похожих по структуре кунсткамер выделились современные музеи, архивохранилища /172/ и библиотеки. Это очень хорошо прослеживается на примере габсбургских собраний в Вене. Уже довольно рано, в XVI столетии, возникла «придворная библиотека», предшественница сегодняшней Национальной библиотеки, которой руководил выдающийся библиотекарь Хуго Блоций. Однако лишь в XVIII в. из сокровищницы были изъяты архивные материалы (так появился династический, придворный и государственный архив, основанный Марией Терезией), а также произошло отделение художественного собрания (Художественно-исторический музей) от естественнонаучных коллекций (Естественно-исторический музей). Теперь лишь Светская и духовная сокровищница[90] сохраняет отпечаток первоначального разнообразия собирательских интересов. Подобные кунсткамеры, где с произведениями искусства соседствуют всяческие диковины, можно увидеть также на исторических выставках в Зальцбурге (архиепископская коллекция) и в замке Амбрас в Тироле (коллекция эрцгерцога Фердинанда Тирольского).
Наряду с неспециализированными собраниями многих правителей, отражающими, естественно, также и их личные предпочтения, существовали коллекции, составители которых специализировались в одной области. Из Габсбургов здесь следовало бы назвать, в первую очередь, эрцгерцога Фердинанда Тирольского, собиравшего помимо прочего «людей» – в виде портретов своей галереи (первоначально находившейся в Амбрасе, теперь в венском Художественно-историческом музее) и в виде коллекции доспехов. Подобно другим собирателям, у которых трудился какой-нибудь «антиквар», он имел «научного сотрудника» в лице своего слуги, составившего особенно ценный для нас иллюстрированный каталог доспехов, позволяющий связать отдельные предметы коллекции с их владельцами.
Наряду с эрцгерцогом Фердинандом, следует упомянуть еще двух выдающихся коллекционеров, чьи собрания легли в основу Художественно-исторического музея. Император Рудольф II собрал в Праге кроме произведений своих придворных художников работы Дюрера, Босха, Брейгеля и итальянских маньеристов, а также произведения прикладного искусства и античные геммы. «Научным сотрудником» его собраний был гуманистически образованный знаток искусств Якопо да Страда. /173/
В пражском Дворце муз, куда Рудольф окончательно переселился в 1683 г., жили выдающиеся живописцы Ханс из Ахена, Йозеф Хайнц, Дирк де Кваде ван Равестейн, Рёлант Савери, Джузеппе Арчимбольдо{28} и Бартоломей Шпрангер. Ваяние было представлено, прежде всего, такими мастерами, как Антонио Абондио, Паулус Вианен (которые в основном создавали медали) и Адриен де Фрис. Особое пристрастие Рудольф испытывал к камням и камнерезному искусству. Он покупал их в Милане, в мастерской Саракки, а также пригласил в Прагу семью Мизерони – резчиков по камню. Рудольф собрал огромную коллекцию, которая, к сожалению, была разграблена шведами в 1648 г. Тем не менее, ее остатки стали основой Художественно-исторического музея в Вене, а также нескольких музеев в Праге. Однако большая часть коллекции оказалась разбросанной, и отдельные предметы из нее теперь находятся в различных музеях мира. Эрцгерцог Леопольд Вильгельм, третий великий коллекционер раннего нового времени из династии Габсбургов, был епископом Пассауским, Страсбургским, Хальберштадтским и Ольмюцким, магистром Тевтонского ордена и главнокомандующим во время Тридцатилетней войны. В бытность штатгальтером Нидерландов он смог удовлетворить свою страсть к собирательству. Его художественное собрание, состоявшее, главным образом, из работ итальянских мастеров, Рубенса и фламандских гобеленов, в 1656 г. оказалось в Вене и в настоящее время также занимает видное место в Художественно-историческом музее.{29} /174/-/175/
Абсолютизм эпохи барокко и
придворное общество
