредоточены у советской границы.
Всю весну 1941 года специальные самолеты-разведчики вторгались в советское воздушное пространство для фотографирования системы укреплений, баз и аэродромов. Причем из-за фактического отсутствия маскировки на аэродромах советских ВВС немцам удалось получить точные данные о количестве самолетов и местах их расположения. Это было очень важно, так как концепция штаба Люфтваффе предусматривала завоевание господства в воздухе подавлением авиации противника и массированными ударами по аэродромам.
При этом авиация не рассматривалась как средство для ведения экономической войны — немцы не располагали стратегическими бомбардировщиками, предназначенными для уничтожения объектов в глубоком тылу противника. И об этом им не раз пришлось пожалеть, ведь практически вся советская промышленность была в кратчайшие сроки эвакуирована на Урал, откуда уже с 42-го на фронт потоком шли танки, самолеты и пушки.
Одержав скорую и довольно легкую победу на Западе, немцы не видели особых причин не повторить это на Востоке. Их не смущали ни 5-кратное превосходство РККА в танках, ни 7-кратное — в самолетах, ни громадный театр военных действий. Своим главным противником немцы считали только время.
На тот момент все истребительные и бомбардировочные эскадры Люфтваффе были вооружены самолетами новейших модификаций, значительно превосходившими почти все типы советских самолетов по основным боевым характеристикам. Все немецкие летчики были прекрасно подготовлены, имели реальный боевой опыт, а главное — обладали психологией победителей. Невероятно, но задача завоевания господства в воздухе была возложена приблизительно на 1 000 истребителей, то есть по 250 машин на фронт. К декабрю 1941 года эта задача была практически выполнена.
Советские же летчики времен 1941-го в своей основной массе могли противопоставить немцам только огромное количество далеко не новых самолетов и отчаянный героизм. Боевая подготовка в авиачастях велась из рук вон плохо. Тактика как истребителей, так и бомбардировщиков была устаревшей: первые летали тройками в строю «клин» и попросту мешали друг другу в бою, а вторые не умели взаимодействовать со своими истребителями или выполнять эффективный противозенитный маневр. Радиостанции на советских самолетах практически отсутствовали, а о фотокинопулемете, синхронизированном с боевым оружием и необходимом для подтверждения числа воздушных побед, наши летчики не слышали вплоть до 1943 — 1944 годов.
Более того, командиры, пытавшиеся наладить должную подготовку летного состава, обвинялись в перерасходе горючего, боеприпасов, возросшей аварийности и прочих «грехах», за что получали постоянные взыскания, понижались в должностях и званиях, а то и отдавались под суд. К тому же перед началом войны были репрессированы практически все руководители ВВС РККА. А потому моральная атмосфера в советской военной авиации была не из легких.
Незадолго до рассвета 22 июня 1941 года почти 1 000 бомбардировщиков 1-го, 2-го и 4-го немецких воздушных флотов нанесла мощные удары по 70 хорошо разведанным советским аэродромам Западного, Киевского, Прибалтийского и Одесского военных округов. В этих налетах участвовали и сотни истребителей, снабженных осколочными бомбами.
Согласно отчетам Люфтваффе, только 22 июня как на земле, так и в воздухе было уничтожено более 1 800 советских самолетов. Но и в этих условиях находились люди, сохранявшие «ясную голову». Так, командир ВВС Одесского военного округа генерал-майор Ф.Г. Мичугин в ночь на 22 июня отдал приказ рассредоточить практические все машины округа на запасных аэродромах. В результате атаки потери Одесского ВО составили всего 23 самолета, примерно столько же потеряли и сами немцы. Авиация округа сохранила свою боеспособность и смогла оказать достойное сопротивление.
И все же немцам удалось почти полностью уничтожить небольшой парк современных советских истребителей, сконцентрированных на границе. И хотя организованного сопротивления Люфтваффе не встретили, в первый день войны советские истребители все же сумели сбить около 150 немецких самолетов. При этом немцы были поражены количеством примененных советскими пилотами таранов. В числе прочих были сбиты и два прославленных аса того времени: командир JG-27 Вольфганг Шеллман (26 побед) и командир II группы JG-53 Хайнц Бретнютц (37 побед). Оба эти летчика были кавалерами Рыцарского креста. Гибель таких людей в первый же день войны наводила многих немецких летчиков на мысль, что поход на Восток совсем не обещает быть легким. И все же пока Люфтваффе шли от победы к победе.
15 июля 41-го Вернер Мельдерс первым из немецких асов достиг 100 побед. Такого же результата добились Гюнтер Лютцов и Вальтер Оэсау — 24 октября и 26 октября соответственно. Серьезного сопротивления они почти не встречали, но вот беспечность нередко приводила к плачевным результатам. Дело в том, что устаревшие И-16 и И-153 обладали пусть одним, но существенным преимуществом — меньшим радиусом виража, время которого составляло 11 секунд против 18 — 19 секунд у «Мессершмита». И если советский пилот обладал крепкими нервами и мастерством, он давал зайти противнику себе в хвост, подпускал ближе, а затем мгновенно разворачивался, тут же встречая его «лоб в лоб» огнем из своих пушек и пулеметов. Сам он, конечно, тоже попадал под огонь, но шансы в этом случае были примерно равны.
Эффективно защищаться можно было, только встав в оборонительный круг, где каждый самолет прикрывал хвост следующего впереди. Вот как описывает этот тактический прием советский ас, дважды Герой Советского Союза Арсений Ворожейкин, воевавший в 1941 году на И-16: «Наш круг походил на быстро вращающуюся дисковую пилу: куда ни сунься — не возьмешь. Самолеты, меняя положение, вытягиваясь в нужную сторону, струями разбрызгивали пулеметный огонь, а то и реактивные снаряды. «Мессеры», как щуки, носились на больших скоростях совсем близко и, всякий раз натыкаясь на острые зубья пилы, отскакивали».
Других вариантов добиться успеха у И-16 не было. Он не мог навязать противнику бой «на вертикалях» и даже просто оторваться от него из-за недостатка скорости и малой мощности мотора. И все же самолеты новых типов продолжали поступать на фронт.
Истребители И-16 и И-153 «Чайка», возможно, и были лучшими в мире в 1935—1936 годах, но к началу войны их время безвозвратно ушло. При максимальной скорости в 450 км/час они просто не могли тягаться с «Мессершмитами» Bf-109E и F, набиравшими от 570 до 600 км/час. Основные бомбардировщики ДБ-3, СБ, ТВ-3 также были тихоходными, имели слабое оборонительное вооружение и низкую «живучесть» и с самого начала войны несли огромные потери.
Истребители Як-1, ЛаГГ-3 и МиГ-3 имели вполне современную конструкцию и неплохое вооружение, но, разработанные перед самой войной, были «недоведенными» и к лету 1941-го даже не прошли полный комплекс заводских испытаний, но тем не менее были приняты на вооружение.
Як-1, например, был принят со 120 недостатками. Так же обстояло дело с ЛаГГ-3, и только МиГ выгодно отличался на этом фоне. К зиме 41-го почти все МиГи как наиболее боеспособные были направлены в вооруженные соединения ПВО Москвы.
Истребитель конструкции Микояна и Гуревича мог развивать скорость в 640 км/час, но только на
