Несмотря на краткие сроки и недостаток средств, Скотт организует экспедицию, имеющую перед собой не только спортивную цель, но и задачу как можно более полных научных исследований. Он жертвует своим состоянием, оставляет в Англии только что родившегося сына. Все подчинено главной цели — одержать победу.
На экспедиционном судне «Терра Нова» («Новая Земля»), покинувшим новозеландский порт Крайсчерч, — 65 человек, в том числе 12 ученых. Для полюсной партии взято 33 собаки (их помог приобрести русский каюр Дмитрий Геров) и 15 лошадей (их доставил из Маньчжурии, из города Харбина, русский конюх Антон Омельченко). Геров и Омельченко — участники экспедиции. Скотт в отношении лошадей не усвоил урока Шеклтона, только решил взять более выносливых, холодостойких лошадок, но просчитался и с ними.
О том, что Амундсен тоже высадился в Антарктиде и готовится идти к полюсу, Скотт узнал уже в феврале 1911 года: капитан «Терра Новы», совершив плавание на восток вдоль Берега Росса, встретил его экспедицию в Китовой бухте.
Это был удар судьбы. Амундсен ближе к полюсу на 60 миль, и собак у него втрое больше, да и по полярному опыту он несравним ни с кем в мире.
Партия Скотта вышла к полюсу на десять дней позже Амундсена, трудностей на ее долю выпало больше: трещины на леднике, рыхлый снег, многодневные метели, морозы и туманы — все было на пути. К этому добавилась еще непригодность лошадей как средства передвижения по льду.
Одна за другой возвращаются на базу вспомогательные партии. Наконец, когда до полюса остается 150 миль, последняя пятерка во главе со Скоттом продолжает путь вперед, постепенно поднимаясь все выше над уровнем моря, все ближе подходя к точке, где сходятся меридианы.
И вот — разочарование. Они не первые!
«Прощайте, золотые грезы!..» — записывает Скотт.
Предстоит возвращение, стократ более тяжелое, без того ощущения победы, которое окрыляет. Сначала вроде бы им даже везет — они идут от склада к складу, и погода не так уж плоха. Но с каждым днем все больше страдают путники от холода и голода, а тут еще Скотт и Эванс угодили в трещины и получили ушибы. У Эванса сотрясение мозга, после которого он никак не может прийти в себя, быстро теряет силы, а 17 февраля умирает. Его смерть — второй тяжелый удар для всех. Идти все труднее. Но вот вышли уже на следы, оставленные лошадьми. Дальше дорога обозначена столбиками, выпиленными из твердого снега, кирпичами-гуриями.
Но с каждым днем портится погода — начинается зима. Столбик в термометре опускается ниже сорока, сорока двух градусов...
Запись в дневнике Скотта:
«Никто из нас не ожидал таких страшных холодов... Друг другу мы помочь не в состоянии... Мы мерзнем на ходу, и ветер пронизывает насквозь нашу теплую одежду».
Особенно сильно обморожены ноги у Отса. Он уже не может идти. У остальных немногим лучше. Разделили между собой таблетки опиума: каждый получает право прекратить страдания, если они станут невыносимыми. 16 марта Отс ушел в метель и не вернулся в палатку. Запись Скотта 18 марта:
«Мы изнурены почти до предела... Моя правая нога пропала — отморожены почти все пальцы...»
И на следующий день:
«До склада пятнадцать с половиной миль, должны бы дойти в три дня. Ну и продвижение! Пищи есть еще на два дня, но горючего еле хватит на день... Погода вздохнуть не дает. Ветер с севера, температура сегодня — 40°С.»
Через три дня:
«Метель не унимается... Топлива нет, пищи осталось на раз или два. Должно быть, конец близок».
29 марта:
«Не думаю, чтобы мы теперь могли еще на что-либо надеяться. Выдержим до конца... Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии еще писать. Р. Скотт». А ниже последняя запись: «Ради Бога, не оставьте наших близких».
Через восемь месяцев участники экспедиции нашли палатку. Она была так хорошо поставлена, что устояла против всех ураганов зимы. В ней — трое умерших в спальных мешках, закрытых над головами. На груди у Скотта лежала маленькая сумка с тремя записными книжками, фотоаппарат, три кассеты с пленками. Из-под снега откопали сани с грузом, которые тащили эти до предела обессилевшие люди. Среди вещей было четырнадцать килограммов геологических образцов; они не бросили их даже на краю гибели. Из дневника Скотта видно, что научные исследования они продолжали вести до последних дней.
На одном из холмов антарктического берега поставлен трехметровый крест из австралийского эвкалипта, на нем — имена пятерых покорителей Южного полюса и строчка из поэмы «Улисс» английского поэта XIX века Альфреда Теннисона:
«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
Мир узнал о случившемся с экспедицией Скотта только через год. Руал Амундсен сказал:
«Я пожертвовал бы славой, решительно всем, чтобы вернуть его к жизни. Мой триумф омрачен мыслью о его трагедии, она преследует меня».
Через 17 лет он принесет в жертву и свою жизнь, устремившись на спасение потерпевшей бедствие в Арктике экспедиции итальянца Умберто Нобиле.
Победитель Амундсен
Вернувшись из Антарктики, неожиданно для всех Руал Амундсен вступает в аэроклуб, сдает экзамен и в июне 1914 года получает международное свидетельство первого гражданского летчика Норвегии. Его цель все та же — Северный полюс. Амундсен закладывает собственный дом и покупает самолет «Фарман», тот самый, на котором русский офицер Ян Нагурский, базируясь на Новой Земле, только что совершил пять первых в Арктике полетов над дрейфующими льдами, пытаясь обнаружить следы трех пропавших экспедиций: Брусилова, Русанова и Седова. Однако Амундсен так и не воспользовался самолетом: началась первая мировая война, и он передал его государству. Пришлось вновь вернуться к идее ледового
