лет.
В 1935-м, упорядочивая заключенные после 1917 года морганатические браки, супругам монарших особ и их детям разрешено было носить титул и фамилию светлейших князей Романовских, к которым надлежало добавить вторую фамилию по собственному выбору. Об этих тонкостях мало кто был осведомлен, и когда в 1960 году в Париже и Лондоне на французском и английском языках одновременно вышли воспоминания Кшесинской, а на обложках книг было написано «Светлейшая княгиня Мария Красинская – Романовская», это породило массу кривотолков. Оригинал книги на русском языке Матильда Феликсовна послала диппочтой на адрес директора музея П.И. Чайковского, который послания почему-то не получил, а через год после смерти балерины ее рукопись вдруг обнаружилась…в Ленинской библиотеке, в отделе под удачливым для Кшесинской номером «13». А издана она в России была лишь 20 лет спустя, в 1992 году.
Когда за границей были изданы дневники Николая II, Матильда Феликсовна прочитала их со слезами на глазах: многие строки, кратко записанные ее Ники, – и в бытность наследником, и на троне были понятны только ей одной…
Она сама села за воспоминания в начале 1950-х. Память Кшесинской, несмотря на возраст, была отменной. Могла, конечно, ошибиться – написала, например, что за окончание балетного училища ее наградили Полным собранием сочинений Лермонтова, а на самом деле это был увесистый однотомник Тургенева. Но в других мелочах была предельно точна – реестр подаренных ей государем, великими князьями и прочими вельможными воздыхателями ювелирных изделий и драгоценностей поражает воображение (только раритетов от Фаберже хватило бы на роскошную музейную экспозицию).
Впрочем, алчной ее вряд ли можно назвать – с 14 лет Маля хранила в банке со спиртом цветок, подаренный ей великой танцовщицей Вирджинией Цукки, и о том, что его пришлось оставить в революционной России, скорбела едва ли не больше, чем о всех потерянных сокровищах. Как принято в воспоминаниях, походя поквиталась с недоброжелателями, что-то приукрасила. Не удержалась и от оценок, которые задним числом делать всегда беспроигрышно. Например, о любимом своем Ники высказалась без обиняков: «Для меня было ясно, что у Наследника не было чего-то, что нужно, чтобы царствовать.
Нельзя сказать, что он был бесхарактерен. Нет, у него был характер, но не было чего-то, чтобы заставить других подчиниться своей воле. Первый его импульс был всегда правильным, но он не умел настаивать на своем и очень часто уступал. Я не раз ему говорила, что он не сделан ни для царствования, ни для той роли, которую волею судеб он должен будет играть. Но никогда, конечно, я не убеждала его отказаться от Престола…»
Вообще книжка воспоминаний прославленной балерины получилась увлекательная, отмеченная высоким литературным даром.
…Кшесинская была генетически запрограммирована на долгий век (ее дедушка Иван-Феликс дожил до 106 лет), но до своего 100-летнего юбилея Матильде Феликсовне не хватило одного года…
Образ жизни: Главное дело Канкаля
Город Канкаль расположен на западе Франции в Северной Бретани. Для французов эта местность – то же, что была Прибалтика для жителей СССР. Те, кому не по душе жара, суета и переполненные пляжи Лазурного берега, приезжают сюда, на берег Изумрудный. И получают прохладное море, прохладный ветер с Атлантики, более чопорные нравы, а вдобавок – ту же суету и те же переполненные пляжи. Впрочем, есть и исключения. Пляжи в городке Канкаль практически безлюдны даже в самый разгар сезона. Может быть, городок некрасив? Отнюдь – старинные, но ухоженные дома, собор, замок, кричащие чайки в небе – все как у людей. Вот только купаться в море там можно лишь при одном условии – если вы устрица. Оказывается, еще не вся планета отдана в распоряжение двуногих, есть места, оставленные и для двустворчатых. Из 5 000 жителей Канкаля более половины заняты разведением и продажей устриц, остальные – обслуживанием всех тех, кто приезжает сюда вволю полакомиться этим изысканным блюдом. На центральной площади города стоит памятник-фонтан, изображающий двух женщин, промывающих корзины, наполненные устрицами.
Увы, давно миновали те времена, когда для того, чтобы накормить ими всех желающих, женщинам Канкаля достаточно было пройтись в отлив по обнажившейся литорали и просто собрать моллюсков в корзины. Теперь сей деликатес разводят специально. И дело это – весьма непростое, разобраться в тонкостях которого мне любезно согласился помочь Пьер Пишо – плантатор устриц, сын и внук плантаторов устриц.
