нас существует доставляющее удовольствие взаимопонимание. Никто в здравом уме не будет испытывать симпатию к человеку, от которого исходит угроза боли. Чрезвычайные эмоции, такие как страх, гнев и ненависть, происходят из переживания и предвосхищения боли.
Память и предвосхищение играют важные роли в дифференцировании эмоционального ответа из базовых реакций удовольствия — боли. Если мы в определенной ситуации испытали боль, то при повторении ситуации мы будем ожидать аналогичной боли. Предвосхищая боль, мы будем реагировать страхом или гневом, в зависимости от направления нашего движения. Если мы убегаем от ситуации, то будем испытывать страх; если противостоим ей, пытаясь устранить угрозу боли, то будем испытывать гнев. При отсутствии воспоминаний и ожиданий, которые управляют нашим поведением, наш отклик будет определяться влиянием непосредственного контакта с объектом. Приятный эффект будет побуждать нас тянуться к объекту, болезненный заставит нас отдалиться.
Новорожденный младенец не чувствует и не проявляет любви к своей матери. Его реакции основаны на ощущениях удовольствия и боли. Можно допустить однако, что способность любить присутствует от рождения, но любовь расцветет при условии созревания сознания и переживания удовольствия от контакта с матерью. Такой опыт скоро придет, поскольку, чтобы выжить, ребенок должен удовлетворять свои важнейшие потребности с помощью матери или человека, ее заменяющего. Когда благодаря растущему сознанию ребенок отождествляет эти приятные переживания с обликом матери, возникает чувство привязанности к ней. Его лицо проясняется при ее приближении, и видно, как по его телу проходят волны приятного возбуждения.
Очень жаль, что в нашей культуре контакт младенца с матерью приносит не только удовольствие. Хотя мать и должна удовлетворять базовые потребности младенца, она при этом может легко нанести ущерб его благополучию. Мы слишком часто слышим младенческий плач и видим слишком много несчастных детей, чтобы питать иллюзию, что в младенчестве все запросы ребенка осуществляются. Маленьким детям необходим почти беспрерывный контакт с материнским телом, и очень немногие женщины готовы отдать младенцу все свое время и внимание. Их личные потребности часто входят в конфликт с нуждами ребенка. Усыпая требованиям ребенка, они испытывают раздражение и негодование. Если они не уступают, то в той или иной мере заставляют ребенка страдать. В любом случае, часто складывается болезненная для ребенка ситуация, которая ограничивает его любовь к матери.
Очень часто отношение матери к ребенку оказывается амбивалентным. Ребенок не стал для нее источником абсолютного счастья. Он желанный и нежеланный одновременно. В результате младенец становится объектом некоторой враждебности, главным образом неосознанной, но выражаемой в жестах раздражения, сердитом взгляде, грубом обращении и так далее. Известны и случаи насилия над детьми. Синдром избиваемого ребенка, как оказалось, более распространен, чем предполагалось ранее. В своей книге «
Болезненные переживания не позволяют развиваться чувствам привязанности и любви. Насколько привычным оказывается для ребенка ожидание боли, настолько сдержанными или негативными становятся его реакций. Человек не может любить то, что причиняет ему боль, если у Него не развился мазохистский характер. Если любовь возникает из предвкушения удовольствия, то ее противоположность, ненависть, должна возникать из предвосхищения боли. Более подробно эти два чувства, любовь и ненависть, я буду рассматривать в следующем разделе. Сейчас важно понять, как они связаны с удовольствием и болью.
