мешок.
Офицер закричал.
В его крике было не столько животной боли, сколько ужаса и отчаяния. Пронзительный, душераздирающий крик человека слился с громким карканьем воронья, испуганно вспорхнувшего над мертвой поляной.
— Добей его, Робер, — сказала мать, — а то он переполошит всю округу».
ВАЛЕРИЙ ГИТИН. Кавалерия любви
--------------------------------------
КСТАТИ:
«Приходится признать, что зло иногда неизбежно: чтобы пресечь дезертирство из армии, человека расстреливают под звуки труб и барабанов, и без подобного варварства не обойтись».
Мародерство пресекается только таким образом. Другого лекарства от этой болезни нет, да и следует ли его искать…
МОШЕННИЦЫ
Их не без оснований называют элитой преступного мира.
Это — женщины незаурядного ума и сильной воли, они — великолепные актрисы, обладающие к тому же ярким талантом импровизации, отличные физиономисты и психологи, и все эти качества используются исключительно с целью наживы посредством обмана и надувательства.
Это — крысы-лицедей, способные достоверно воплотить любой нужный образ, который будет вполне убедительно действовать и органично вписываться в любые жизненные обстоятельства.
Спектр их квалификаций довольно широк, еще шире, чем у воров. Среди них традиционно женскими считаются:
— «меняльщицы»;
— «кукольницы»;
— «гадалки»;
— «невесты»;
— торговки фальшивыми драгоценностями и антиквариатом;
— «представительницы» государственных учреждений или общественных организаций.
Но это, так сказать, квалификации в их лабораторном, чистом виде, а сколько есть синтетических и вообще таких, которые могут быть порождены только женской изобретательностью…
Рассмотрим основные из них.
Меняльщицы
…Городской рынок (или вокзал). Вполне благообразная женщина негромко повторяет: «Доллары, доллары скупаю, доллары…» Человек, явно не привычный к валютным операциям, но желающий все-таки получить за свою заветную сотню чуть-чуть побольше, чем предлагают лицензированные пункты обмена, и при этом наивно полагающий, что преступники живут либо на Луне, либо на экране телевизора, спрашивает:
— А… за сколько?
Меняльщица называет курс, вполне устраивающий обладателя «зелени».
— Хорошо. Давайте… — говорит наш герой, извлекая из записной книжки бережно хранимую купюру.
— Отойдем в сторону, — говорит меняльщица, опасливо посмотрев на стоящего неподалеку, но старательно не замечающего ее милиционера. Наш герой, насмотревшись боевиков о бесстрашной и неподкупной американской полиции, тоже опасливо смотрит на милиционера и вместе с женщиной прячется от его невидящих глаз за киоском.
Там женщина берет у него купюру, внимательно смотрит сквозь нее на солнце и, убедившись в подлинности валюты, сворачивает ее вчетверо и засовывает под тонкую резинку, перетягивающую ее бумажник.
— Ну так… — вежливо говорит клиент, ожидая выдачи эквивалента.
— Сейчас, сейчас, — бормочет женщина, открывая сумочку.
Вдруг она испуганно вскрикивает, смотря куда-то за спину клиента. Тот оборачивается и видит двух верзил в кожаных куртках, которые строго смотрят на субъект незаконного обмена валюты.
— Они, — обреченно говорит меняльщица.
— Кто? — спрашивает клиент.
— Вчера меня оштрафовали, — продолжает она, втянув голову в плечи. — Ничего не выйдет… Ах, негодяи, выследили…
— Тогда верните мои деньги.
— Деньги? Ах, да, конечно… Извините…
Она возвращает ему свернутую вчетверо капустного цвета бумажку и скрывается.
Наш герой, решив избрать законный путь, идет в пункт обмена, и там оказывается, что у него на руках не сто долларов, а один, но так же аккуратно свернутый вчетверо…
Есть варианты подобной ситуации, но финал, как правило, один и тот же.
А ведь Видок еще полтора века назад предупреждал:
«Нет средства, которого бы эти мошенники не употребляли для их обманов. Сегодня они употребляют одно, завтра — другое, но всегда дело основывается на размене монеты.
Поэтому, каков бы ни был предлог, по которому неизвестный человек, хотя бы даже дитя, предлагал разменять монету, благоразумнее не соблазняться прибылью. Сколько менял, сборщиков в лотерею, торговцев табаком, вином, пряниками, булочников, мясников и т. п. сделались жертвами ловких обманщиков этого рода, которые преимущественно обращаются к мелким торговцам!
Искуснейшей меняльщицей была некая госпожа Карон.
Однажды явилась она в лавку продавца ликеров, Карлье — на рынке Святого Якова; жена Карлье была одна за прилавком. Карон спросила анисовой водки, заплатила золотом и так ловко повела дело, что после десятиминутного разговора купчиха отправилась в свою комнату за мешком с семьюстами пятьюдесятью франками. Через четверть часа Карон ушла, а хозяйка тотчас принялась считать деньги и оказалось, что не хватило половины. Воровка так ее очаровала, что при ней ей положительно все виделось в двойном размере.
Мне донесли об этом факте, и по искусству воровства я тотчас узнал виновницу, которая была задержана, уличена и наказана.
Нет фокусника, который бы сравнился и со знаменитой Герцогиней. Раз булочница проверяла сумму в две тысячи франков, и Герцогиня ухитрилась стащить половину прямо из ее передника. Почувствовав, что передник стал гораздо легче, чем до прихода Герцогини, булочница обвинила ее в краже.
— Пересчитайте ваши деньги, — невозмутимо отвечала та. — Пересчитайте.
Булочница пересчитала и убедилась, что все деньги при ней. Но когда Герцогиня ушла, и без пересчета было ясно, что сумма уменьшилась почти вдвое…»
Что ж, как говорится, умные учатся на чужих ошибках, а дураки — на своих.
Кукольницы специализируются на подмене денег (в пачках) или вещей специально изготовленными «куклами».
Пачка банкнот в их руках имеет вполне «государственный» вид: она крест-накрест опечатана бумажными лентами с проставленными типографским способом суммами и банковскими штампами, но