/175/ На конец XVI в. пришелся апогей могущества сословий и исповедуемого многими их представителями протестантизма. Последний раз к доминированию сословий и протестантов привела «братская распря» Рудольфа и Маттиаса, однако вскоре эта страница истории была перевернута. Конфликт на религиозной и политической почве стремительно шел к своему финалу, однако уже на этой подготовительной стадии положение императора и поборников контрреформации заметно упрочилось. В лице Фердинанда II, воспитанного иезуитами, у власти оказался бескомпромиссный сторонник католической конфессионализации. Давно ожидаемое вооруженное столкновение началось в Чехии. Грамота величества, изданная Рудольфом II, позволяла протестантам строить церкви в королевских владениях, к которым были отнесены и церковные владения. Этот весьма спорный пункт резко обострил противоречия, и, в конечном итоге, представители сословий, пришедшие с протестом в Пражский Град, дали волю рукам. Трое католических чиновников императора, в том числе двое представителей высшей знати, были выброшены из окна замка (впрочем, мягко приземлившись на кучу мусора, они почти не пострадали). Эта пражская дефенестрация (имевшая образцом схожее событие в начале гуситских войн) [91] от- /176/ крыла Тридцатилетнюю войну, первая фаза которой разыгралась в Чехии и Пфальце (чешские сословия избрали своим королем Фридриха Пфальцского, лишь ненадолго сумевшего утвердиться в стране, где он получил прозвище Зимний король).
Решающая для судеб чешского восстания битва состоялась в 1620 г. у Белой горы под Прагой. Протестантское войско сословий было разгромлено императорской католической армией. Последствия этого сражения были чрезвычайно важны не только для Чехии (где определения «до» и «после Белой горы» по сей день является определяющим хронологическим водоразделом), но и для всех габсбургских земель, за исключением Венгрии.
Согласно «Обновленному земскому устройству» 1627 г., Чехия становилась наследным королевством Габсбургов, права сословий урезались до минимума, а католицизм становился единственной признанной религией. Множество приверженцев протестантизма (якобы 150 тыс.) покинуло чешские земли, собственность дворян-протестантов подвергалась конфискации, их имения приобретались католическими семействами. Одним из тех, кто больше прочих вы- 
играл от этого перехода собственности в другие руки, был Альбрехт Валленштейн, чешский дворянин-католик и самый выдающийся императорский полководец.{30} После смерти Валленштейна произошел новый большой передел собственности, имевший следствием обогащение целого ряда немецких, итальянских и испанских дворян (разумеется, католиков), приглашенных в страну.
Хотя Тридцатилетняя война не принесла императору территориальных приобретений, она оказала огромное влияние на процессы государственного строительства и, кроме того, привела к запоздалой конфессионализации габсбургских владений, которые, за исключением Венгрии, вновь сделались полностью католическими. Если около 1600 г. протестанты в Чехии и Австрии составляли от 75 до 90 % населения, то спустя пятьдесят лет католиками официально были все жители чешских и австрийских земель. Заключение в 1648 г. мирных договоров в Мюнстере и Оснабрюке ослабило позиции императора в империи, но вместе с тем, надолго переключив внимание императоров на земли Дунайской монархии, способствовало расширению сферы их влияния на юго-востоке.
Война против «наследного врага христианства» в 1663–1664 гг. была довольно успешной, однако вскоре император заключил мир, поскольку, находясь в постоянном конфликте с Францией, опасался, что не выдержит войны на два фронта. Лишь начатое после по- /177/ беды в битве при Каленберге в 1683 г. масштабное наступление против Османской империи привело к решительному повороту в габсбургской политике.
Конец XVII и начало XVIII в. нередко называют «героической эпохой» Австрии, имея при этом в виду, прежде всего, военные успехи принца Евгения Савойского. Несмотря на весь скепсис в отношении «героев» былых времен и смещение интереса историков нового поколения от «персональной истории» к истории структур и ментальности, подобный образ того времени все еще остается весьма популярным.
Происходившая с начала XVII в. трансформация политической структуры монархии Габсбургов,
