вместе со множеством своих бояр. Тут же поблизости нашел он своего великого воеводу Микулу Васильевича, сына тысяцкого, и пятнадцать князей с ним, и многое множество бояр и воевод мертвыми лежащих. Затем нашел он своего наперсника, которого любил больше всех, Михаила Андреевича Бренка, и около него множество князей и бояр убитых лежало. Тут же лежал убитый Семен Мелик с Тимофеем Волуевичем. Перешел он на другое место и тут увидел Сергиева чернеца Пересвета и рядом с ним знаменитого татарского богатыря и, обратившись к своим спутникам, сказал: «Видите, братья, того, кто начал, — он победил подобного себе, от которого многим бы пришлось испить горькую чашу». И оплакал всех великий князь горьким плачем с великими слезами, говоря так: «Слава богу, пожелавшему так!». Количество убитых Мамаем в этом побоище невозможно было исчислить. Были убиты знаменитые, великие и удалые, имена же их таковы:* князь Федор Романович Белозерский п сын его князь Иван, князь Федор Семенович, князь Иван Михайлович, князь Федор Торусский, князь Мстислав, брат его, князь Дмитрий Монастырей, Семен Михайлович, Микула Васильевич, сын тысяцкого, Михайло и Иван Акинфовичи, Иван Александрович, Андрей Шуба, Андрей Серкизов, Тимофей Васильевич Волуй Акатьевича, Михайло Бренко, Лев Мазырев, Тарас Шатнев, Семен Мелик, Дмитрий Минин, Сергиев чернец Пересвет, он же Александр, бывший прежде брянским боярином; этот удалец, прославленный богатырь, был весьма искусен в воинском деле и устройстве. И были все те, которых имена названы, великие удальцы и богатыри, а прочих князей, бояр, воевод, княжат, детей боярских, слуг, пехотинцев бесчисленное множество убито, и кто может их пересчитать или назвать, если и число их потеряно?
Тогда великий князь Дмитрий Иванович сказал, обращаясь ко всем: «Государи мои, отцы, братья, сыновья! Благодарю вас, что вы совершили такой подвиг. Вам и назначено служить, а мне следует награждать вас по достоинству. Если даст мне бог вернуться на родину, на великое княжение Московское, то воздам я вам честь и награжу вас. Теперь же пусть каждый потрудится, сколько может, чтобы похоронить наших братьев, православных христиан, убитых татарами на этом месте». И оставался великий князь за Доном на том месте восемь дней, до тех пор, пока не смогли (насколько это было возможно) отделить христиан от нечестивых татар: кого смогли, схоронили, а о прочих знает бог, ведь совершилось это божьим судом. Ибо из-за наших грехов допустил господь бог такое несчастье, но по милости своей наконец умилосердился молитвами пречистой его матери и великого чудотворца Петра, и невидимою его божественною силою были побеждены измаильтяне.*
Тогда сказал великий князь Дмитрий Иванович: «Сосчитайте, братья, сколько осталось всех нас». И сосчитал, и сказал Михаил Александрович,* боярин московский: «Господин князь, осталось всех нас сорок тысяч, а было всех больше четырехсот тысяч, конницы и пехоты». И сказал великий князь: «Да будет воля господня! Как угодно было господу, так и было. Кто противится его воле? Кто возразит господу? Ведь его волей и желанием все совершается». И велел великий князь священникам петь надгробные песнопения над убитыми, и погребли их, сколько смогли и успели, и воспели священники вечную память всем православным христианам, убитым татарами на поле Куликовом, между Доном и Мечей. И сам великий князь со своим братом и оставшимися воинами возгласили громким голосом с плачем и слезами многими вечную память. И снова сказал великий князь: «Да будет вечная память всем вам, братья и друзья, православные христиане, пострадавшие за православную веру и за все христианство между Доном и Мечей. Это место суждено вам богом! Простите меня и благословите в этом веке и в будущем и помолитесь за нас, ибо вы увенчаны нетленными венцами от Христа бога».
Тогда один человек из полка Владимира Андреевича предстал перед великим князем, говоря так: «Господин мой князь, когда я был в дубраве с князем Владимиром Андреевичем в засадном полку, и мы плакали великим плачем перед господом богом и пречистой его матерью и великим чудотворцем Петром, видя, как татары убивают православных наших
христиан, и были мы в великой скорби и жалости, и внезапно я как бы впал в исступление и увидел бесчисленное множество венцов, сходящих на убитых христиан. И вот вам верное слово, что нетленными венцами увенчаны они от Христа бога, и приняли честь и славу великую на небесах, и молятся обо всех нас».
