именно — некогда вытесненных и теперь находящихся вне его сознания, это факт. Лучшее тому подтверждение — примеры из области секса. В нынешнюю пору сексуальной распущенности большинство людей отрицают существование у них какого-либо чувства вины, связанного со своей сексуальной жизнью. Будучи последователями морали веселья, они считают, что совершеннолетним «позволено все» при условии, что никому не будет причинено вреда. Они утверждают, что не испытывают вины по поводу сексуального промискуитета или внебрачных связей. В то же время, когда я спрашиваю некоторых из консультирующихся у меня людей о мастурбации, их лица принимают выражение отвращения. Они убеждены, что мастурбировать нехорошо, и всячески этого избегают. Они утверждают, что не получают никакого удовольствия от мастурбации. Но возможно ли это? Если им нравится секс, то при отсутствии сексуального партнера должна нравиться и мастурбация. Если они признают, что мастурбация оставляет у них нехорошее чувство, то это можно назвать чувством вины без его моральной составляющей. Вскоре становится очевидно, что и другие виды сексуальной активности оставляют у них смешанные чувства. Они получают определенное удовольствие, но вместе с этим и некоторую долю страдания — в виде сомнений и самоосуждения.
Чувство вины получает заряд от естественной эмоции. Если эмоция полностью выражена и содержащееся в ней возбуждение высвобождено, человек чувствует себя хорошо. Остается только чувство удовольствия и удовлетворения. Однако когда эмоция выражена лишь отчасти, то остаточное, не получившее разрядки возбуждение оставляет человека с чувством неудовлетворенности и нереализованности. Это неблагоприятное чувство может быть интерпретировано как вина, грех или безнравственность, в зависимости от моральной оценки. Попытка избежать таких определений, как вина или грех, ничего не меняет в скрывающемся за этим неприятном чувстве. Переживание полноценного удовлетворения и удовольствия не оставляет места вине.
Вина создает порочный круг. Если человек испытывает вину по поводу своих сексуальных желаний, то он становится не способен принимать их в полной мере или целиком отдаваться сексуальным отношениям. Его сексуальная активность в таких условиях не может быть полностью удовлетворительной. Бессознательное сдерживание, усиленное виной, привносит в переживание элемент болезненности, и в результате человек остается с чувством, что что-то было «не так». Чтобы
Таким образом, доказательствами существования бессознательного чувства вины служат сниженная способность к переживанию удовольствия, чрезмерный акцент на результативности и достижениях, а также маниакальное стремление к развлечениям и веселью. Пытаясь скрыть свое чувство вины, люди могут отказываться от удовольствий, но в действительности тем самым лишь выдают его. Их сниженная способность наслаждаться жизнью изначально была вызвана виной. Слова «должен» и «не должен», которыми оперируют в процессе воспитания детей, приводят к формированию чувства вины, даже если исключается употребление таких выражений, как «плохо», «нехорошо» и «грех». Очень распространено замечание: «Ты не должен понапрасну тратить время». Сама идея потерянного времени является отражением бессознательной вины.
В процессе взросления ребенка чувство вины и подавленные под его влиянием импульсы структурируются в его теле в виде хронических мышечных напряжений. Порой он может оказывать сопротивление, выражая свое неповиновение неприемлемым с точки зрения родителей поведением, но подобные действия не приводят к снижению стоящего за ними чувства вины. Напротив, они могут даже усилить это чувство. Он может сколько угодно рационализировать свои чувства, но это лишь загоняет вину вглубь до уровней, где она становится недосягаемой. Пока тело связано хроническими мышечными напряжениями, которые ограничивают его подвижность и снижают способность индивида к самовыражению, чувство вины остается скрытым в его бессознательном.