Существует немало продуктов, которые мы с удовольствием едим сырыми, например черную или красную икру, пусть и соленую, и еще много чего. А вот едим ли мы кого-нибудь живым? По всей видимости, дикарь ответил бы: «О да! Я многих мелких животных, поймав, ем живьем». Европеец же скажет: «Нет, я не ем личинок жуков, считая их противными, но если средства позволяют, охотно употребляю живых устриц…» Устриц ели еще древние люди, но они-то с голодухи ели все. А вот греки и римляне уже признавали их деликатесом, да к тому же и толченые их раковины употребляли в качестве афродизиака («Виагру»-то еще не изобрели). В Средние века про устриц, как и про многое другое, забыли. Возрождена традиция употребления их в пищу была при жизнелюбивом Людовике XIV, и именно с тех пор, уже в неизменном виде, она дошла до нашего времени. И кстати, к столу этого эксцентричного монарха моллюсков возили специальными скорыми экипажами как раз главным образом из Канкаля… К семейству Ostreidae принадлежат 50 видов устриц, которые подразделяются на 2 основных рода – Ostrea и Crassostrea.
Все они предпочитают умеренные или теплые воды и не проникают на север за Полярный круг. На Атлантическом побережье Америки едят устрицу виргинскую (Crassostrea virginica), а на Тихоокеанском – калифорнийскую (Ostrea lurida), на Дальнем Востоке – гигантскую, японскую и листоватую (соответственно, Crassostrea gigas, Cr. nippona и Ostrea denselamellosa). Уже упомянутые греки и римляне, а также король Людовик XIV наслаждались вкусом устрицы съедобной – Ostrea edulis. К середине XIX века запасы устриц истощились и во Франции был издан указ, предписывающий собирать их только в те месяцы, в названии которых содержится буква «р», и ни в коем случае не трогать с мая по август (тот еще гуманизм, поскольку в жаркие месяцы большинство моллюсков все равно гибло при перевозке). Но так как положения эти меры не спасли, то следующим указом был разрешен импорт устриц Crassostrea angulata из Португалии. Они перевозились во Францию морем и таким образом вскоре попали в воды у берегов Бретани и Нормандии, где достаточно быстро размножились, заметно потеснив Ostrea edulis.
В 60-е годы прошлого столетия португальских устриц постигла печальная судьба динозавров: эпидемия, вызванная иридовирусом, в течение нескольких лет практически уничтожила всю их популяцию. Вот и пришлось французам завозить к себе молодь устриц японских– Crassostrea gigas, похожих на португальские, но более крупных, а главное, устойчивых к вирусу. А потому теперь, если вы заказываете устриц, например, в Париже, у вас обязательно спросят, подать ли вам гигантские японские или же вы предпочитаете полакомиться плоскими Ostrea edulis – размером мельче, но вдвое дороже. Ну а в Москве вас уже ни о чем не спросят, а сразу принесут японские Crassostrea gigas. Гурман Пьер Пишо утверждает, что есть японских – себя не уважать. Что же касается меня, то я долго сравнивал, но заметных различий, каюсь, так и не обнаружил. Как бы там ни было, но плоская O. edulis плохо поддается разведению в культуре, а потому ее производство в Европе составляет 5 % , а в мире – не более 1% от общего.
Поэтому, говоря о разведении устриц, в виду нужно иметь только ту разновидность, которая во Франции именуется «creuse», а по-латыни звучит как Crassostrea gigas. В деле искусственного выращивания устриц первые успехи были достигнуты французом Де Боном в середине XIX века. Впрочем, надо быть французом, для того чтобы назвать мсье Де Бона первооткрывателем, ибо в Японии разведением устриц к тому времени занимались уже на протяжении как минимум двух столетий, хотя японский автор идеи, естественно, неизвестен. Ну а сама же идея на удивление проста: моллюск откладывает около 1 миллиарда яиц, из которых до половозрелого состояния доживают в среднем 2 особи, следовательно, если в первые дни жизни (когда гибнет подавляющее большинство личинок) обеспечить им защиту от хищников и пищу, то выживут миллионы.
Общая площадь устричных плантаций Канкаля – 400 га, поэтому перемещаются по ним в основном на тракторах.
На острове расположены охраняемые местными законами гнездовья морских чаек. Не будь устрицы укрыты металлическими сетками, птицы вволю полакомились бы этим вкусным, полезным и питательным продуктом. А так остается лишь мечтать. Тем не менее кое-что перепадает и чайкам – иногда во время
