ее инициаторами.
<…> По нашей прямой теме пока все идет без успехов, может быть, остальной район что-нибудь и даст. Зато 7 августа мне удалось сделать исключительно важную находку в другой области элементов, более редких (уран, ванадий, радий). Это подняло у всех настроение, и теперь можно считать, что, если мы даже ничего не найдем по олову, все же эффект достигнут еще более ценный и важный. Сегодня пишу об этом Горбунову, и тогда следи за газетами — если он найдет возможным, об этом сообщат в газетах. Впрочем, ему сейчас не до нас: сегодня они начнут подъем на пик Сталина. Новая находка, близко от нашей теперешней базы, то есть в очень доступных условиях, здесь придется поставить детальную работу, но это не отнимет много времени. Поражаться приходится, сколько геологов до меня побывали здесь и все пропустили. Я думаю, что, может быть, и дальше удастся найти похожие места, и тогда это будет еще важнее для дальнейшего исследования.
Перед выездом из Самарканда пили чай у отца нашего рабочего, в его саду. Все было почти как у Мстиславского: ковры, подушки и дастархан преимущественно из фруктов его же сада (виноград, груши, вишня и черная тута, лепешки и чай). Чтобы не остаться в долгу, мы сюда прибавили свой чай и галеты. Самое интересное представлял сам отец рабочего — старик восьмидесяти двух лет, помнящий еще время завоевания Туркестана и участник постройки Закаспийской железной дороги, ездивший в 1918 г. в Мекку через Индию и т. д. Он немного плохо видит, но все же провожал нас, потом скрутил чалму и пошел в мечеть.
Дорога из Самарканда скучная, большей частью по пыли, немного садами. Интересно только пересечение арыка Даргом по высокому мосту. Арык Даргом передает половину всей воды Зеравшана в Каты-Курган и Бухару. Из опыта работы здесь вижу, что надо бросать преподавание и иметь возможность ездить на работы сюда в осенние месяцы или весной — лето здесь для работы просто малопродуктивно и невыгодно в смысле снабжения.
Вчера я вернулся после шести дней экскурсий, на этот раз сделано много интересного и важного. Самое главное — правда, довольно случайно — я открыл, где следует искать шлихи. Я уже давно подозревал, что их нет потому, что они весенней водой полностью и очень далеко уносятся за пределы гор, в долину Зеравшана. На одной стоянке случайно я промыл ковш из арыка, огибающего холм, покрытый крупным песком тут же лежащего и рассыпающегося гранита — и что же? — в нем оказалось довольно много шлиха, притом белого и очень тяжелого. Стали еще промывать и во многих местах обнаружили то же самое. Но этого мало, по приезде сюда обнаружили в лаборатории, что в этих шлихах много вольфрамового минерала — шеелита. Другими словами, в полчаса открыли новое месторождение длиною саженей 150 и шириной 20–30 саженей! Самое важное не только это, но то, что теперь мы знаем, где надо искать шлихи. Затем еще две вещи: 1) новое месторождение берилла, правда, очень скромное, 2) неизвестный смолистый минерал, повидимому из редких, какой — здесь определить невозможно.
Питались на этот раз получше, часто доставали молоко, даже сливки и виноград. Спали под колоссальными чинарами. Но замечательнее всего было одно купание высоко в горах в небольших бассейнах речки, полных голубой и совершенно прозрачной воды такой глубины, что с трудом можно было достать дно. Температура была самое большее десять — двенадцать градусов, и кругом плавали громадные форели, конечно страшно перепугавшие нас. Понятно, я проплавал не более двух-трех минут. <Я видела такую речку и купалась в этих озерах в 1981 году. Тогда, я уверена, все выглядело точно так же. —
На обратном пути видели начавшуюся уже сушку винограда, плоские крыши домов точно выложены сине-черной и зеленой краской (на изюм есть надежда!) Очень хотелось бы мне известить обо всем Вернадского, он очень был бы доволен, но писать неудобно — по приезде побываю в Ленинграде и расскажу.
<…> Выехали из Агалыка 24 августа, очень скоро в пути встретили полигонные занятия, и пришлось сделать крюку версты три (вспоминаешь стрельбы на Юзовском заводе). Потом много ходили по долине Киля-Куль и ночевали там же. 25 августа пришлось долго (до сорока верст) ехать к Джаму, по пути в Сарыкуле обедать, и на место приехали к вечеру. Стоянка попалась хорошая, с водой, но мало тени. М. В. <Самойло. —
Пишу вечером в Ингичке. Доехали довольно быстро и хорошо. Стоянка тоже хорошая, лошади пасутся по недокошенному клеверу. С 12 до 6 часов ходили вверх по долине, убили большую фалангу, я еще таких не видел никогда, громадный желтый паук с большими клешнями, они водятся под камнями. Завтра едем в Ак-Сай.
По пути из Джама нас обогнали два аэроплана, а мы обогнали большой караван переселенцев киргиз. Трудно себе представить более жалкое зрелище: голод гонит их с детьми за сотни верст, далеко не все при этом едут, многие плетутся пешком, неся еще детей на себе! Приехали на новое место, ковали лошадей в Ак-Сае, съели два кило винограда, потом долго ехали и попали на ночлег в очень хорошее место — персиковый сад высоко в горах, персики как камень, какой-то очень поздний сорт. Очень холодный ручей — я его уже испробовал, — теперь ждем чаю и катыка (последний Кирилл Павлович охлаждает в реке), потом сделаем небольшой обход, и день будет закончен пловом.
Видели множество кекликов совсем близко, это всегда бывает так, когда ни у кого с собой нет ружья. Сегодня наши хозяева — таджики — два старика, они живут здесь тридцать три года и сами развели весь здешний сад. Так как наш рабочий родом из этих мест, то будет устроен плов на коллективных паях (наши — мясо, рис, хозяйские — масло, морковь и лук).
Путешествуем мы с успехом — я нашел в осыпи образец с маленьким бериллом. <…> К завтраку обычно собирается целый митинг, нас рассматривают как заморскую диковину, особенное внимание привлекают подбитые железными пластинками ботинки (впрочем, и в Самарканде все на них глазеют), потом ковши — для чего они — нужно через переводчика подробно объяснять, и т. д. Кроме того Мурад
