северо-запада Шотландии). Четырьмя годами ранее новые карты впервые поступили в продажу по астрономической цене — четыре гинеи за набор карт одного графства. К середине XIX столетия была произведена топографическая съемка всей территории Европы и обитаемых районов США, появились карты с топографическими свойствами местности, улицами и даже домами — предвестники современных атласов, в которые мы заглядываем, когда раздумываем, куда бы податься в отпуск.
В современном мире географические карты воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, мы редко задумываемся о том, что когда-то большая часть планеты вообще не была изучена. Однажды, пять веков назад, Колумб перевернул все представления о географии, поведав о Новом Свете, о существовании которого никто и не подозревал…
12
Дежавю
В жизни каждого из нас бывают моменты, когда кажется, что все происходящее, вплоть до мелочей, уже случалось раньше. Мы называем это ощущением дежавю, и в нашей паутине перемен оно частенько посещает путешественника. Так будет и в этом рассказе — с зарытыми сокровищами, путешествием по джунглям, яркими красками, философией, лихими пиратами, искусством, наукой и злодеями с манией величия. В общем, обычное дело — рутина истории.
Исходная точка этого путешествия находится в начале XVI столетия, когда испанцы высадились на земли современной Мексики и Перу. Главной их целью был поиск нового источника богатств для восстановления положения Священной Римской империи, которая при Карле V201 — 261 находилась на грани банкротства. В 1503 году, всего через одиннадцать лет после открытия Америки Колумбом (о котором мало кто знал в Европе, так как новости тогда распространялись довольно медленно), в Испании был учрежден совет по торговле с новыми землями — на тот случай, если эта затея окажется прибыльной. Центром этого взаимодействия должна была стать Севилья. Вообще говоря, настрой «а вдруг пригодится» был типичен для политики папского престола по отношению к Новому Свету. В 1493 году, когда еще не просохли чернила на соглашении с Колумбом, папа Александр VI выпустил буллу Inter Caetera, по которой все земли и воды за меридианом в ста лигах (три тысячи морских миль) к Западу от Азорских островов отходили Испании.
Следующие решения «на всякий случай» были приняты в 1513 году на переговорах между испанскими властями и представителями папы в Вальядолиде и Бургосе — коренное население Нового Света должно было под страхом кары и порабощения присягнуть на верность испанской короне и католической церкви. Индейцы признавались низшими существами, по воле божьей сотворенными для услужения испанским завоевателям, грязными и не имеющими гражданских прав созданиями, которых надлежало принудить к труду (конечно же, из благих побуждений — «дабы излечить от природной лености»). Поскольку церковь определяла такое положение вещей естественным и не противоречащим никаким законам, ни божественным, ни человеческим, то индейцы не имели права отказать испанцам.
Все эти решения имели целью не только порабощение населения, но и колонизацию. Один из летописцев покорения Америки, Лопес де Гомара писал: «Завоевание невозможно без поселений, а если страна не будет покорена, население не будет обращено в истинную веру. Таким образом, непреложным правилом нашего пребывания здесь должна быть колонизация». После нескольких ознакомительных визитов испанцев в 1521 году Кортес подавил сопротивление короля ацтеков Монтесумы, а в 1532-м в Перу прибыл Писарро и с отрядом из ста восьмидесяти человек и тридцати лошадей одержал победу над инками. За императора Атахуальпу был выплачен выкуп золотом, стоимость которого составляла полмиллиона песо — объем годовой добычи золота всей Европы. Процесс колонизации был начат Кортесом, именно он основал первые города по образу и подобию испанских. Поселенцы получали статус граждан города и земельный надел, а также право на захват рабов для ведения хозяйства.
Церковь тем временем обрушилась на языческие верования индейцев. Разрушению подверглись пятьсот храмов, около двадцати тысяч идолов и изваяний, и в одном только 1531 году обряд крещения прошли миллион индейцев. Тем не менее уже сам факт присутствия чужеземцев губительно сказывался на жизни местного населения. Европейцы принесли с собой такие болезни, к которым у аборигенов не было иммунитета. Из-за оспы, малярии, тифа и желтой лихорадки население бывшего государства инков к концу XVI века сократилось с девяти до двух миллионов человек. Примерно в это же время из тридцати миллионов жителей Мексики в живых осталось двенадцать миллионов.
В конце века вымирание местного населения крайне испугало испанцев, так как рудники остро нуждались в рабочих руках. В 1545 году в Перу было открыто серебряное месторождение на горе Потоси, годом позже — разведаны огромные запасы на юге страны, в Гуанахуато. C 70-х годов XVI века на рудниках начали внедрять новый метод обогащения серебра с применением ртути, в связи с чем объемы производства значительно увеличились. Мексиканский и перуанский благородный металл рекой потек в метрополию. На рубеже XVI–XVII веков объемы ввозимого серебра достигали тридцати шести миллионов песо в год. За период с 1550 по 1660 год европейские сокровищницы пополнились восемнадцатью тысячами тонн серебра и двумястами тоннами золота202 — 263. Последствия такого массированного вливания оказались для испанцев неприятной неожиданностью: центр мировых финансов и международной торговли переместился из Испании в Северную Европу. Дело в том, что уже в 40-х годах XVI века слабая экономика Испании не могла удовлетворить товарный спрос заокеанских поселенцев. Колонии нуждались в больших объемах сельскохозяйственных товаров, одежды и других предметов, а с ростом благосостояния повысились и запросы, колонистам захотелось приобщиться к роскоши. Если уж путь на родину был заказан (возвращение запрещалось под страхом смертной казни), они считали себя вправе пожить красиво хотя бы в колониях, а на родину отправить свои деньги. К концу XVI века инфляция в Испании составила четыреста процентов.
Что было плохо для Испании, было очень хорошо для фламандского города Антверпена203 — 111. Фландрия входила во владения испанской короны, и туда через Севилью стекались все испанские деньги из Нового Света. В Антверпене закупались ткани, изделия из стекла и металла и множество других товаров. К тому времени благодаря подъему европейской экономики и удобному географическому положению, Антверпен уже стал важнейшим торговым портом континента. Река Шельд делала его удобной перевалочной базой на пути из Балтики в Средиземное море и из Атлантики в Центральную Европу. Ежегодно порт принимал по две с половиной тысячи судов и около двухсот пятидесяти тысяч тонн грузов. Город рос как на дрожжах: в 1500 году его население составляло немногим более сорока тысяч человек, а в 1568-м — уже сто четырнадцать тысяч. Из-за нехватки земли муниципалитет даже был вынужден ввести ограничение на строительство. В новых городских районах строились только миниатюрные домики с маленькими садиками, но ремесленники, которые толпами прибывали в Антверпен за испанским серебром, готовы были арендовать их за любые деньги.
Благодаря испанским деньгам в Антверпен стали стекаться товары со всех уголков Европы: керамика, стекло и зеркала из Италии, французские льняные ткани и вино, голландская и английская шерсть, специи из Португалии, польское зерно и фламандские гобелены. Современному туристу этот бельгийский город покажется сонным царством, а в XVI веке один испанский писатель отзывался о нем как о «столице западного мира».
