достигнув половой зрелости, обзаводятся семьями.
Спаривание, как правило, происходит в воде. Беременность длится 8 месяцев. Почувствовав приближение родов, бегемотиха выбирает тихое местечко на мелководье и производит на свет одного детеныша. Рожденные в воде, они вначале выучиваются плавать и только потом — ходить. Новорожденный весит около 40—45 кг.
Наиболее опасны бегемотихи, защищающие своего единственного детеныша. Заподозрив малейшую опасность, самка мчится на противника, сметая все на своем пути, и бьется до последнего. На суше скорость разъяренной самки бегемота может достигать 35 км/ч.
Бегемоты — отличные пловцы и ныряльщики, способные находиться под водой две и более минут и при этом развивать скорость передвижения по дну до 13 км/ч. При погружении в воду ноздри у бегемотов автоматически закрываются, а при выныривании — тотчас открываются, с силой выдыхаемый воздух производит трубный звук, а сконденсировавшийся пар образует «фонтанчики».
Последние исследования показали, что гиппопотамы, обладая достаточно богатым звуковым «репертуаром», одинаково хорошо общаются друг с другом как на суше, так и под водой. Их раскатистый рев разносится за много километров и подчас достигает мощности 110 децибел. Но, кроме того, они могут издавать ультразвуки и звуки очень низких частот. Восприятие подводных звуковых сигналов осуществляется за счет вибрации определенных участков челюстных костей, от которых через чувствительные рецепторы черепных костей они передаются к внутреннему уху, а оттуда — в слуховые зоны мозга. На суше передача звуковых сигналов, распространяющихся по воздуху, осуществляется непосредственно через слуховой аппарат уха. Эта стереоспособность позволяет бегемотам, независимо от места их нахождения, всегда слышать жизненно важные для них звуки и шумы, а также четко ориентироваться в пространстве и оценивать ситуацию, не покидая спасительной прохлады воды или ила.
Карликовый бегемот
Карликовые, или либерийские, бегемоты (Choeropsis liberiensis) водятся в лесных реках Сьерра-Леоне и Либерии на западе Африки. Считавшиеся давным-давно вымершими, они неожиданно были найдены в либерийских лесах в середине XIX века. Высота карликового бегемота в холке — 75—90 см, длина тела — около 180 см, вес — 180 кг. Сведения об их жизни в природе весьма скудны. Известно лишь то, что в отличие от обыкновенных бегемотов они большую часть времени проводят на суше. Ходят по тропинкам чрезвычайно тихо и осторожно, бесшумно опускаются в воду. К реке пробираются разными путями, поэтому их очень сложно выследить. Живут они парами. Беременность у самки длится 199 дней, вес новорожденных бегемотиков от 4,5 до 6 кг. В неволе эти животные доживают до 35 лет.
Арсенал: Приговор
Ранним утром 7 декабря с борта кораблей соединения, находившегося в 200 милях севернее Оаху, оглушительно ревя, взмыла в воздух первая волна самолетов — 183 машины, возглавляемые опытным летчиком, командиром авиагруппы «Акаги» Мицуо Футидой. Когда его самолеты вышли на цель, Футида передал по радио «Тора! Тора! Тора!» («тора» по-японски – «тигр»), что означало «внезапная атака удалась!».
Для Соединенных Штатов вторая мировая война началась 7 декабря 1941 года. В то воскресное утро 353 самолета, поднявшихся с авианосцев Японского Императорского флота, нанесли мощнейший удар по американской военно-морской базе Перл-Харбор, расположенной на острове Оаху, входящем в систему Гавайских остров.
А за несколько дней до этого события, 26 ноября, 6 японских авианосцев — ударное соединение под командованием вице-адмирала Нагумо Тюити — покинули бухту Хитокаппу и вышли в море.
В течение этого перехода соблюдалось строжайшее радиомолчание, а степень секретности проводимой операции доходила до того, что даже мусор, накопившийся на кораблях за время перехода, не выбрасывался, как обычно, за борт, а хранился в мешках вплоть до возвращения на базу. Что же касается тех кораблей, которые оставались на базе, то они вели интенсивный радиообмен, призванный создать у противника впечатление, что японский флот вообще не покидал пределы своих вод.
Разрабатывал операцию нападения на Перл-Харбор, получившую название Гавайской, командующий Японским Императорским флотом адмирал Ямамото Исороку. Он, как и многие другие офицеры японского флота, долгое время учившийся в Англии, прекрасно понимал, что Япония в условиях затяжной войны не сможет долгое время противостоять Британии и Америке с их колоссальным промышленным потенциалом. А потому, как только на Тихом океане началась подготовка к войне, Ямамото заявил, что возглавляемый им флот готов в течение полугода обеспечить ряд побед, но за дальнейшее развитие событий адмирал поручиться не брался. Даже притом, что Япония обладала самым большим в мире авианосцем «Синано», полное водоизмещение которого составляло 72 000 т — вдвое большим, чем у американских «Эссексов». Однако Генштаб придерживался своей точки зрения, и в результате Ямамото вместе с начальником оперативного отдела штаба Воздушного флота капитаном II ранга Минору Генда разработал план, согласно которому одним ударом должен был быть уничтожен практически весь Тихоокеанский флот США и тем самым обеспечена высадка японского десанта на Филиппинские острова и в восточную часть голландской Индии.
В то время как ударное соединение на предельной скорости шло через Тихий океан, дипломатические переговоры в Вашингтоне закончились полным провалом — в случае их успеха японские корабли были бы отозваны обратно. А потому Ямамото радировал на флагманский авианосец соединения «Акаги»: «Начинайте восхождение на гору Ниитака!», что означало принятие окончательного решения о начале войны с Америкой.
Беспечность личного состава американской армии на этих спокойных островах — слишком далеко отсюда бушевала большая война — дошла до такой степени, что система ПВО практически бездействовала. Японские самолеты с авианосцев, правда, были обнаружены одной из радиолокационных станций еще на подлете к Оаху, но молодой неопытный оператор, решив, что это свои, не передал на базу никакого сообщения. Аэростаты заграждения над стоянкой флота выставлены не были, а местоположение кораблей не менялось настолько долго, что японская разведка без особых хлопот получила в свое распоряжение полную картину неприятельской базы. В определенной степени американцы, принимая во внимание малую глубину якорной стоянки флота, надеялись, что авиационные торпеды, сброшенные с самолетов противников, просто зароются в донный ил. Но японцы учли и это обстоятельство, установив на хвостовой части своих торпед деревянные стабилизаторы, не позволявшие им уходить слишком глубоко в воду.
И в результате во время этого памятного налета были или потоплены, или очень серьезно повреждены все 8 американских линкоров, уничтожено 188 самолетов и убито около 3 000 человек. Потери самих японцев ограничились 29 самолетами.
Все, что можно было сказать об этом событии, произнес президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт в первые десять секунд своего выступления, состоявшегося на следующий после «внезапной и преднамеренной» атаки день, вошедший в историю США как «день позора».
Несмотря на многолетнюю практику строительства и применения авианосцев, накануне второй мировой войны их боевому потенциалу отводилась исключительно вспомогательная роль. Представители военного командования ведущих мировых держав в большинстве своем просто не верили, что эти небронированные и практически не вооруженные артиллерией корабли смогут противостоять закованным в броню линкорам и тяжелым крейсерам. К тому же считалось, что авианосцы не в состоянии самостоятельно