Вина может быть связана не только со стремлением к удовольствию, но и с чувством враждебности. Между ними существует непосредственная связь: ребенок испытывает враждебность, когда его стремление к удовольствию фрустрируется, после чего его наказывают и вынуждают почувствовать вину за свой гнев. И вновь мы сталкиваемся со списком «должного» и «недолжного». «Ты не должен кричать», «ты должен слушать своих родителей», «ты не должен злиться» и так далее. Поскольку в результате ребенок
Взаимосвязь между подавленным гневом и чувством вины отчетливо проявилась в истории одной моей пациентки. Она рассказала мне, как однажды, почувствовав себя ужасно виноватой, решила бить по кровати теннисной ракеткой. Это одно из терапевтических упражнений биоэнергетической терапии. Она выполняла его с полной самоотдачей, ударяя по кровати со всей силы. Когда она закончила, чувство вины исчезло без следа. «Вина, — заключила она, — не что иное, как сдерживаемый гнев».
Однако мне доводилось лечить и таких пациентов, которые были не способны эффективно выполнить это упражнение. Они не получали удовлетворения от этого занятия. Многие говорили, что это просто глупо. В подобных случаях анализ всегда выявлял чувство вины, связанное с выражением враждебности, особенно по отношению к матери. По этой причине пациент не мог выполнить упражнение с полной отдачей. Благодаря дальнейшей аналитической работе и практическим упражнениям пациент постепенно позволяет себе выражать агрессию. Его удары становятся сильнее, он вкладывает в них больше чувства. Может показаться удивительным, но когда вся его враждебность оказывает ся таким образом излита, у пациента исчезает чувство вины, и к нему возвращаются чувства привязанности и любви.
Поскольку чувство вины является формой самоосуждения, то оно может быть преодолено с помощью самопринятия. Будем исходить из того, что человек — это то, что он чувствует. Отрицать чувство или эмоцию — значит отвергать часть самого себя. А когда человек отвергает сам себя, возникает чувство вины. Люди отвергают собственные чувства, поскольку у них существует идеализированный образ «Я», который исключает чувства враждебности, страха или гнева. Отторжение, однако, происходит лишь на ментальном уровне, чувства остаются на месте, скрытые под слоем вины.
Изначально отторжение возникает со стороны родителей. «Ты плохой мальчик, раз не слушаешься своих родителей», — если повторять эти слова достаточно часто, то можно промыть ребенку мозги и заставить поверить в то, что он плохой. Ребенок не рождается плохим или хорошим, послушным или непослушным. Он, как любое живое существо, рождается с инстинктивным стремлением к получению удовольствия и избеганию боли. Если такое поведение оказывается неприемлемым для родителей, то неприемлем становится и ребенок. Родитель, который убежден, что любит своего ребенка, но не может принять его животную натуру, может быть уличен в самообмане.
Чувство вины ребенка берет начало в ощущении, что он нелюбим. Единственное объяснение, к которому может прийти ребенок в этой ситуации, заключается в том, что он не заслуживает любви. Он не способен задуматься о том, что ответственность за это лежит на матери. Подобная идея может посетить его позднее, когда он разовьет способность мыслить более объективно. А в раннем возрасте его душевное здоровье и жизнь зависят от позитивного представления о матери, от того, видит ли он в ней доброжелательную, могущественную и защищающую фигуру. Те аспекты ее поведения, которые противоречат этому образу, отрицаются ребенком и переносятся на образ «плохой матери», которая не является его настоящей матерью. Такое поведение ребенка обусловлено самой природой, согласно которой материнская любовь является врожденной и инстинктивной. И поскольку мать безупречна, плохим оказывается ребенок, другого варианта распределения этих ролей не существует. Подобного разделения не происходит, если мать и ребенок удовлетворяют потребности друг друга, дарят любовь и доставляют удовольствие.
Тогда как одни чувства считаются неприемлемыми с моральной точки зрения, другие — желательными. Эти чувства намеренно культивируются, люди пытаются демонстрировать любовь, сострадание и терпимость, которых в действительности не испытывают. Такая псевдолюбовь позволяет человеку чувствовать себя добродетельным, но не приносит удовольствия. Для человека, считающего себя добродетельным, любовь связана не с ожиданием удовольствия, а с моральным долгом или обязательством. Такое поведение обусловлено стремлением скрыть противоположные чувства. Псевдосимпатия
