от камчадалов на севере.
Немонголоидный тип лица, густая шевелюра, окладистая борода, выраженная растительность на всем теле — этнографы искали прародину айнов и на Кавказе, и в Австралии. В соответствии с одной из последних гипотез айны, испокон века жившие на своих островах, представляют собой «осколок» особой, древнейшей расы.
Казаки называли их «мохнатыми», и это прозвище употреблялось даже в официальных российских бумагах. Один из первых исследователей Камчатки — Степан Крашенинников писал о курильцах: «Они несравненно учтивее других народов: а при том постоянны, праводушны, честолюбивы и кротки. Говорят тихо не перебивая друг у друга речи... Старых людей имеют в великом почтении...»
В XVII — XIX веках остров Хоккайдо имел у японцев другое название — Эдзо. Термином «эдзо» в старые времена обозначали никому не подчиняющихся «северных дикарей». Постепенно под Эдзо в Японии стали подразумевать вообще все земли севернее о. Хондо (Хонсю), включая Сахалин и Курилы. У русских же Хоккайдо назывался Матсмай, поскольку в его юго-западной части существовал одноименный город, построенный самурайским кланом Мацумаэ.
Одна из первых экспедиций на земли Эдзо была предпринята японцами в 1635 году. Предположительно в ней участвовал некий Кинфиро, переводчик с айнского, служивший у феодалов Мацумаэ. Сумел ли Кинфиро добраться до Сахалина и Курил или получил о них информацию от айнов, достоверно неизвестно, однако по результатам его путешествия в 1644 году была составлена карта, на которой хотя и условно, но были обозначены Карафуто (Сахалин) и Цисими — «тысяча островов» — так японцы называли Курилы. Почти тогда же, в 1643 году, район Южных Курил обследовала голландская экспедиция Маартена Фриса, занимавшаяся поисками мифических стран, богатых золотом и серебром. Голландцы не только составили добротные карты, но и описали открытые ими земли (журнал старшего штурмана Корнелиуса Куна сохранился и опубликован), среди которых несложно узнать и Итуруп, и Кунашир, и другие острова Южных Курил.
В России первые сведения о Курильских островах появились в донесениях Владимира Атласова, совершившего в 1697 году знаменитый поход на Камчатку. Но первые описания островов были составлены не им, а казаком Иваном Козыревским, по грустной иронии судьбы участвовавшим в убийстве Атласова. Чтобы вымолить прощение, Козыревский в 1711 году отправился на Курилы, но побывал лишь на первых двух островах — Шумшу и Парамушире, где подробно расспросил живших там «мохнатых». Свой отчет он дополнил сведениями, полученными от японцев, занесенных на Камчатку во время бури в 1710 году.
В 1719 году Петр I отправил на Камчатку двух геодезистов — Ивана Евреинова и Федора Лужина. Официально — для выяснения «сошлась ли Америка с Азиею». Однако содержание имевшейся у них секретной инструкции было, очевидно, иным, поскольку геодезисты, против ожидания, направили свое судно не на север, а на юг — к Курилам и Японии. Они сумели пройти лишь половину гряды: у острова Симушир судно лишилось якоря и ветрами было отброшено назад, к Камчатке. В 1722 году Евреинов лично представил Петру отчет об экспедиции и карту осмотренных островов.
В 1738—1739 годах Мартын Шпанберг, участник экспедиции Беринга, прошел на юг вдоль всей Курильской гряды и нанес на карту встреченные острова. Корабль Шпанберга обогнул Матсмай и встал на якорь у берегов Хондо — здесь произошла первая в истории встреча россиян с японцами. Она была вполне дружелюбной, хотя и не без взаимной настороженности. Избегая рискованных плаваний к Южным Курилам, русские осваивали ближайшие к Камчатке острова, подчиняя «мохнатых» и требуя с них ясак (пушной налог) шкурами каланов. Многие не желали платить ясак и уходили на дальние острова. Чтобы удержать курильцев, казаки брали аманатов (заложников) из числа их детей и родственников.
В 1766 году по указанию сибирского губернатора к южным Курильским островам были отправлены тойон (вождь) с острова Парамушир Никита Чикин и сотник с Камчатки Иван Черный. Им надлежало «уговаривать курильцев в подданство, не оказывая при том, не только делом, но и знаком грубых поступков и озлобления, но привет и ласку». Чикин сам был из «мохнатых» и легко находил общий язык с соплеменниками, но, к несчастью, на Симушире он скоропостижно умер и во главе партии встал Черный. Сотник прошел до 19-го острова (Итурупа), попутно силой приводя в подданство «мохнатых». От них он узнал, что на 20-м (Кунашире) у японцев имеется крепость. Во время зимовки на 18-м острове (Урупе) Черный пил, браконьерствовал и издевался как над своими спутниками — казаками, так и над «мохнатыми». В обратный путь сотник забрал с собой «сошлых» (беглых) курильцев, причем держал их на судне связанными, отчего многие погибли. «Подвиги» Черного не остались незамеченными, он попал под следствие, но умер в Иркутске от оспы. Озлобленные действиями Черного и других купцов, «мохнатые» в 1771 году взбунтовались и перебили многих русских на островах Чирпой и Уруп.
