ненавистный им Рим.
Если вдуматься в историческую ситуацию середины Vs., то между Аэцией и Аттилой наблюдается некоторый параллелизм. Оба стояли во главе военно-политических коалиций (отнюдь не «племенных союзов»), население которых было чуждо своим правителям и по крови, и по религии, да и по всему этническому облику. Во главе восточной коалиции германо-славяно-угорских племен стоял гунн, потомок древнейших тюрков; во главе западной – германо-кельтско-аланской – римлянин, потомок захватчиков и рабовладельцев.
Все варвары, вторгшиеся в начале V в. в Галлию: визиготы, бургунды, аланы, армориканцы (кельты из Валлиса, переселившиеся на материк в V в., после чего полуостров был назван «Бретань»), франки и отчасти алеманны,– были усмирены Аэцием, который мобилизовал их друг против друга. А местные жители сражались против него: это было движение багаудов. Аэций подавил его с помощью гуннских отрядов, присланных ему Аттилой. И Аттиле пришлось подавлять сопротивление своих подданных акациров – «старшего войска», подстрекаемого византийскими лазутчиками, один из старейшин, обиженный тем, что грек вручил ему подарок второму, а не первому, как следовало, обиделся и донес Аттиле о заговоре. Тем и кончилось: карательная экспедиция, отрубленные головы, принятие покорности от уцелевших... все как обычно и как везде.
Аттила и Аэций были приятелями в детстве. Ссориться им было незачем. Но правители зависят от масс не меньше, чем те от них. А в фазе пассионарного подъема массы не могут и не хотят жить в покое. В Византии рост пассионарности породил борьбу церковных направлений, а в среде варваров – войну, в которую были втянуты гунны и Рим, хотя воевали, в основном, германцы. Война началась в 450 г.
Каждое явление истории может быть рассмотрено в различных ракурсах, не подменяющих, а дополняющих друг друга: в социальном, культурном, государственном и т. д. Нам, для нашей темы, нужен этнический аспект. Посмотрим, какие этносы сражались под руководством Аттилы? «В его войске были, кроме гуннов, бастарны, скиры, остроготы, гепиды, герулы, руги, алеманны, часть франков, бургундов и тюрингов». Здесь перечислены только германские и кельтские этносы, а прочие, видимо, объединены под названием «гуннов», в том числе – биттогуры, или «Черная Угра», и анты, которые, как верные союзники гуннов, не могли не участвовать в походе. Список этносов, самоуправляющихся, независимых друг от друга и связанных только политическими договорами, никак нельзя именовать «племенным союзом», как это легкомысленно и слишком часто делается. С равными правами можно было бы называть племенным союзом Австро-Венгрию или даже Антанту – союз Великобритании, России и Франции против Германии.
Равным образом не было «племенным союзом» войско, собранное Аэцием: визиготы, аланы, армориканцы, саксы, часть франков, бургундов и какие-то литицианы, рипарии, олибрионы. Но возникает вопрос: если этих людей не гнали в бой их короли, то зачем они пошли на войну? Без науки об этногенезе этого объяснить нельзя, а с этнологией – очень просто. Знак этнической доминанты фазы подъема в фазе спада меняется на обратный. Нам понятно, что люди хотят сидеть дома и «есть курку с маслом», а начальники их гонят в бой; а при подъеме пассионарности – люди гонят в бой королей. Впрочем, субпассионарии делают то же самое, только с другими мотивами и результатами: без цели и без смысла.
Подробное описание этой войны выполнено неоднократно. Достаточно напомнить читателю основные факты. На пути в Галлию гунны (так мы будем условно называть разноплеменное войско Аттилы) разбили бургундов и уничтожили их королевство, затем, разрушая все города на своем пути, дошли до Орлеана и отступили от него. В 451 г. на Каталаунской равнине гунны приняли бой с подошедшими войсками Аэция. Битва была кровавой, но победа не далась никому. Аттила отступил, Аэций его не преследовал.
В 452 г. Аттила возобновил войну. На этот раз он вторгся в Италию и взял самую сильную крепость – Аквилею. Вспомним, что степняки-гунны крепостей брать не умели. Значит, тут постарались остроготы и гепиды. Разграблена была вся долина По. Медиолан и Павия сдались, чтобы, отдав имущество, сохранить жизнь людей. Аэций имел слишком мало войск для активного отпора гуннам.
