исчезают совсем. Держатся при матери детеныши до двух лет. После чего семья распадается, и молодые пумы отправляются на поиски своего собственного жизненного пространства. Порой им приходится пройти не один десяток километров, чтобы найти подходящее место, свободное от соплеменников.
До появления на Американском континенте европейцев пумы водились во всех лесных и горных областях Нового Света. Индейцы относились к ним с благоговением, приписывая им магическую силу, а для отпугивания темных сил вешали перед входом в свои жилища когти этой кошки. Поселенцы же не разделяли их пристрастий, так как эти хищники, прельщаемые возможностью легкой добычи, во множестве уничтожали домашний скот фермеров. Один из подвидов пумы, обитающий в штатах Вайоминг, Колорадо и Юта, даже получил название «истребитель лошадей». А потому началось массовое уничтожение хищников: люди строили на них ловушки, а также охотились с собаками, которые загоняли пум на дерево, где они становились удобной мишенью для стрелков. За убийство пумы во многих штатах США выплачивали даже премию, размер которой доходил до 500 долларов.
Парадокс, но исчезновение этих животных привело фермеров к гораздо более разрушительным последствиям: стремительно увеличивалась популяция броненосцев, которые изрыли все поля. Домашний скот, попадая в их норы, ломал ноги и погибал. Но несмотря на очевидную нецелесообразность истребления, эти большие кошки были полностью уничтожены во многих местах своего прежнего ареала.
Пума — животное очень терпеливое: даже попав в ловушку, она молча превозмогает страдания. И лишь тогда, когда теряет детеныша, позволяет себе завизжать — это единственная боль, которую она не может перенести.
Своеобразный рекорд пума держит среди обширного семейства кошачьих по площади ареала. В Северной Америке он доходит по Скалистым горам до Канады и охватывает почти всю Южную Америку до Патагонии включительно. На этой территории, проходящей через два континента и протянувшейся на 13 тысяч километров, пумы чувствуют себя настоящими хозяевами. Они с легкостью лазают по деревьям и горным склонам, а при необходимости могут преодолевать и водные пространства.
Обладая исключительной прыгучестью, пума может подскочить вверх на высоту 4 метра или прыгнуть вниз на 18 метров без малейшего для себя вреда.
Излюбленное место их обитания — горные леса, поднимающиеся до 3 000 метров над уровнем моря в чилийских Кордильерах. Но вместе с тем пумы неплохо себя чувствуют также и в болотистых местах, и в прериях, и в сухих полупустынях, и в равнинных тропических лесах, и даже в почти безлесных пампасах. Вопрос, где жить, пумы решают для себя исключительно из соображений наличия дичи. Из-за массового отстрела фермерами на территории США в Огайо пумы исчезли в 1838 году, в Пенсильвании — в 1893-м, в штате Нью-Йорк — в 1900-м, в это же время — в Иллинойсе и Индиане.
Столь стремительное сокращение их популяции не могло не вызвать тревогу у защитников живой природы. Началась активная борьба за сохранение вида. Британская Колумбия, а за ней и другие западные штаты, кроме Аризоны, не только прекратили выплату премий за уничтожение пум, но и вообще запретили или существенно ограничили охоту на них.
И все же последствия истребления оказались весьма ощутимыми. Сейчас под угрозой исчезновения находятся три подвида пум. Прежде всего флоридская пума (Felis concolor coryi), ареал которой ограничен только штатом Южная Флорида, в основном в труднодоступных для человека местах Национального парка Эверглейдс. К началу 80-х годов ХХ века общая численность флоридской пумы оценивалась примерно в 300 особей.
Долгое время зоологи полагали, что и восточная пума (Felis concolor couguar), обитавшая ранее в Канаде и США, также оказалась в списке вымерших животных. Но, по счастью, в 70-х годах прошлого века в Нью-Брансуике было обнаружено несколько животных, которые были взяты под охрану, и к 1972 году их численность удалось довести до 50 особей.
Нельзя не сказать и о костариканской пуме (Felis concolor costaricensis), также находящейся под угрозой исчезновения, пока еще обитающей в Коста-Рике, Панаме и Колумбии.
