продовольствии.
Вступив 28 сентября в Муотаталь, Суворов, наконец, узнает от местного населения о поражении Римского-Корсакова и Хотце. Практически в одно мгновенье соотношение сил изменилось в пользу противника почти в 4 раза. Кроме того, теперь против Суворова выступал непосредственно Массена, страстно желавший захватить русского полководца в плен. Прибыв в Люцерн, Массена подробнейшим образом изучил рельефный план Швейцарии, а затем на судне добрался по озеру Люцерн до Зеедорфа, где его ждал генерал Лекурб. Детально изучив ситуацию, Массена принял решение провести рекогносцировку в Шехенской долине. А убедившись в том, что противник действительно ушел в Муотенскую долину, отдал приказ блокировать отходы к Альтдорфу.
Суворов же, 29 сентября удостоверившись в поражении под Цюрихом, решил идти на соединение с оставшимися частями союзников. В результате русская армия начала отход из долины, а французы стали ее преследовать. 30 сентября произошло первое сражение в Муотенской долине, неудачное для последних. Раздосадованный таким исходом дела Массена решает следующей атакой руководить лично. Утром 1 октября, выдвинувшись к мосту и быстро восстановив его, республиканцы атаковали русские пикеты. Те, имея приказ не вступать в бой, стали отходить. Тем временем генерал А.Г. Розенберг, ожидавший такой поворот событий, выстроил свои боевые порядки в три линии. Увидев, что русские отступают, французы ринулись в преследование. В этот момент отступающие разошлись в стороны по флангам. И тут взору французов явилась неожиданная картина. Прямо перед ними открылся весь боевой порядок Розенберга. Французы, воодушевленные присутствием командующего, уверенно ринулись на позиции русских. Русские, сомкнув штыки, пошли в атаку. Молниеносными обходными маневрами они захватили три орудия и большое количество пленных. Окруженный французский арьергард был окончательно опрокинут и в полном беспорядке бросился к Шененгенскому мосту. Массена вынужден был отвести остатки своих войск к Швицу, который французам удалось удержать, хотя Второй Муотенский бой оказался для них очень тяжелым поражением. Сам же Массена едва не угодил в плен. В суматохе боя унтер-офицер Махотин стал пробиваться к вражескому генералу. Приблизившись вплотную, он, ухватившись за его эполет, попытался стащить Массену с коня. Подоспевший на помощь французский офицер сумел опрокинуть Махотина, но золотой генеральский эполет остался у него в руке. Этот факт позже подтвердил плененный главный адъютант Гюйо де Лакур.
Теперь, чтобы вырваться из окружения, Суворову нужно было пробиться к Гларусу и после этого идти на соединение с остатками армии Римского-Корсакова. Гларус русские взяли, но кратчайший путь для соединения Суворова и Римского-Корсакова французам удалось закрыть. Для выхода из окружения русским войскам необходимо было преодолеть еще один перевал — через гору Паникс высотой 2 407 метров. Этот переход оказался, пожалуй, самым тяжелым для армии Суворова. Для тех солдат и офицеров, которые пережили все его тяготы, он остался в памяти как самое ужасное испытание воли и физических сил. И тем не менее голодная и безмерно утомленная армия его преодолела. Первым, 6 октября, вышел авангард генерала М.А. Милорадовича. Внешний вид русского войска был плачевным — у большинства офицеров на сапогах не было подошв, мундиры солдат изорваны практически в клочья. 8 октября вся армия Суворова достигла города Кур, где уже стояла австрийская бригада Ауфенберга. Здесь австрийцам были переданы все пленные в количестве 1 418 человек.
После двухдневного отдыха русские войска двинулись вдоль Рейна и 12 октября встали лагерем у деревни Альтенштадт. Два дня солдаты отдыхали, отмывались и отъедались, и уже концу второго снова были готовы к походу. Однако такового не состоялось. В своей «Записке с общими замечаниями о кампании 1799 года», датированной 7 марта 1800-го, Суворов как бы подвел черту под всем произошедшим: «Итак, гора родила мышь... Не владея искусством ни ведения войны, ни установления мира, кабинет (австрийский. — Прим авт.), погрязший в лукавстве и коварстве, вместо Франции заставил нас все бросить и отправиться по домам».
