сталкивались с проблемами религиозного характера. Будучи истовыми католиками, они стремились распространить свою религию и на покоренные территории. Однако сделать это с населением, которое на протяжении пяти веков исповедовало православие, было совсем не просто. В этих условиях Римская церковь пошла на компромисс, который (сейчас это можно сказать наверняка) доказал свою жизнеспособность.
После Люблинской унии движение к объединению церквей ускорилось. В 1577 г. широкий резонанс получило знаменитое рассуждение Петра Скарги «О единстве церкви Божьей». В то же время иезуиты систематически вели работу среди ведущих украинских магнатов, чтобы склонить их к поддержке идеи унии. И это, надо сказать, им неплохо удавалось, в частности, на их сторону перешел могущественный православный феодал князь Острожский. Ревностный католик король Сигизмунд III использовал все свои возможности, чтобы с помощью унии, пусть и на ограниченной территории, принести пользу Риму, который в последние десятилетия только и делал, что проигрывал — в Германии, Франции, Англии. При этом поляки не упускали из виду и своих политических задач, стремясь подорвать влияние Московии на западнорусские земли. Тем более, что в 1589 г. было учреждено патриаршество «всея Руси», подразумевающее претензии Москвы на все украинские и белорусские земли.
Любопытно, но непосредственный толчок к заключению союза совершили именно православные священники. В 1590 г. епископ Львова Гедеон Балабан провел тайный съезд православных епископов в Белзе, на котором поставил вопрос об унии. Дело в том, что Балабан постоянно конфликтовал с влиятельным Львовским православным братством. Позже лагерь «унионистов» возглавили епископ Луцкий Кирилл Терлецкий и епископ Володимирский Ипатий Потий (кстати, бывший кальвинист).
Сторонники унии говорили пастве, что, став частью католической церкви, она получит равные с поляками права. Сами же епископы рассчитывали получить места в Сенате, как их католические коллеги. После серии переговоров с королевскими чиновниками, католическими епископами и папским нунцием в конце 1594 г. были составлены так называемые «Торчинские артикулы» с изложением условий, на которых может быть заключена уния. Их подписали православные митрополит и семь епископов. Они обязались признать авторитет папы, взамен же им даровались гарантии сохранения традиционной православной литургии и церковных обрядов, а также право священников жениться. Епископы должны были избираться духовными особами только из числа лиц «русской и греческой национальности». Митрополита избирали епископы, но утверждал папа. Осенью 1595 г. Терлецкий и Потий отправились в Рим к Клименту VIII для официального заключения унии. 23 декабря 1595 г. в Ватикане состоялась торжественная церемония «присоединения русинов».
Условия артикулов вызвали негодование населения князя Константина Острожского. В июле 1595 года в публичном письме к униатским епископам он назвал их «волками в овечьей шкуре» и призвал верующих к неповиновению. Помимо этого Острожский отправил официальный протест королю. В то же самое время князь вступил в антикатолический сговор с протестантами, угрожая поднять вооруженное восстание. По всей Украине и Белоруссии православное дворянство срочно собиралось на местные собрания и осуждало унию. Львовский и перемышльский епископы объявили о своем несогласии с униатами.
Для разрешения конфликта в октябре 1596 г. в Бресте был созван церковный собор. Противников унии представляли Балабан и Копыстенский, православные иерархи из-за границы, выборные представители дворянства, более 200 священников и множество мирян. Их безопасность обеспечивал Острожский, прибывший со своим вооруженным отрядом. Ряды сторонников унии представляли четыре православных епископа, небольшое число католических иерархов и королевских чиновников.
Переговоры быстро зашли в тупик. Униаты прямо заявили, что никакие доводы не заставят их отречься от унии. Собор разделился на два отдельных собора. На униатском киевский митрополит Михаил Рогоза предал анафеме епископов львовского и перемышльского, на православном же представитель Константинопольского патриарха отлучил от церкви митрополита и семь униатских епископов. 15 декабря 1596 г. Сигизмунд III издал универсал, в котором провозгласил обязательными решения Брестского униатского собора. Епископам-униатам он даровал право владения всеми монастырями и церквями Восточного обряда на территории Речи Посполитой. Новая церковь получила название греко- католической.
