человек в желтой потертой одежде с большим пыльным рюкзаком. В воротах РКЦ стоит черный охранник и пожилой белый господин, с седеющей бородкой и немного татарским лицом.
Он сразу обратился ко мне по-русски, что, в общем, неудивительно. У меня на кармане нашит российский флажок и надпись «RUSSIA».
— Добрый день. А вы кто будете?
— Добрый день. Григорий Лапшин, российский путешественник. Путешествую автостопом от Москвы до Кейптауна, только что приехал в Дар-эс-Салам.
— Очень приятно. Меня зовут Рифат Кадырович. Я директор российского культурного центра. Чем могу помочь?
— Да, вроде, у меня все есть. Ну, если, только … пожалуй, я бы новости о России послушал, газеты почитал. А то уже два месяца без всякой информации. В последний раз в Каирском РКЦ новости слушал.
— Конечно, заходите. Садитесь вот здесь, вот газеты. Через пол часа новости по ОРТ будут.
Что-нибудь еще? — Рифат Кадырович излучал само радушие. Как бы его не огорчить…
— Если не трудно, можно чашечку чая «для разговора».
Сидим, пьем чай. Я рассказываю о нашем путешествии, о намерении взойти на Килиманджаро, о том, что мне нужно отсканировать фотографии и вернуться в Моши. Рифат Кадырович опрометчиво спрашивает:
— А где ты решил остановиться?
— Нет проблем. — Привычно отвечаю я, как и водителям, только на этот раз, по-русски. — Я могу ночевать в палатке в любом месте. Ведь ночи в Африке теплые.
— Где же ты поставишь палатку в Даре? В кемпинге?
— Зачем? Поеду куда-нибудь на пляж и поставлю просто на пляже.
— А может ты у нас остановишься? — Запросто спрашивает директор.
Тогда еще ни он, ни я не подозревали во что ввязываемся.
— Да что Вы… спасибо, конечно. Но не хотелось бы доставлять Вам неудобство своим присутствием…
— Никаких неудобств! У нас есть специальные гостевые комнаты. У нас останавливался и Федор Конюхов, и Владислав Кетов…
— Ну, если сам Владислав Кетов… — Говорю я, еле сдерживая улыбку.
— А у нас еще тут и горячая вода есть. И стиральная машина. И баня! — Выкладывает директор «последний козырь», разглядывая мои пропыленные одежды.
— О! Баня… — Мечтательно протягиваю я. — Тогда, пожалуй, ведите. От такого предложения трудно отказаться!
— Вот и прекрасно. Проходите за мной сюда.
— Рифат Кадырович, только ведь я не один путешествую… — Прощупываю я «почву» по пути к бане.
— А сколько вас? — Сразу насторожился директор.
— Ну… вообще то нас … завтра на GPO у нас стрелка, и могут подъехать мои товарищи, только я не знаю сколько их будет точно.
— Ну а по максимуму?
— Ну… человек шесть, я думаю, максимум.
— Ну, конечно, человек шесть я не смогу разместить.
— Ну а если в одну комнату? Нам даже кроватей не нужно — у нас все есть.
— Ну тогда трех-четырех можно.
— Спасибо Вам большое.
— Вот здесь, мойся, размещайся. В два часа тебе принесут ужин.
Комнатка с вентилятором в банном домике. Свой душ и туалет. Пришли черные рабочие из прислуги, принесли кровать, постель и противомоскитный полог. Красота!
Глава 31-я
1-го ноября на главпочтамте в Дар-эс-Саламе встретил Андрея Мамонова и Антона Кротова. Все эти дни, пока я сидел в Моши, они катались по прекрасной стране Кении.
Обнаружив полное отсутствие воров и убийц, они прекрасно провели время в Найроби, съездили в Момбасу и на озеро Виктория, и других интересных местах.
Не буду здесь рассказывать об их приключениях, тем более что Антон сам прекрасно описывает их в своей книге, пусть читатель сам там о них и узнает.
Вчера они приехали в Дарек (так сокращенно мы называли Дар-эс-Салам между собой) и заночевали в палатке на территории католической церкви.
Андрей и Антон были предъявлены мной Рифату Кадыровичу, как единственные появившиеся на стрелке, после чего их вписали в ту же комнату.
Два раза в день нас бесплатно кормили той же едой, которую готовили для черной прислуги РКЦ: рис, отварное мясо, холодная вода и хлеб. Но мы были очень довольны этим меню, а кому мало — всегда можно пойти в магазин и купить еды еще.
В центре города обнаружились даже супермаркеты самообслуживания.
На следующее утро мы пошли в город и обнаружили множество интернет-кафе по рекордно низким для Африки ценам: Большинство их предоставляло услуги по 1000 танзанийских шиллингов в час, а некоторые и по 500 (две с половиной буханки хлеба). В одном из кафе обнаружилась даже интернет- телефония по ценам в 2–3 раза ниже простого телефона.
Там же, мне дали воспользоваться сканером по тарифу доступа в интернет.
3-го ноября мы за один день и 22 000 tz. sh. сделали визы Замбии. Малави попросили с русских 70 долларов и ожидания в две недели. Это был уже «наглый грабеж», и мы отказались.
Ведь теперь путь в ЮАР для нас открыт и через восточное побережье (через Мозамбик) и через западное (через Замбию и безвизовую Намибию). Осталось сделать самую трудную визу — собственно Южно Африканской Республики. Дело в том, что московское посольство ЮАР выдвигает совсем уж неосуществимые условия: авиабилет «туда-обратно» с фиксированной датой вылета; бронь гостиниц на все время пребывания в стране; и приглашение, либо от частного лица, либо от организации; справка о высокой зарплате или выписка из банковского счета. И даже при выполнении всех этих условий у неженатых, молодых людей, шансы получить визу невелики. Поэтому мы не стали заморачиваться визой ЮАР в Москве, тем более, что там было еще совершенно неизвестно кто именно из нас доедет (уцелеет) до южной Африки, да и по срокам угадать тоже было невозможно. Теперь же, от Дара до ЮАР замечательные асфальтовые дороги, по которым, при наличии виз, можно доехать до Кейптауна за 4–5 дней.
Опыт прошлых путешествий показывал, что виза, с трудом получаемая (или не получаемая совсем) в Москве, при приближении к границам вожделенной страны, делается легко и быстро.
Так виза Ирана или Пакистана в Москве не изготовлялась вовсе, в то время как Иранская в Ереване делается за пять дней, а Пакистанская в Тегеране за три дня.
Однако, пока мы не спешили идти сдавать документы в посольство ЮАР, так как это следовало делать всем сразу. А то может нехорошо получиться — сначала трое кругосветчиков придут за визой, потом еще трое, еще двое. Обидно будет, если, например, первым дадут, а остальным откажут, как это уже бывало с Суданом.