Кампания была проиграна, а между тем Суворов, пожалованный за нее императором Павлом I в 1799 году титулом князя Италийского и званием генералиссимуса, не потерпел ни одного поражения. Несмотря на все эти обстоятельства, слава русского оружия в этой кампании не была осквернена. Недаром тот же Андре Массена, сумевший защитить Францию, впоследствии сказал, что он отдал бы все свои 48 походов за 17 дней швейцарского похода Суворова.
Спустя недолгое время Суворов составил новый план кампании против французов, где предполагалось задействовать теперь уже только русские войска, однако осуществиться ему не было суждено — 6 мая 1800 года старый полководец умер.
Андрей Сергеев
Редакция благодарит Военно-Исторический архив РФ за помощь в подготовке материала
Досье: Телефонное право
С историей создания телефона (от греческого «теле» — далеко и «фоне» — звук), как, впрочем, и с другими великими открытиями, связано множество споров, неясностей и недоразумений. Несмотря на то что создателем телефонного аппарата принято считать Александра Белла, на самом деле к его открытию почти одновременно подошли несколько человек. Немецкий изобретатель Иоганн Филипп Рейс на заседании Физического общества, состоявшемся в 1861 году во Франкфурте-на-Майне, сделал сообщение о созданном им проводном устройстве для электрической передачи звука на расстояние. Но так как этот аппарат, названный Рейсом телефоном, плохо передавал тон и сильно искажал тембр звука, то современниками он был признан как «бесполезная игрушка». Прошло еще 15 лет, и два американца одновременно пришли к открытию «эффекта телефонирования». Одним из них был Элайша Грей, вторым — Александр Белл. И оба они подали заявки на изобретение принципа телефонирования в один и тот же день — 14 февраля 1876 года, хотя ни один, ни другой не располагали на тот момент действующим телефонным аппаратом. Так сложилось, что всего 2 часа разницы принесли Беллу славу, деньги и мировое признание, а Грею — унизительный судебный процесс и забвение.
Выходец из Шотландии Александр Грэм Белл, работавший в Бостоне с плохо слышащими и страдавшими дефектами речи людьми и в 1873 году ставший профессором физиологии в университете этого города, по роду своей работы должен был хорошо знать акустику и к тому же обладать острым слухом.
Однажды, когда его помощник вытаскивал из передающего устройства пластину, Беллу удалось уловить едва заметное дребезжание. Впоследствии же он выяснил, что пластинка замыкала и размыкала электрическую сеть. Так, по чистой случайности, был открыт «эффект телефонирования», буквально перевернувший мир.
Вскоре первый телефонный аппарат, представлявший собой кожаную мембрану, снабженную сигнальным рожком для усиления звука, был готов. Сначала он передавал только узнаваемое звучание голоса, и только три дня спустя после получения патента, 10 марта 1876 года, Беллу удалось доработать аппарат таким образом, чтобы он передавал отдельные слова.
Демонстрация телефона произвела на американские деловые круги настолько сильное впечатление, что это обстоятельство позволило изобретателю не только основать собственную «Телефонную компанию Белла», но и достаточно быстро превратить ее в преуспевающий концерн.
В 1877 году первая в мире телефонная линия связала канцелярию американского бизнесмена Уильдаса в Бостоне с его квартирой, а уже год спустя в городе Hью-Хейвене была установлена первая телефонная станция.
Бесспорно, телефонные аппараты того времени были еще далеки от совершенства. Так, чтобы быть услышанным на другом конце провода, разговор приходилось вести, мягко говоря, на повышенных тонах, что отрицательно сказывалось на конфиденциальности общения, да и радиус действия аппарата составлял менее 250 метров. Понимая это, Белл в поисках путей совершенствования своего детища решил применить созданный американским изобретателем английского происхождения Д.Э. Юзом передатчик из прессованного угля — микрофон, с помощью которого ему удалось существенно увеличить радиус действия,