Насаждение новой веры велось насильственными методами. В городах православных не назначали на муниципальные должности, саботировали выдачу разрешений на занятие тем или другим ремеслом или торговлей. Паны заставляли своих крестьян принимать униатских священников и изгонять православных попов. Православные священники вынуждены были переходить в униатство, тайно сохраняя верность вере предков. Преемником умершего в 1599 г. Михаила Рогозы стал один из творцов унии Ипатий Потий. Прибегнув к прямым репрессиям — грабежам и арестам, — Ипатий захватывал кафедры и монастыри с их имениями. Пытался он захватить и Киево-Печерскую лавру, всячески подрывал деятельность православных братств. Не случайно одним из главных лозунгов выступлений усиливавшегося украинского казачества была защита православной веры от униатов.
Противостояние между двумя церквями в Украине, продолжавшееся еще не одно столетие, нашло отражение в полемической литературе, деятельности выдающихся представителей украинской культуры и национально-освободительного движения. Надо сказать, что униатская церковь нашла свою паству и свое более чем достойное место на религиозной карте Украины. Ей суждено было пережить период гонений сначала при царской власти, потом в советское время. В 1946 г. с подачи советских властей греко- католическая церковь была ликвидирована, но с началом в СССР перестройки ее деятельность восстановлена.
КАЗНЬ ДЖОРДАНО БРУНО
Джордано Бруно
Более или менее спокойно восприняв эпоху Возрождения, гораздо хуже католическая церковь восприняла эпоху Реформации. В XVI в. началось контрнаступление. Гнев Рима вызвали не только протестантские лидеры, но и все, кто каким-либо образом угрожал церковному могуществу. Церковь «по достоинству» оценила опасность идей, в том числе и научных. В 1559 г. был впервые издан «индекс запрещенных книг», в кострах инквизиции гибли прогрессивные деятели эпохи и их произведения. Рим любыми средствами пытался удержать свою духовную гегемонию. Среди ученых самой известной жертвой мракобесия стал итальянец Джордано Бруно.
Надо сказать, что традиционные представления об этом человеке и его судьбе, вероятно, нуждаются в некоторой корректировке. Родился Филиппе Бруно в 1543 (или 1548) г. в Ноле, отсюда и его прозвище Ноланец. Когда ему исполнилось 11 лет, он переехал в Неаполь, где изучал литературу, логику, диалектику. Бруно рано начал писать стихи, запоем читал произведения античных поэтов и драматургов. В 1563 г. он вступил в доминиканский орден, приняв при постриге имя Джордано. Молодой монах был любознателен, в его голове бурлили мысли, нетрадиционные для обычного монаха-католика. Однажды он выбросил из кельи образа святых, оставив только изображение Христа. Особой нелюбовью пользовалось у него признанное церковью учение Аристотеля. С 1572 г. Джордано был студентом в богословской школе Неаполя. В конце концов мятежный молодой человек навлек на себя подозрения в ереси за сомнения в догматах католической церкви (в частности, он не верил в непорочное зачатие Девы Марии) и чтение запрещенных книг. В 1576 г. Бруно покинул Италию.
Некоторое время ученый скитался по Европе, учился в протестантской Женеве. Там он уличил авторитетного профессора в философских ошибках, за что был арестован и поставлен к позорному столбу. В 1577 г. в Тулузе он читал лекции, в которых критиковал Аристотеля, в 1579-м выступал в Париже с лекциями о мнемонике. В 1583 г. из-за споров со сторонниками Аристотеля Бруно покинул Париж и, возможно, по приглашению английского короля, который присутствовал на одной из его лекций, отправился в Лондон. Там он и написал главные свои труды, в частности «О бесконечности Вселенной и