В 1778 году на Южные Курилы был отправлен сибирский дворянин Антипин, знакомый с японским языком. На Урупе к нему присоединился иркутский посадский, переводчик Шабалин. В инструкции, данной начальником Камчатки Матвеем Бемом, предписывалось «установить мирную связь с японцами и мохнатыми», причем «под смертною казнью не обижать диких, как происходило на Алеутских островах...». Антипину и Шабалину удалось завоевать симпатии и расположение «мохнатых», и за 1778—1779 годы в русское подданство было приведено более 1500 курильцев с Итурупа, Кунашира и Матсмая. Контакты же с японцами оказались неудачными. Строго придерживаясь государственной политики самоизоляции, японские чиновники передали Антипину запрещение не только торговать на Матсмае, но и ходить на Итуруп и Кунашир. Экспедиция Антипина и Шабалина не получила продолжения: в 1780 году их судно, стоявшее на якоре у острова Уруп, сильнейшим цунами было выброшено на сушу на расстояние 400 метров от берега! С большими трудностями, на байдарах мореходы сумели вернуться на Камчатку...
В 1779 году своим указом Екатерина II освободила курильцев, принявших русское подданство, от всех податей. В изданном в 1787 году по Высочайшему повелению императрицы «Пространном землеописании Российского государства...» приведен список Курильских островов, «коих теперь под Российским владением считают 21...». 21-м островом был Шикотан, а о 22-м, Матсмае, говорилось, что в южной его стороне имеют японцы город, а сколь далеко простирается их владение в северной стороне Матсмая — неизвестно.
Между тем реальный контроль над островами, расположенными южнее 18-го (Урупа), у русских отсутствовал. В рапорте штурмана Ловцова, побывавшего в 1794 году на Матсмае, сообщалось: «Курильцы, как на 22-м, так и на 19-м, 20-м и 21-м островах обитающие, японцами почитаются за подданных их и употребляются ими в тяжкие работы... А от того приметно, что все курильцы крайне японцами недовольны... В 1788 году в мае одно японское торговое судно пришло на Матсмай. Курильцы сделали нападение на судно. Всех 75 японцев убили, а товары, взяв, разделили. Из Матсмая был прислан чиновник — 35 человек казнил...»
В 1799 году по приказу центрального правительства Японии два княжества основали заставы на Кунашире и Итурупе, а с 1804 года охрана этих островов велась уже постоянно.
Попытка возобновить переговоры с японцами о торговле была предпринята в 1805 году, когда в Нагасаки — единственный в Японии порт, куда разрешалось заходить иностранным судам, — прибыл в качестве чрезвычайного посла учредитель Российско-Американской Компании (РАК), действительный статский советник Николай Резанов. Однако его аудиенция у губернатора потерпела неудачу. В переданных японской стороной актах окончательно формулировался отказ от торговых отношений с Россией. Что касается русских кораблей, то им было предложено на якоре не останавливаться и скорее отправляться от японских берегов. Оскорбленный отказом Резанов дал понять японским чиновникам, что у русского императора есть способы научить относиться к нему с уважением. В своем докладе царю он также сообщал, что японские вельможи, страдающие от деспотизма духовного владетеля «даири», намекнули ему, Резанову, что японцев надлежит «пошевелить» с севера и удалить некоторую промышленность — это якобы даст повод японскому правительству к установлению торговых отношений с Россией... Исполнить этот «намек» Резанов поручил лейтенанту Хвостову и мичману Давыдову, составив экспедицию из двух судов.
В 1806 году Хвостов изгнал японцев с Сахалина, уничтожив в заливе Анива все фактории. В 1807 году на Итурупе им было сожжено японское селение, а товары из магазинов розданы курильцам. На Матсмае Хвостов захватил и разграбил 4 японских судна, после чего оставил матсмайскому губернатору бумагу следующего содержания: «Россияне, причинив ныне столь малый вред японской империи, хотели им показать только чрез то... что дальнейшее упрямство японского правительства может совсем лишить его сих земель».
Полагая, что пиратские набеги Хвостова санкционированы русским правительством, японцы приготовились к ответным действиям. Именно поэтому вполне миролюбивое появление на Кунашире в 1811
