попробовать местное национальное блюдо «санкочо» (похлебку). Альфредо остановился на дороге и, не выходя из машины, подозвал девушку из кафе и что-то сказал ей серьезнейшим голосом. Девушка покраснела, что-то промямлила, и мы поехали дальше. Оказалось, что Альфредо спросил: «Посоветуй хороший ресторан, чтобы у нас попа была, как у тебя» (девушка была вполне упитанной). Вот так емко и точно Альфредо выразил то, что мы искали!
«Мы – веселые!» Это говорят про себя все колумбийцы. И это правда. Самый распространенный способ отдохнуть – это всем забиться в огромный, сверкающий автобус «чибо» и горланить песни под магнитофон. Главное – это ощущение постоянного движения. А куда – не так уж и важно.
Мы искали похлебку «санкочо», потому что это главное в Колумбии блюдо. Здесь вообще очень вкусная еда – много видов картофеля, прекрасная говядина, в Боготу, например, расположенную в горах, доставляют свежие морепродукты с двух океанов – Атлантического и Тихого. Но именно «санкочо» то блюдо, за которым собирается вся семья и которое подчинено строгому ритуалу. Варят его в Боготе из трех видов мяса – говядины, свинины и курицы. Рассказывая нам этот рецепт, Альборо особенно подчеркнул – именно из курицы, а не из цыпленка. Помимо мяса в это блюдо кладут три вида картошки, несладкие зеленые бананы (дон Альборо настоятельно просил не забыть, что бананы нельзя резать ножом, а можно только ломать руками, иначе бульон почернеет), юкку (это что-то вроде маниоки, из которой делают тапиоку) и дикорастущие травы. Все это делается в строгой последовательности, но в связи с тем, что у нас довольно трудно найти необходимые ингредиенты, описывать весь этот процесс мы не будем. Пока происходит готовка «санкочо», хозяйка дома должна быть в кухне, а не в гостиной. На кухне ей помогают жены сыновей – все у нее учатся. На стол собирают служанки («А если нет служанок, тогда кто?» – спросил я Альборо. «Как это нет служанок?» – он очень удивился).
Когда блюдо готово, хозяйка приносит кастрюлю с кухни и тут же возвращается назад. За столом остаются хозяин, дети и жены и мужья детей. Все наливают себе похлебку. Тут хозяйка снова возвращается, на этот раз со служанками, и приносит маленькие тарелочки с рисом, авокадо и кусочками кукурузы, раскладывает их и только тогда садится за стол с огромной улыбкой (дон Альборо показал, с какой именно).
Отец семейства благословляет стол – можно есть. После того как все поели, приходят служанки и приносят молочный десерт и стакан с молоком. Все со стола убирается, но никто не встает – начинается разговор, – приносят черный кофе для всех («Возраст не имеет значения, и для трехлетнего принесут», – заметил Альборо). После этого можно идти разговаривать в гостиную. Такие трапезы происходят по праздникам во всех слоях колумбийского общества.
В этом месте дон Альборо задумался. Оказалось, что существуют семьи, которые пострадали от современных веяний. «Если какую-то семью это задело, то все то же самое, только еда не готовится». «Как не готовится?» – спросили мы, смеясь. «Заказывается в ресторане! Тогда хозяин смотрит на хозяйку и говорит: „Ну как тебе обед?“ В таком случае трапеза заканчивается очень грустно.
«А в принципе нам не надо праздников. В Колумбии люди собираются, когда хотят, а не для того чтобы праздновать что-то конкретное. Собрались – вот уже и праздник!..»
Знаете, где, кем и когда был изобретен первый кардиостимулятор? В Колумбии Хорхе Рейнольдсом в 1958 году. Надо отметить, что сейчас кардиостимуляторы очень маленькие, на ладони их может уместиться несколько штук, а первый был размером с небольшую газонокосилку (мы видели его в единственном в мире Музее кардиостимуляторов). Но это потому, что он был первый, и этот факт нисколько не умаляет значения самого открытия.
Мы не знали, что это важное изобретение было сделано в Колумбии, поэтому для нас встреча с доктором Рейнольдсом была приятным сюрпризом.
Доктор всю жизнь изучал сердце. Он учился и в Боготе, и в Кембридже, и объехал весь мир, в том числе и Россию, где встречался с видными медиками и учеными. Он с гордостью сказал нам, что в журнале «Вокруг света» печатали про него две статьи.
