Кашмире полковнику Р. Нисбету. Янгхазбэнд как будто предвидел, что английская администрация откажет Громбчевскому в его просьбе. И, видимо, для этого у Янгхазбэнда были все основания. Простояв вместе 2 дня, английская и русская экспедиции распрощались. Напоследок Громбчевский, обращаясь к Янгхазбэнду, обронил весьма любопытную фразу: “Я надеюсь на новую встречу, либо мирную — в Петербурге, либо военную — на индийской границе; в любом случае, вы можете рассчитывать на теплый прием”. Однако дальнейшие события развивались именно по тому сценарию, который был задуман Янгхазбэндом.
Русская экспедиция получила категорический отказ от британских властей в Кашмире. Громбчевский же, на свою беду, принял решение двигаться по указанному проводниками пути и едва не лишился жизни в результате последовавшего за этим страшного зимнего перехода по высокогорью. Его отряд потерял всех лошадей и провизию, а казаки получили множество обморожений и в конце перехода настолько ослабели, что не могли нести даже собственное оружие. Сам Громбчевский после этого перехода несколько месяцев был вынужден пользоваться костылями. И тем не менее расчеты Янгхазбэнда на гибель русской экспедиции не оправдались. А впереди их ждала новая встреча…
Вторая встреча двух офицеров произошла в сентябре 1890 года в городе Яркенде. Тут следует заметить, что из разговора, который состоялся у Громбчевского с яркендским амбанем, Громбчевский узнал об истинной цели миссии Янгхазбэнда. Вот как сам Громбчевский описал этот разговор в своем дневнике: “Среда, 29 августа 1890 г. Сегодня мы обменялись визитами с амбанем. Это человек недалекий, но добрый. Он очень подробно расспрашивал меня о том, до какого места следует считать владения китайскими, и я поспешил уверить его, что афганцы никогда, с самых давних времен, не владели Памирами, а англичане или кашмирцы — Шахидулла-Ходжею, а потому все эти земли несомненно собственность китайцев. Все это я подтвердил картами… Перед отъездом амбань просил меня снять копию с нашей карты Памиров. Я отказался снять копию лично, не желая дать повод думать Янгхусбенду, что я вмешиваюсь в политику, но предложил ему прислать Правителя Канцелярии, которому обещал помочь снять карту. Перед вечером явился ко мне Правитель Канцелярии; я заставил его начертить в общих чертах Памиры, указал течение рек, перевалы и пр. Все это китаец украсил своими надписями, причем я твердо вбил ему в голову, что все земли по правую сторону Пянджа — неотъемлемая собственность Китая”. Вычерченная китайцами под руководством Громбчевского карта Памира впоследствии была распространена внешнеполитическим ведомством Китая и синьцзянским руководством в качестве официального издания.
О своих “дружеских беседах” с Янгхазбэндом и китайцами Громбчевский в официальных отчетах умолчал, так как по возвращении в Новый Маргелан (ныне Фергана) узнал, что у российского командования появились планы присоединения памирских земель к своим владениям в Центральной Азии. Воочию убедившись в активности англичан на Памире, Громбчевский сделал однозначный и вполне справедливый вывод: “…Почти одновременное появление англичан по всей пограничной линии с Индией, постройка укреплений, занятие их английскими или кашмирскими гарнизонами и внезапная война афганцев с кафирами, все это не случайные проявления, а план, строго обдуманный правительством Ост-Индии и энергично проводимый в исполнение”.
Сведения о решимости британских властей осуществить раздел Памира между Китаем и Афганистаном принудили военное руководство Российской империи предпринять не менее решительные шаги по обеспечению в этом районе своих геополитических интересов. Настало то время, когда отношения между двумя державами достигли крайней степени обострения, в воздухе отчетливо запахло порохом.
14 марта 1891 года в Николаевской Академии Генерального штаба состоялся доклад капитана Громбчевского. В нем он подробно рассматривал физико-географические условия Памира и Гиндукуша исключительно с точки зрения возможности передвижения в регионе крупных войсковых соединений и артиллерии, а также анализировал главные и вспомогательные направления ударов русских войск в случае столкновения с британской колониальной армией в Индии. Относительно важности памирских земель для России Громбчевский заметил: “… если дороги через Памиры теперь удобны для движения нашего в Индию, то нет сомнения, что они будут еще более удобны, очутившись в руках англичан, для движения в наши владения и помогут осложнить наше положение в самую критическую минуту, когда нам может понадобиться напряжение всех сил наших в Азии. Поэтому ради собственного спокойствия и поддержания престижа России… казалось бы необходимым остановить англичан и дать им соответствующий отпор, для чего лучшим средством было бы приступить к немедленному дальнейшему разграничению с Китаем, а если обстоятельства будут благоприятны, то и с Афганистаном”.
