прочим спросил:
— А как это получилось, что придя из Академии, я никого не застал дома, и пришлось мне уехать, даже не попрощавшись? Мне было очень грустно…
— Во всем виновата твоя мать, — заявил отец. — Мы сняли дачу в Ванильной роще на берегу Вкрбрды, чтобы ты после Академии отдохнул. Мама решила навести там порядок. Мы взяли пылесос и рано утром поехали. А потом опоздали на поезд и вернулись только вечером.
— Не вали все на меня, — запротестовала матушка. — Ведь пан Хризантемский должен был предупредить Адася. Я его просила. Ты что, забыл? В тот день Вероник должен был ехать за птицами для чучел, а пан Хризантемский сидел на лавке перед домом и грелся на солнце. А он ничего тебе не передал, Адась?
Наверно, забыл. Я давно замечала, что он на старости лет стал терять память.
Не успел я ответить, как раздался звонок в дверь. Открыв, я увидел Вероника. На нем снова была его форменная безрукавка и ботинки, зашнурованные проводом от электрического утюга. Из-за плеча старого привратника робко выглядывал пан Хризантемский.
— Пан Вероник, — прошептал я, — ни слова о пуговице и вообще о превращениях, птицах, о почтальонах… Гроб, могила, крест. Ни-ни!
Старый привратник кивнул головой и пошел поздороваться с моими родителями. За ним неуверенно семенил пан Хризантемский.
— Пан Модест, — с упреком сказала матушка, — как же вы забыли сказать сыну, о чем я вас просила?
— А я и забыл, что забыл, — со вздохом ответил пан Хризантемский. Похоже, что у них с Вероником только что был серьезный разговор, и пану Хризантемскому порядочно досталось.
— Нет, пан Модест… Нет уж! — гневно буркнул Вероник.
— Честно говоря, уважаемая пани, — тянул фокусник в отставке, — в последнее время память у меня совсем никудышная. Да и с головой что-то неладно. Вот, прошу взглянуть…
При этом пан Хризантемский щелкнул пальцами возле уха и в тот же миг из этого уха вылетело несколько щебечущих ласточек. Они выпорхнули в окно, присели на перила балкона, а затем взмахнули крыльями и — только мы их и видели.
Привлеченный щебетом, из-под дивана вылез сонный кот Иероним. Он мяукнул, почесался и лениво проследовал в комнату Резеды.
— А может, кот тоже вылез из вашего уха, пан Модест? — съязвил старый привратник.
— Кот? — удивился фокусник. — Никакого кота я не видел. Но если вам так хочется, то пожалуйста…
И с этими словами он из своих широченных брюк вытянул за хвост отчаянно оравшего Иеронима.
Представление пана Хризантемского меня просто поразило.
— Резеда! — крикнул я. — Иди скорей сюда! Увидишь кое-что интересное.
Резеда прибежала из своей комнаты, а Вероник подбоченился и насмешливо спросил:
— Ну, пан Модест, может теперь пана Несогласку превратите в птицу?
— Нет! — закричал я. — Только не это! Попрошу без этих шуток!
Пан Хризантемский встал перед Вероником и сказал, прищурив один глаз:
— Пан Чистюля, какая это вас нынче муха укусила? Надо поглядеть.
С этими словами фокусник потянул Вероника за нос, и тут же у привратника из носа вылетел целый рой мух. В комнате сделалось темно, как ночью. Отец убежал на балкон, а мама, всегда отчаянно боровшаяся с мухами, подняла невероятный шум:
— Что это вы тут вытворяете?! Сейчас же уберите своих мух! Или я вызову пожарных.
Пан Модест достал из кармана носовой платок, встряхнул им и подбросил его вверх. Мухи тут же сбились в черный ком, а старый фокусник ловким движением рук завернул его в платок и выбросил за окно.
Едва мы пришли в себя от странной проделки пана Хризантемского, как тот попрощался и поспешно удалился.