И затем сказал великий князь Дмитрий Иванович брату своему князю Владимиру Андреевичу: «Пойдем, брат, на свою землю Залесскую, к славному городу Москве, и сядем на своем княжении, на своем отцовском и дедовском столе, ведь мы приобрели себе чести и славы на весь свой род». И переправились они через Дон. И пошел великий князь по Рязанской земле.
Когда князь Олег Рязанский услышал, что идет великий князь, победив своих врагов, то стал прятаться и плакать, говоря: «Горе мне, грешнику, отступнику от Христовой веры! Как соблазнился? Куда смотрел? К безбожному царю присоединился!». И сбежал он из своего города Рязани, и побежал к Ягайлу, князю литовскому; прибежал на границу с Литвой и, остановившись тут, сказал своим боярам: «Я хочу здесь ждать вестей: как пройдет великий князь мою землю и придет в свою вотчину, тогда и я вернусь восвояси». А великий князь велел всему своему войску, когда они пройдут по Рязанской земле, чтобы никто ни единого волоса не тронул.
Пришел великий князь в Коломну с Дона месяца сентября в 21 день, на память святого апостола Кондрата. И встретил его Герасим, епископ коломенский, в городских воротах, с живоносными крестами, со святыми иконами и со всем духовенством, И вошли они в соборную церковь. И совершили молебствие господу богу и пречистой его матери, и святую литургию служил епископ Герасим. Так же и по всему городу священники молебны и литургии служили о здравии великого князя, и всех князей, и всего христолюбивого войска.
В Коломне великий князь провел четыре дня, отдохнув немного от труда. Он ведь был в большой усталости и утомлении. Затем он пошел в славный город Москву. И вошел он в город Москву, и встретил его отец его Киприан, митрополит киевский и всея Руси, с крестами и со всем священным собором. И сказал великий князь митрополиту: «Отче, милостью божией и пречистой его матери и великого чудотворца Петра и святыми молитвами твоими и преподобного игумена Сергия одолели мы нечестивого Мамая и всех, кто с ним, победили. Он вознесся гордостью, а мы смирением. Ты же сам видел, сколько золота и серебра мы посылали ему и как упрашивали его. Он же не послушал, но вознесся гордостью своей — и посрамился. Мы же спасены милостью божией и победили, и много добычи п богатства их захватили, и пригнали с собой большие стада: коней, верблюдов, волов яремных, и множество овец без числа, и оружие их, доспехи, одежды их, и добра бесчисленное множество». И сказал митрополит Киприан: «Слава тебе, господи! Слава тебе, святый! Слава тебе, царь! Ты показал на нас великую свою милость и низверг наших врагов! Величаем тебя, пресвятая дева богородица! Ты многую милость и великие чудеса показала на православных христианах! Ублажаем тебя, святитель Христов Петр! Ты защищаешь от бед свое стадо и низвергаешь наших врагов! Как же мы прославим тебя, господин, мой возлюбленный о Христе сын, великий князь Дмитрий Иванович, новый Константин, славный Владимир, дивный Ярослав, чудный Александр? Какие тебе благодарение, и честь, и славу воздадим, что ты так сражался и трудился за все православное христианство?»* И благословил его митрополит честным крестом и брата его двоюродного, князя Владимира Андреевича, и, поцеловавшись, вошли они в святую церковь Успения пречистой богородицы и совершили молебствие, и служил сам митрополит божественную литургию со всем священным собором. Также и по всему городу священники служили молебны и литургии о здравии великого князя и обо всех князьях и обо всем христолюбивом воинстве. И роздал тогда великий князь много милостыни по церквам и монастырям, и одарял убогих и нищих. И отпраздновал с отцом своим Киприаном, митрополитом киевским и всея Руси, и с братом своим князем Владимиром Андреевичем и со всеми оставшимися воинами. А затем всех распустил, и разошлись все по домам.
Сам же великий князь отправился в монастырь к Живоначальной Троице в Радонеж, к преподобному игумену Сергию, и помолился со слезами господу богу, и пречистой его матери, и всем святым его, и получил благословение у преподобного игумена Сергия. И сказал ему: «Отче, твоими святыми молитвами победили мы измаильтян. А если бы твой чудный послушник, инок Пересвет-Александр, не убил великого татарского богатыря, то пришлось бы многим испить от него смертную чашу. Ныне же, отче, божиим попущением за многие наши грехи многое множество воинства христианского убито татарами. Нужно, чтобы ты пел панихиды и служил обедни по всем по ним, по убитым».* Так и было. Он одарил преподобного игумена Сергия и всю братию. И затем возвратился опять в Москву. И воссел на великом княжении Московском своем, наследстве от отцов и дедов, отдыхая от многих трудов и болезней, которые он претерпел за православную веру и за все христианство.