Фрэнсис Янгхазбэнд снова отправился на Памир в начале лета 1891 года. Причем на этот раз и китайцы, вняв его уговорам, выдвинули туда небольшой военный отряд. Послав вслед за китайцами вверенного под его начало лейтенанта Дэвисона к Аличур-Памиру, сам Янгхазбэнд направился к местечку Бозай-Гумбез. Тем временем в июле того же года на Памир был направлен и русский военно- рекогносцировочный отряд под руководством полковника Михаила Ионова. 4 августа об этом стало известно Янгхазбэнду, а спустя несколько дней русские уже были в расположении его лагеря. Полковник Ионов официально сообщил капитану Янгхазбэнду о присоединении Памира к Российской империи и потребовал от него немедленно удалиться на территорию Афганистана. Тот вынужден был подчиниться.
Незадолго до этого дня отряд Ионова выдворил с Памира и китайский отряд чиновника Чена (Чана), находившегося у Яшиль-куля вместе с лейтенантом Дэвисоном. Китайцы ретировались без каких-либо возражений, Дэвисона же Ионов арестовал и направил в Маргелан в качестве пленника. Неподалеку от Яшиль-куля отряд Ионова обнаружил два обломка плоских камней с маньчжурскими, таджикскими и китайскими надписями, описанных Янгхазбэндом, и по здравом размышлении велел переправить эти реликвии в Фергану. А год спустя и сам китайский памятник Сома-Таш — весьма нежелательное свидетельство давнего присутствия Китая на Памире — был вывезен с Яшиль-куля…
Янгхазбэнд оказался совершенно прав, предположив, что силовое решение памирского вопроса со стороны России вызовет новые осложнения в отношениях двух колониальных империй, однако дальше события развивались совсем не по тому сценарию, который представлялся ему наиболее предпочтительным.
В 1893 году из-за китайско-бирманского пограничного вопроса резко ухудшились отношения между Великобританией и Китаем. В результате Британия вынуждена была пойти на сепаратные переговоры с Россией (с участием Афганистана) по установлению границы российских владений на Памире. Завершились они в 1896 году закреплением линии этой границы, которая официально признается до сих пор в качестве государственной границы СНГ (Таджикистана) с Афганистаном.
Притяжение Индии
Проекты захвата британских индийских колоний время от времени выдвигались и в России. Так, в 1791 году француз М. де Сент-Жени предложил Екатерине II план военной экспедиции в Индию. В соответствии с ним российские войска должны были идти через Бухару и Кабул, объявляя, что их целью является восстановление господства ислама во всем его величии периода империи Великого Могола. По мнению Сент-Жени, такой лозунг должен был обеспечить вступление под российские знамена войск мусульманских ханств и способствовать восстанию в Индии против британского владычества. Российская императрица серьезно изучала этот план, но по совету Потемкина не стала приводить его в исполнение.
Ее сын, император Павел I, был весьма склонен претворять в жизнь подобные проекты, и в 1800 году договорился с Наполеоном о завоевании Индии объединенными силами. В специальном меморандуме российский император писал: “Страдания, от которых стонет население Индии, вызвали у Франции и России живейший отклик; и два правительства решили объединить свои силы для того, чтобы освободить Индию от тиранического и варварского ига англичан. В соответствии с этим правители и народы всех стран, через которые будут проходить объединенные армии, не должны испытывать страха, напротив, это предоставляет им возможность помочь всеми их силами и средствами такому плодотворному и славному предприятию; так как цель этой кампании во всех отношениях столь же справедлива, сколь несправедлива была цель Александра Великого, когда он желал завоевать весь мир”.
Основным автором проекта “О походе на Индию для ликвидации там английского господства” был Наполеон, который в качестве главной цели похода видел изгнание англичан из Индостана для развития в этой стране промышленности и торговли (конечно, в первую очередь французской). Наполеон считал, что в данном мероприятии должны участвовать на паритетных началах Франция и Россия, которые создают