Когда дверь за ним закрылась, Вероник тяжко вздохнул и произнес:
— Вот видите! А я еще просил этого человека подменить меня. Кто бы мог подумать? Знаете, что он натворил? Однажды ночью разбудил жильцов, выгнал их на улицу неодетыми и так бедняг околдовал, что те плавали в фонтане, как золотые рыбки. Что будет, что будет? Как оправдаться перед людьми? Моя честь растоптана…
— Успокойтесь, — стал я утешать Вероника. — Все уладится. Можете спать спокойно. Я все устрою так, что никто не будет предъявлять вам никаких претензий. И юбилей ваш отпразднуем. Мы с Резедой берем это на себя.
На глазах у старого привратника стояли слезы. Не сказав ни слова, он механически протер засиженный мухами пана Хризантемского буфет, попрощался и ушел.
— Можете на меня положиться, — повторил я ему на прощанье. — Ничто так не сближает, как совместное путешествие. А ведь мы только что возвратились из Адакотурады. Я вас в беде не оставлю.
Вернувшись в комнату, я увидел, что кот Иероним лежит у Резеды на коленях.
— Уж не собираешься ли ты его дрессировать? — улыбнулся я ей.
— Да вот хочу попробовать поработать с его характером и научить кота собачьей преданности. Чем целыми днями сидеть под диваном, пусть лучше выбегает навстречу, когда ты будешь возвращаться домой, а я вместе с ним. Хорошо?
— Послушай, Адась, — сказала матушка. — Это, конечно, очень благородно, что ты помнишь о юбилее Вероника, но не мешало бы подумать и о собственной свадьбе, и о том, куда мы отправимся в свадебное путешествие.
— Только не все вместе! — прервал ее отец. — Старикам незачем таскаться за молодыми. А свадьбу можно сыграть, например, через месяц, восьмого августа. Мне очень нравятся круглые даты.
У моего отца есть свои странности, и числа 3, 7, 8 и 13 он считает круглыми.
— А теперь — всем спать, — сказала мама. — Вы, наверное, устали с дороги. Спокойной ночи.
Рано утром меня разбудил Иероним, ластившийся ко мне как собака. Без Резеды тут, конечно, не обошлось.
Я быстро оделся и, не дожидаясь завтрака, поспешил на Шоколадную улицу, в Академию пана Кляксы.
Подняв хвост трубой, кот Иероним неотступно шествовал за мной.
Пана Кляксу я нашел в кабинете. Хоть на его двери и висела табличка, воспрещавшая вход посторонним, она касалась только слушателей Академии, разносчиков и назойливого парикмахера Филиппа.
Кабинет профессора больше напоминал лабораторию сказочного чернокнижника, чем рабочее место ученого. В центре стояла знаменитая элепелемелетэлектрическая платформа, на стенах висели лампы, рефлекторы, радары и лазеры; по углам размещались реакторы и электронные мозги, а на столах у стен лежали аппараты, придуманные и построенные самим паном Кляксой. Среди них я увидел комбайн, применявшийся для лечения больного оборудования, запасные барабанные перепонки дальнего подслушивания, сонные зеркальца или подсматриватели снов, мыслеотгадчик, конденсатор кляксической энергии, батареи для превращалок, копилки памяти, реторты и центрифуги для изготовления миндалин, орехов и прочих желез, прокатные станы для обработки искусственной человеческой кожи и многое, многое другое.
Пан Клякса обнял меня, встал на одну ногу и торжественно произнес:
— Доктор Адам Несогласка! Сегодня я возвращаюсь в Адакотураду, где меня ждет работа, которая должна сделать человечество счастливым. Свою Академию я передаю тебе. Назначаю тебя ее директором. Будешь моим заместителем, или вторым Амброжи Кляксой. Сей храм науки и мудрости я отдаю в твои руки, Адась! Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие. Здесь, в шкафу, хранятся все ключи, в том числе золотой