Связь между любовью и удовольствием, которая только что казалась ясной и однозначной, усложняется, если учесть что материнская любовь является также инстинктивной реакцией на свое потомство. Она является врожденной у тех видов, для выживания молодого поколения которых требуется материнская забота. И укоренена она столь глубоко, что с момента рождения мать будет защищать свое дитя даже ценой собственной жизни, если это потребуется. Но, несмотря на это, даже среди животных этот инстинкт недостаточно силен, чтобы в определенных условиях не допустить уничтожения матерью своих детей. Известно, что самки животных в условиях неволи бросают свое потомство и то же самое время от времени случается с домашними животными. Можно предположить, что отказ от детеныша происходит под воздействием условий, подавляющих у матери предвосхищение удовольствия от выполнения своих функций. У высших животных инстинкт материнской любви, его полноценное функционирование, по- видимому, зависит от удовольствия, которым обычно сопровождается реализация инстинкта. В отсутствие удовольствия инстинкт ослабевает. Наличие удовольствие, напротив, укрепляет инстинктивные действия и преобразует их в осознанное поведение.
Поскольку инстинкт полностью никогда не исчезает, материнская любовь не может отсутствовать совершенно, даже в самой черствой женщине. Каждая женщина знает на уровне тела, что только через реализацию своей женской сущности она сможет испытать радость жизни. Если это глубинное знание противоречит ее жизненному опыту, память о котором определяет ее нынешнее поведение, то развивается конфликт, при котором желание любить своего ребенка так же сильно, как и враждебность. Однако в случае отсутствия удовольствия деструктивная установка берет верх над творческим отношением к ребенку.
В основе любви лежит биологическая потребность в контакте и близости с другим человеком. Через этот контакт происходит стимуляция и возбуждение наших тел, без него они становятся холодными и жесткими. Сама потребность выражается в чувстве влечения, которое биоэнергетически схоже с чувством голода, когда мы нуждаемся в пище. Это ощущение, как и голод, становится интенсивнее, если остается неудовлетворенным. Оно очень сильно у маленьких детей, чья потребность в контакте является максимальной. Интенсивность влечения снижается во время латентного периода и возрастает в пубертатный период, когда набирает силу сексуальная функция.
Осознание различия между влечением и любовью важно для понимания последней. Влечение также связано с любовью, как голод с аппетитом. И голод, и влечение являются нейтральными биологическими потребностями, далекими от предпочтений и предвзятости. Голодный человек готов съесть что угодно; одинокий человек может любого принять в качестве друга. В противоположность этому, аппетит и любовь ориентированы на конкретные источники удовольствия. Аппетит появляется при виде определенного блюда; любовь возникает к конкретному человеку. Влюбленный человек видит в объекте своей любви источник удовольствия. Если предвкушение удовольствия накладывается на биологическое влечение, то потребность в контакте и близости трансформируется в истинную эмоцию. Разница между любовью и влечением проявляется в манерах и поведении человека. Влюбленный человек предвкушает удовольствие, его тело, находящееся в приятном возбуждении, становится горячим и отзывчивым. Человек с нереализованной потребностью в близости печален и замкнут.
Потребность в близости и контакте реализуется в том, что называют зависимой любовью, которую часто ошибочно принимают за настоящую любовь. Если один человек зависит от другого, он будет описывать свое чувство как любовь. Он будет говорить «Я люблю тебя», в действительности подразумевая «Ты нужна мне». Нуждаться и любить — не одно и то же. Нужда может быть болезненна; любовь — приятна. Зависимая любовь привязывает одного человека к другому; Настоящей любви свойственны свобода и непосредственность, важнейшие составляющие удовольствия. Зависимые отношения снижают возможность получения удовольствия и таким образом отдаляют человека от переживания истинной любви. Зависимая любовь характеризуется требованием любви или удовольствия; подлинная любовь дарит удовольствие. Требование любви рационально объясняется следующим образом: «Я в тебе нуждаюсь. Я тебя хочу. Я тебя люблю. Следовательно ты должен любить меня».
Человек, чье чувство обусловлено зависимостью, убежден в справедливости своих требований любви. Он бессознательно переносит на другого человека свою нереализованную инфантильную потребность в контакте. Его зависимость отражает его младенческий опыт, когда он по-настоящему зависел от своей матери. Удовлетворение его потребностей тогда зависело от ее любви, и его чувство, что он имеет право на эту любовь, потому что она ему необходима, было оправдано. Его бессознательное отказывается принять реалии сегодняшнего дня, заключающиеся в том, что:
- он давно уже не ребенок,