Владимир Бобров, кандидат биологических наук
Архив: Начальник Аляски
Многие века русская пушнина, называемая еще «мягкой рухлядью», оставалась самым дорогим и всюду желанным товаром, которым русские купцы с одинаковым успехом торговали как в Европе, так и в Азии. Именно «мягкая рухлядь» стала главным двигателем, толкавшим русских первопроходцев за «каменный пояс» — за Урал. Недаром на царском гербе Сибири были изображены два соболя, держащих корону и лук со скрещенными стрелами.
Шкурками соболей, куниц и белок выплачивали ясак покоренные народы, охотились на пушного зверя и сами переселенцы, столь безжалостно истребляя соболиные популяции, что за добычей им приходилось уходить все дальше и дальше на восток. Этот грандиозный поход и привел промысловых людей и казаков- первопроходцев к середине XVIII века в Америку. Аляска стала для них не оконечностью нового материка, а неким продолжением прежних охотничьих угодий, и потому русские переселенцы называли ее попросту — «американская Сибирь». Однако официальными первооткрывателями Русской Америки стали офицеры российского флота.
Дело в том, что Петр I очень хотел торговать с Индией. Секретная экспедиция, которая должна была обогнуть Африку и после захода на Мадагаскар проследовать в Бомбей, сорвалась. Но царь своих замыслов не оставил и незадолго до смерти написал инструкцию для новой экспедиции под руководством Беринга, а также повелел построить на Камчатке суда и отправляться на север искать, где Азия «сошлась с Америкой». Открыв северо-восточный проход, можно было смело начинать водить караваны судов из Северного Ледовитого океана в Индию. Беринг выполнил наказ Петра и в 1728 году прошел разделяющим материки проливом, вот только сам этого так и не понял — американский берег в это время был скрыт туманом.
Только через 13 лет, уже в ходе второй Камчатской экспедиции, капитан-командор и его бессменный помощник Алексей Чириков дошли до «матерой земли» американской. Правда, еще до них в августе 1732-го там побывали подштурман Иван Федоров и геодезист Михаил Гвоздев с командой бота «Святой Гавриил». Но о результатах той экспедиции власти узнали только в 1743 году, уже после того, как весть об открытой земле принес вернувшийся на Камчатку Чириков, а Беринг умер от цинги на одиноком острове Авача, что в 185 километрах от Камчатки, так и оставшись навсегда между Америкой и Азией.
Привезенное Чириковым известие о том, что Алеутские острова и северо-запад Америки изобилуют песцами, котиками и морскими выдрами — каланами, предрешило дальнейшую судьбу этих земель. На неустойчивых, хрупких суденышках-«шитиках», которые за неимением гвоздей «сшивали» ремнями и китовым усом, устремились промысловики, а за ними и купцы к «незнаемым землям». Такие путешествия в те времена требовали немалого мужества и самоотверженности, ведь от Камчатки до Аляски тогда «ранее, чем в год, не доходили». Главной вехой на этом пути стали Алеутские острова, растянувшиеся между материками на 2 000 километров почти непрерывной дугой.
Причем первые русские поселенцы, прибывшие в Америку, с удивлением узнали от алеутов и индейцев, что у них, оказывается, были предшественники — высокие белые бородатые люди, приплывшие с Запада. Они носят тканые одежды, говорят на своем языке, знают письмо, поклоняются иконам и живут в деревянной крепости в нескольких неделях пути на восток. Все сходилось к тому, что это были пропавшие ушкуйники. Ушкуйниками называли вольных новгородских речных бродяг, дружины которых на ладьях с парусами и веслами (ушкуях) то ходили торговать далеко на север, то промышляли грабежом купеческих судов и жгли «бусурманские остроги» по Волге, то собирали ясак с сибирских народов. В конце XVI века они бежали от гнева царя Ивана Грозного в Сибирь: по рекам и озерам, через волоки и перевалы. Пять их ладей пристали к берегу, какая где, а шестая пропала без вести. Тогда и решили, что разбило последний ушкуй именно об американский берег, а те, кто с него спаслись, и основали «на берегу некой богатой рыбной реки» русский острожек.
В ХIХ веке на поиски их поселения Российско-Американской компанией были снаряжены три экспедиции, но обнаружить заповедный острожек им тогда так и не удалось. Зато в 1939 году в