Он работал над всеми видами кардиостимуляторов, а последнее его изобретение и вовсе неожиданное – он разработал стимулятор в …носке! Этот аппарат создан специально для туристов, которые летают на большие расстояния и вынуждены долгое время сидеть без движения. По идее доктора Рейнольдса, этот носок со стимулятором будет выдаваться прямо вместе с билетом. Доктор заверил нас, что это весьма полезно для здоровья и действует, как массаж. Он уже ведет переговоры с несколькими авиакомпаниями, серьезно заинтересовавшимися его предложениями.
Но больше всего доктор любит китов. Он изучает их сердце. Тут уж глаза его загораются неудержимым научным блеском. Он рассказал нам, что сердце современного голубого кита, например, весит до 2 тонн, в то время как его далекие предки имели сердце весом всего 700 граммов, а сами эти существа, похожие на собак, весили не более 20—30 кг. «Представляете, какую эволюцию претерпели все системы, отвечающие за сердце!» – в глазах доктора вспыхнули миллионы лет эволюции. «Сердце кита поможет разгадать многие загадки человеческого сердца».
Проблема, с которой он сталкивается при изучении сердца китов, довольно показательна – недостаток материала. Когда китов массово убивали, никому и в голову не приходило изучить их сердце. Поэтому теперь доктор Рейнольдс ждет, когда ему сообщат о выброшенном на берег ките определенного вида, и немедленно летит туда со своей командой. За последнее время они нашли только 3 сердца в подходящем для научного исследования состоянии. Конечно, изучению подлежат и живые киты. Для этого доктор использует все последние технические открытия – тут и специальные подводные лодки с сенсорами, и разработанные им самим приборы для снятия электрокардиограмм китов, и многое другое.
А еще доктор Рейнольдс много работает со спортсменами. Особенно его интересует «телемедицина», то есть передача информации о здоровье человека на большие расстояния. Он, например, опробовал свое оборудование при восхождении британской экспедиции на Эверест, чтобы понять, что происходит с организмом во время длительных путешествий…
Мы спросили доктора про Колумбию и колумбийцев. И нам показалось, что на эту тему говорить он не очень любит. Его голос сразу стал напряженным, и разговор пошел неохотно. «Война в городе не чувствуется, – сказал доктор. – Ты не можешь все время думать о плохом. Мы очень чувствительные, легко адаптируемся, а все это столько лет продолжается, что мы привыкли и перестаем замечать войну. Я вот уже забыл, что 2 месяца назад рядом с моим домом прогремел взрыв. Группа геррильерос и парамилитарес весьма незначительна – может быть, 20 000 человек, а всего в Колумбии живет около 42 миллионов. И вообще, давайте я вам лучше про китов расскажу, у меня есть одна идея… Впрочем, о ней вам лучше расскажет Марта Сенн».
Марта Сенн очень красивая женщина. И она это знает. А кроме того, она лучшая оперная певица Колумбии и одна из известнейших певиц мира. Мы спросили ее, что значит быть известной певицей из Колумбии. Она рассказала: «Я колумбийка и ощущаю себя колумбийкой. Сейчас я руковожу большой программой по воспитанию в детях чувства прекрасного. Мое поколение безнадежно – мы с трудом находим учителей, чтобы работать с детьми. Но у детей есть большой шанс. И сейчас уже задействована 1 000 учителей для 20 000 детей.
Шесть лет назад я спросила: что я делаю как колумбийка?
Я не знаю своей страны, я приезжаю сюда всего раз в год для избранных нескольких сотен человек, и я смею называть себя колумбийкой! Журналисты часто спрашивали меня про то, что делается в моей стране. Однажды я была в Аризоне, и меня спросили: «Объясните нам, американцам, как может появиться оперная певица в стране, которая выращивает только кокаин? Как же вы можете ездить по миру и петь?» Мне не понравился вопрос. И я тоже их спросила: «А разве не американцы создали такой рынок для кокаина?» И им нечего было ответить… Но я чувствую, что ко мне относятся с любопытством. Образ Колумбии такой «плохой» в мире, люди так мало знают о ней и знают только негативное. И мне приятно, что вы – из России – хотите увидеть в ней что-то хорошее».
Мы сидели и слушали Марту как завороженные. Она говорила, и ее красивый, мелодичный голос звучал возмущенно – когда она упоминала про то неприятие, которое встречает колумбийцев в мире, и восторженно – когда говорила о своих слушателях.
«И вот однажды я сказала себе: здорово, когда тебе хлопают, как Марине Мнишек или Кармен, но я