Римляне просили мира и предложили Аттиле громадный выкуп за уход из Италии. Аттила принял предложение, ибо в его войске возникла эпидемия, а гунны покинули Италию. В 453 г. Аттила женился на бургундской красавице Ильдико, но умер в брачную ночь. В следующем, 454 г. гуннская держава развалилась, и в том же году (24 сентября) император Валентиниан заколол Аэция собственной рукой во время аудиенции.
Остроумные римляне говорили, что император левой рукой отрубил себе правую. Так оно и было. В 455 г. вандальский король Гензерих взял Рим и отдал город на двухнедельное разграбление своим воинам. Дальнейшая история Италии – это агония, уже даже не этноса, а его осколков. Но, поскольку происходила она далеко от Каспия, вернемся к гуннам.
Исходя из всего вышесказанного, следует заключить, что название Аттилы «Бичом Божиим» вполне неоправданно. Конечно, он был человек волевой, умный и талантливый, но так зажатый этнической ситуацией, что ради спасения себя и своего народа вынужден был плыть только по течению, которое несло его со страшной силой. Так ведет себя акробат на канате под куполом цирка без страхующей его сетки внизу. Любой ошибочный шаг... и неизбежная гибель.
Гунны в Паннонии были окружены со всех сторон враждебными подданными; поэтому они оказались на поводу у большинства, которое их не любило. На Каталаунском поле напор Аэция удержали не союзники гуннов, а их богатыри, которые полегли на поле боя. В Италии много гуннов умерло от эпидемии в непривычном климате. Восполнить потери было некем, ибо акациры в Северном Причерноморье были, как уже говорилось, ненадежны.
Аттила умер вовремя. Наследство, им оставленное, было губительно для его сыновей и его близких. Заслуга Аттилы перед своим народом только в том, что он отдалил гибель гуннов на двадцать лет, а среди европейцев оставил память едва ли не мифическую. Но Великое переселение народов, начавшееся до вторжения гуннов, продолжалось и после их исчезновения, ибо это был феномен планетарного масштаба.
Итак, Аэций и Аттила на персональном уровне – талантливые герои, на этническом – индикаторы контактных ситуаций, на суперэтническом – детали грандиозных процессов, бессильные их исправить или изменить. Однако суперэтнические процессы не только можно, но нужно изучать, как метеорологию или сейсмографию. Так, своевременно зная о цунами, можно уйти в горы и спастись. А это далеко небесполезно.
Смерть Аттилы оказалась переломным моментом в истории Восточной Европы. Когда после похорон сыновья правителя стали спорить за права наследования, король гепидов Ардарих объявил, что считает себя обиженным недостаточным уважением к нему, и поднял восстание. В возникшей войне приняли участие все племена и народы, только что подчинявшиеся Аттиле. Произошла решительная битва на р. Недао (Недава, приток Савы), о которой Иордан повествовал красочно и невразумительно: «...можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его (гепида? – предполагает Е. Ч. Скржинская) ране, и свева, отважно действующего дубинкой, а гунна – стрелой, и алана... с тяжелым, а герула – с легким оружием».
Кто был за кого? Из текста это неясно. Известно, что остроготы были на стороне гепидов, а поэтому можно думать, что там же были и аланы, т. е. язиги. А вот руги и свевы? Видимо, они были за гуннов, потому что позже, в 469 г., они бьются против готов на р. Боли. А поскольку Одоакр покорил часть ругов, то надо полагать, что герулы, на которых он опирался, были врагами ругов и, следовательно, друзьями гепидов. Иордану все эти отношения были ясны, и он не мог представить читателя, который не знает столь общеизвестных деталей. А что будут думать и знать через 1500 лет, ведь и из наших историков никто не предполагает.
В этой битве погиб любимый сын Аттилы – Эллак и 30 тысяч гуннов и их союзников. Уцелевших гуннов братья Эллака – Денгизих и Ирник – увели на восток, на старые земли готов, в низовья Днепра. Остроготы заняли опустевшую Паннонию, а руги ушли в Норик, кроме тех, которые нашли приют в Византии.
Приложение 4
