невероятно дерзкое предприятие.
В то утро, как уже говорилось, остров Доминика, чьи самые заметные возвышенности были уже едва видны, остался милях в пяти-шести к югу, да и уже вообще исчез бы из виду, если бы ветер чуть-чуть посвежел. Расстояние между этим островом и Мартиникой почти такое же, как между Гваделупой и Доминикой[207]. Однако горы Мартиники весьма высоки[208], и в хорошую погоду их можно увидеть с расстояния миль в шестьдесят. Было вполне вероятно, что их можно будет различить еще до захода солнца, тогда уже на следующий день «Стремительный» прибудет в Фор-де-Франс, столицу острова, то есть достигнет цели очередного перехода.
Разделенный на девять кантонов и двадцать девять коммун, остров состоит из двух округов — Сен- Пьер и Фор-де-Франс.
Небо было восхитительно, море великолепно, и воздух был как бы пронизан удивительным солнечным светом, на небе же не было ни облачка. Постоянный тяжелый накат с моря едва ощущался. Барометр застыл на отметке «ясно».
При этих условиях можно было предположить, что «Стремительный» делает не более пяти-шести миль в час. Поэтому Гарри Маркел распорядился поставить лисели и брамсели на фок- и грот-мачтах, а также крюйс-брамсель — словом, «Стремительный» оделся парусами.
Тони Рено и Магнус Андерс не отставали от остальных матросов, карабкаясь по вантам, взбираясь на марсы, цепляясь за реи, поднимаясь до самой верхушки брам-стеньги, потравливая шкоты лиселей, а их товарищи помогали им, крепя и подтягивая шкоты.
Но неужели, когда поворот был выполнен, эти сорвиголовы спокойно спускались на палубу, а не предпочитали посидеть где-нибудь на верхушке мачты?
На полуюте, усевшись в удобное новое кресло и обложившись мягкими подушками, ментор с гордостью наблюдал за своими подопечными. Конечно, он беспокоился, глядя, как они разгуливают по реям или карабкаются по вантам, и не раз советовал юношам быть поосторожнее. И все же он был восхищен. Ах! Если бы здесь был мистер Джулиан Ардах, если бы они могли обменяться с ним замечаниями, каких бы восторженных похвал удостоились воспитанники Антильской школы! Но все это мистер Паттерсон расскажет директору по возвращении, когда будет вручать ему отчет о расходах на это изумительное путешествие!
И что же удивительного, если в тот момент, когда Тони Рено и Магнус Андерс взобрались на самую верхушку мачты, у достойного эконома вырвалась очередная цитата, которую услышал стоявший рядом Джон Карпентер:
— «Sic itur ad astra…»[209]
— Что это значит, мистер?… — спросил боцман.
— Это означает, что они поднимаются к небу.
— И кто же это так нанизал слова одно на другое?…
— Божественный Вергилий.
— Знал я одного типа с таким именем, негра, который служил сторожем при складах на трансатлантических судах…
— Нет, это не он, мой друг…
— Значит, вашему Вергилию повезло, потому что моего повесили!
В течение дня «Стремительный» встретил несколько каботажных судов, курсировавших между Антильскими островами, но, как и прежде, держался от них на почтительном расстоянии.
Чего больше всего опасался Гарри Маркел, так это полного штиля в течение нескольких дней, что могло бы отсрочить прибытие на Мартинику. Однако если ветер постепенно и стихал, то к вечеру он все- таки не исчез совсем, и хотя и очень слабый, но должен был, по всем расчетам, продержаться всю ночь. Дул он с северо-востока и был попутным для «Стремительного», а потому Гарри Маркел не приказал убрать паруса, хотя это обычно и делается между закатом и восходом солнца.
Напрасно до наступления сумерек пассажиры надеялись увидеть вершину Мон-Пеле, вздымающуюся на триста пятьдесят шесть метров над уровнем моря. Отчаявшись, они разошлись по каютам, оставив из-за жары двери открытыми.
Никогда еще ночь не казалась им такой спокойной и безмятежной, и уже в пять утра все были на палубе.
И вдруг, указывая на неясную громаду на юге, Тони Рено воскликнул:
— Вот она, гора Мон-Пеле!… Это она… я ее узнаю!…
— Ты ее узнаешь?… — переспросил Роджер Хинсдейл с ноткой недоверия.
— Ну конечно же!… С чего бы это ей вдруг измениться за пять лет?… Вон, видите… три скалы Карбе!…
— Нужно признать, Тони, у тебя зоркий глаз…
— Еще бы!… Уверяю вас, это Мон-Пеле (Лысая гора)… которая таковой совсем не является… Она зеленая и лесистая, как и все горы на моем острове!… И сколько вы их еще увидите там… А если мы с вами взберемся и на гору Воклен!… И хотите вы того или нет, но моим островом просто нельзя не восхищаться… ведь он самый прекрасный на Антилах!
Тони, как говорится, «понесло», но остановить этот поток красноречия никто не решался, поскольку уж больно острый язычок был у порывистого задиры и насмешника.
Но, без всякого преувеличения, Тони Рено был недалек от истины, на все лады расхваливая Мартинику, чья площадь равна девятистам восьмидесяти семи квадратным метрам. Остров занимает второе место среди островов Антилийской гряды, население насчитывает не менее ста семидесяти семи тысяч, из них десять тысяч белых, пятнадцать тысяч азиатов, сто пятьдесят тысяч негров и цветных, в основном уроженцев Мартиники. Остров сплошь покрыт горами, поросшими замечательными лесами от подножия до вершин. Что касается гидрологической сети, то она вполне достаточна, чтобы противостоять засухам тропической зоны и поддержать плодородие почвы. Большинство рек острова судоходны, а порты вполне доступны для захода крупнотоннажных судов.
В течение дня продолжал дуть слабый бриз. Он слегка посвежел лишь после полудня, и сигнальщики заметили мыс Макуба на северной оконечности Мартиники.
К часу ночи ветер окреп, и «Стремительный», идя под всеми парусами, ходко обогнул остров с запада.
С первыми лучами зари показалась угрюмая громада горы Жакоб, расположенной ближе к центру острова, чем Мон-Пеле, чья вершина вскоре показалась среди разрывов низко стлавшегося над землей утреннего тумана. Часам к семи на побережье, почти на северо-западной оконечности острова, показался город.
И тут же Тони Рено воскликнул:
— Сен-Пьер Мартиникский!
И во весь голос запел припев старой французской песни:
— «Край, где я увидел свет!»
Это действительно был Сен-Пьер, родной город Тони Рено. Но, покидая Мартинику, чтобы обосноваться во Франции, его семья не оставила здесь никого из родственников.
Фор-де-Франс, расположенный южнее на том же побережье, при входе в одноименную бухту, носивший первоначально название Фор-Рок, является столицей Мартиники. Однако торговля не получила здесь такого развития, как в Сен-Пьере, население которого составляет двадцать шесть тысяч жителей, тогда как население Фор-де-Франса на две пятых меньше. Главными городами Мартиники являются на западном берегу — городок Ламантен; далее на юге — Сент-Эспри и Марен, а на оконечности острова — Трините[210].
В Сен-Пьере, административном центре колонии, нет таких жестких ограничений на обмен товарами, диктуемых соображениями военного порядка, как в Фор-де-Франсе, который наряду с мощными фортами Трибю и Муйаж обеспечивает защиту острова[211] .
